Инга Федоровна поднесла к лицу сжатые кулаки и сновазарыдала, вернее, заскулила, как побитая собачка. У меня защемило сердце.

– Послушайте, не надо так убиваться из-за ерунды, посудакопеечная, вы легко купите ей замену.

Экономка всхлипнула и замолчала. Решив ковать железо, покагорячо, я резко спросила:

– И как часто ваша дочь берет без спроса «Мерседес» МаликиЮсуповны?

Инга Федоровна покраснела, потом побелела, затем сноваприняла оттенок переспелого помидора.

– Не понимаю, о чем вы говорите? Какой «Мерседес»?

– Кабриолет, красного цвета, – ухмыльнулась я. – МаликаЮсуповна – человек увлекающийся, если встанет за мольберт, потом клещами неоттащить. Настя об этом великолепно знает, наверняка вы обсуждаете хозяйку. Вотваша дочурка и придумала хитрость: Малика Юсуповна – за работу, а девушка слюбовником – в машину. Думается, вы им помогали, выдали запасной комплектключей с брелоком сигнализации. Малика Юсуповна очень обрадуется, когда узнает,что «Мерседес» без нее по улицам ездит!

Инга Федоровна тяжело вздохнула:

– Ладно, понятно. Только никаких ключей я никому не давала,сама она их взяла… У вас дети есть?

– Да.

– Сколько?

– Двое.

– И у меня столько же, – горько подхватила Инга Федоровна, –девочки: Ксения и Настя. Старшая нормальная, институт окончила, замуж вышла,живет сейчас в Петербурге, никаких проблем с ней не было. А Настасья…

Инга Федоровна замолчала, а потом грустно закончила:

– Не дай вам бог пережить то, что мне пришлось. Ведь до чегодовела! Смерти я ей желала, а когда Настя погибла, то места найти не могла,убийцей себя считаю…

И она опять заплакала.

– Как Настя погибла? – Я вскочила на ноги.

– Машина ее сбила, – теребя бахрому пледа, лежащего надиване, прошептала Инга Федоровна.

– Давно? Когда это случилось?

Собеседница подняла опухшие, покрасневшие веки.

– Мне сообщили двадцать первого июля, а произошел наезддвадцатого, Настя ночь в овраге пролежала, на обочине Кольцевой дороги. Тот,кто ее сшиб, сбросил тело в кювет и уехал.

Я вновь опустилась на стул. Точь-в-точь такая же историяпроизошла и с Асей, девушкой, напоившей Лику возле метро кока-колой.

– Вы не знаете, с кем она брала «Мерседес»? Кто сидел зарулем?

Инга Федоровна покачала головой:

– Нет.

– Но как же так, – вырвалось у меня, – дочь гуляетнеизвестно с кем, а вы даже не проявляете интереса к ее знакомым. Ей-богу,странно. У нас сейчас в доме поселилась девочка Лена, так, когда она исчезла,мы места себе не находили, пока беглянка не вернулась в Ложкино. Ребенокиспугался зубного врача и убежал из приемной. Ее не было пару часов, и то всеизвелись, а тут родная дочь…

Инга Федоровна вытерла лицо.

– Хорошо вам меня осуждать! Ладно, послушайте, как у насдело было, авось поймете, почему в последнее время я хотела, чтобы господьНастю прибрал.

Отец Инги Федоровны был очень обеспеченным человеком,крупным ученым, но он, к сожалению, умер, когда дочь была совсем юной девушкой,и с тех пор жизнь Инги – это спуск по лестнице вниз.

Институт она не окончила, квартиру отца поменяла на меньшую.Правда, потом счастье ненадолго улыбнулось Инге: она вышла замуж, родиладевочек, но вскоре муж тяжело заболел и умер, пришлось переезжать в коммуналкуи поднимать детей в одиночку, хватаясь за любую возможность заработать: мытьлестницы, бегать по чужим квартирам с тряпкой, выгуливать собак. Все полученныекопейки вкладывать в обожаемых дочек: Ксюшу и Настю. Разница между девочкамибыла всего три года, но они выросли настолько непохожими, что в голову ИнгиФедоровны иногда закрадывалась идиотская мысль: может, Настю подменили вродильном доме? Ну не могла у честной, щепетильной женщины, никогда не позарившейсяна чужую копейку, родиться такая дочь.

С самого раннего детства Настя филигранно врала, не смущаясьи не краснея. Инга Федоровна только качала головой: ну и фантазия у ребенка! Вдесятом классе ее отправили заниматься к репетиторам. Инга Федоровна очень нехотела, чтобы дети повторили ее судьбу, поэтому изо всех сил старалась датьдевочкам образование. Ксюша, отзанимавшись год у наемных педагогов, без проблемпоступила в институт. Инга Федоровна вздохнула с облегчением, подкопила денежеки отправила к репетиторам Настю. Та тоже регулярно посещала занятия. ИнгаФедоровна отказывала себе во всем: в еде, одежде, даже лекарствах.

«Ничего, – думала она, – Ксюша скоро получит диплом. Дайбог, и Настенька будет пристроена».

Но Настя провалилась на первом же вступительном экзамене.Кстати, девица совсем не расстроилась, зато Инга Федоровна разрыдалась: столькоденег зря потрачено! Между прочим, один урок стоит десять долларов, занималасьНастя семь раз в неделю, ну-ка посчитайте, какая сумма выходила в месяц! Легколи заработать ее, моя полы и сортиры!

Проплакав ночь, Инга Федоровна обозлилась и поехала кглавному репетитору. Не успел он открыть дверь, как разъяренная женщинанакинулась на него:

– Вы обманули меня! Посоветовали педагогов, пообещали, что вслучае регулярных занятий проблем с поступлением не будет, и что? Между прочим,я ни разу не задержала оплату!

Педагог выслушал сбивчивую речь и удивился:

– Настя Кусакина? У меня была такая?

– А то нет! – потеряла всякую интеллигентность ИнгаФедоровна. – Ходила постоянно.

– Кусакина, Кусакина, Кусакина, – ошарашенно повторялпрофессор.

Потом он вытащил толстый ежедневник, перелистал его ивоскликнул:

– Точно! Анастасия Кусакина! Вас рекомендовал ВасилийФедорович, но девочка ни разу не появлялась. Позвонила ее мать и отказалась отзанятий, вроде нашли другого педагога!

Инга Федоровна чуть не упала замертво. Прямо от «литератора»она поехала к «англичанке», и там состоялся такой же разговор. Получалось, чтоНастя не посещала репетиторов, а матери говорила:

– Еду заниматься, – брала конверт с деньгами и отправляласьневедомо куда.