ждал угощения, которое невеста подарит ему в третью ночь свадьбы. Он все еще был на балу. Бледная королева отпустит его через часы. Сколько времени у меня будет с ним? Этого хватит?

Хватит для чего именно?

Я огляделась, искала, во что можно было закутаться, что-то плотнее тонкого одеяла. Заметив окно, я потянула за штору и посмотрела на темные крыши Горзаны. Луны не было, и я толком ничего не видела. Но огни со двора мерцали, там еще продолжался бал, и яркое сияние точно было от моего платья из солнца. Бледная королева появилась. Она ослепила гостей так, как желала? Привлекла все взгляды, не давала никому отвернуться от ее сияния? Эролас танцевал сейчас с ней?

Я закрыла окно и задвинула штору, прошла к камину. Огромное кресло стояло у огня, и я забралась в него, забилась в угол, подтянув ноги под алое одеяло. Я хотела сделать себя маленькой. И исчезнуть.

Чего я надеялась добиться этим?

«Если бы у тебя была ночь с королем солнечного огня…».

Лицо пылало. Я прижала холодные пальцы к щекам. Нет, я пришла не для этого. Если только…

«Три дня и три ночи она развлекает их. В конце каждой ночи она целует мужа».

Голос Ларуны вернулся ко мне, словно издалека. Я нахмурилась, обдумывая ее слова. Эти поцелуи были как три поцелуя, которые Эролас дал мне в первую ночь в Орикане? Три поцелуя для украденной невесты, но четвертый был ее выбором. И четвертый поцелуй закрепит брак.

Эролас был украденным женихом. Может, тут работали те же законы? На рассвете перед смертью он закрепит брак с Бледной королевой? Он попросит ее о поцелуе… а потом о ноже?

Я закрыла глаза и снова увидела рисунки на витражах. Страстные объятия влюбленных. Сияние красного камня на длинной белой шее. Нож. Кровь. Огонь.

— Почему он сделает это? — прошептала я, открыла глаза и увидела огонь перед собой, ярко горящий в широком камине. — Почему он сделает это? Почему примет четвертый поцелуй, если он означает смерть?

Ответ появился в голове, ясный, как солнце. Орикан. Он примет поцелуй Бледной королевы и умрет, спасая Орикан. Спасая свой народ. Я помнила тени, которые убегали, и я видела их сквозь слои реальности. Отчаянные и испуганные. Народ Эроласа. На кону была не только жизнь Эроласа.

Но я могла остановить это. Я еще могла спасти его.

— Истинная жена, — слова сорвались с губ едва слышно. Они словно сделали холодным воздух передо мной, я почти видела их.

Ларуна сама сказала, что если бы Король солнечного огня был уже на самом деле женат, его клятвы и поцелуи ничего не стоили бы для Бледной королевы. Конечно, Бледная королева всегда могла исправить проблему, убив любовниц мужа.

А если Эролас был женат, и Белая королева не знала? Это изменит курс проклятия? Этого хватит, чтобы разбить цикл, пощадить Эроласа?

А если нужен был лишь поцелуй? Поцелуй или…

Я посмотрела в сторону. Кресло было подвинуто так, что я не видела кровать, но почти ощущала ее вес, давящий на пол за мной, и вся комната искажалась вокруг нее.

Может, требовался не только поцелуй, чтобы закрепить брак. Была ли я готова?

Даже если он не помнил меня?

Я поежилась, укуталась в одеяло. Я помнила холод в его взгляде за маской. Я была для него никем. Незнакомкой. Он танцевал со мной, трогал мою ладонь, звал меня человеком. Смотрел свысока, не узнавая.

Он примет незнакомку как подарок в своей комнате? Притянет меня в объятия, использует мое тело для наслаждений, как игрушку или орудие? Я не хотела верить в это… но я видела, как три девушки вышли из его комнаты. И слышала намеки Ларуны. Король солнечного огня не отказывался от подарков, которые к нему посылали.

Для него я буду одной из многих.

И все же…

— Это может его спасти, — я сглотнула и сжала кулаки. — Этого может хватить.

Безумный, глупый план! Но что еще я могла сделать?

Я провела ладонью по шелковистому одеялу на моем худом теле. А потом прошептала молитву и встала с кресла, бросила одеяло на пол. Я поежилась, хотя огонь согревал голое тело. Я боялась, что ноги не донесут меня до кровати.

Я как-то пересекла комнату. Кровать была выше моей в Орикане, куда меня ловко поднял Эролас. Было сложно залезть самой, и я была рада, что сделала это без зрителей. Покрывало было из темной шкуры, мягкой, как бархат. Она ласкала мою кожу, я вытянулась, опустила голову на одну из мягких подушек.

Я ждала. Сердце колотилось, кожу покалывало. И я ждала, смотрела, как огонь угасал. Свет тускнел. Тени собрались из углов комнаты. Я закрыла глаза, вспоминала ночи в Орикане, когда я сидела и ждала у лунного огня. Я помнила, как шептала его имя, звала его: «Иди ко мне».

Я не осмелилась произнести его имя. Это могло вызвать Бледную королеву. Я просто ждала.

Но рот произносил слова едва слышно, они срывались с губ:

— Иди ко мне.

Дверь открылась.

Я села на кровати, глядя во мрак. Огонь стал углями, и я была почти слепой. Во тьме смелость пропала от потока ужаса. Я ощущала себя уязвимой, открытой, слабой. Я дрожала. Я подтянула мягкую шкуру, укрылась ей, стараясь скрыть обнаженное тело.

Шаги. Шелест шелка.

Дверь закрылась.

Тишина.

Снова шаги, и огромный силуэт подошел к кровати. Тусклый огонь блестел на кончиках изогнутых рогов. Король солнечного света… мой муж и не он… чужак… склонился надо мной.

Во рту пересохло, язык онемел от ужаса, мешал дышать. Я смотрела на тень. Что он сделает? Что за развлечения задумал на эту ночь? Он… он…?

— Боги, — его голос был низким. Злым. — Это ты. Боги, ты дурочка!

Я моргнула.

Я представляла разные слова, но… не это.

Я открыла рот, но слов не было.

— Я говорил тебе уйти. Предупреждал, да? Развлечения фейри — не место для смертных, как ты.

Фигура двигалась. Я вздрогнула, но он не тронул меня. Он отвернулся от кровати, и я пыталась уследить за его движениями. Он пересек комнату в угол подальше от света угасающего огня. Я услышала скрип, словно открылась дверь, шорох ткани.

Он вернулся к кровати.

— Вот, — сказал он. Сверток шелка попал по моему лицу и упал на колени. — Надень это. И покинь мою кровать, если не сложно.

Я охнула, лепеча:

— П-простит… это… — мне хватило ума закрыть рот и не продолжать. Я схватила ткань, быстро нашла рукава