– Ступай себе мимо, – нахмурился собеседник, – здесьрежимный объект.

– Хоть скажи, как ее зовут! – взмолился Пуськов.

– Анастасия Кусакина, – милостиво выронил охранник.

– А кем она работает?

– Ну ты даешь! Может, еще и домашний адрес дать? Лаборанткойслужит, за мышами ухаживает.

– За какими? – искренно удивился Федор.

Тут терпение у секьюрити лопнуло, и он, рявкнув: «Забелыми», выставил чересчур любопытного парня за дверь.

От злости Федор чуть не начал заикаться. Оказывается,студентка элитарного Института международных отношений, дочь генерала ФСБ, насамом деле чистит клетки грызунам. У парня словно раскрылись глаза. Вмигвспомнилось, как Настя заводила его в магазины и требовала купить то свитер, тобрюки, то туфли. Федор работает в отделе строительства коттеджей, самипонимаете, что его клиенты не бедные люди, и за пару лет службы Пуськовнаучился разбираться в шмотках. Настя ему очень нравилась, и одно время Федоррадовался, что способен купить своей девушке приглянувшуюся ей кофточку. Ондаже считал Настю скромницей, потому что та не ходила в эксклюзивные бутики,предпочитая заглядывать в демократичные «Саш», «Бенеттон», МЕХХ и «Манго».Пуськов решил, что Настя чуткая девушка. Надо же, воспитанна и живет в роскоши,а думает о том, что у кавалера может не хватить средств на подарок, и ведетпарня в лавку с доступными для него ценами.

Но сейчас ситуация повернулась иной стороной. Для лаборанткис окладом в тысячу рублей МЕХХ – дорогущий магазин. Кипя от негодования, Федорустроился в засаде около здания лаборатории. В девять утра Настя вышла наружу ипошла по улице вниз. Пуськов, бросив машину, побежал следом. Он думал, чтолюбовница сейчас сядет в метро, но врунья покружила по переулкам и вышла кмногоквартирному дому.

В Пуськове проснулся детектив. Он потолкался какое-то времяво дворе и скоро узнал про Настю всю правду, которую радостно выложилаболтливая старушка-лифтерша.

Никакого папы-генерала нет и в помине, Настя вообщебезотцовщина. Мать работает поломойкой у богатых людей, девчонка, непоступившая в институт, служит уборщицей в НИИ, и, хотя ее должность иназывается красиво: лаборантка, суть занятий от этого не меняется.

– Ты, парень, лучше забудь про нее, – заботливопредупреждала его лифтерша, – нехорошая она девка. Они с матерью сюда въехали,когда Насте едва десять лет стукнуло, уже тогда испорченная была. Дружила с Сонейиз пятнадцатой квартиры, пока у той отец директором школы был, а когда ИванНиколаевич умер, перестала с той даже здороваться. Маленькая, а гадкая. Такая ивыросла, мужика теперь богатого ловит, сюда знаешь какие кадры подъезжают намашинах! Ты-то пешком пришел, так она и не поглядит в твою сторону. Лучшеуходи, пока цел.

Пуськов не удержался и на очередном свидании выложил Настевсе. Он думал, что девушка смутится, покраснеет, но в прелестных голубых глазахне мелькнуло даже тени испуга.

– Отец-генерал существует, – пояснила Настя, – он в разводес мамой, езжу к нему в Конаково, в институт хожу, только я там под другойфамилией, папа настоял в целях безопасности.

– Но зачем тогда работаешь в лаборатории! – взвился Федор.

– Я там не служу.

– Сам видел!

– Подруга туда пристроилась, сейчас она заболела, вот изаменила ее временно.

– Но секьюрити сказал, что лаборантку зовут Настя Кусакина.

– Правильно! Аня под моим именем там.

– Почему?

– Ее отец работает в правительстве, вот Анька и не можетсвою фамилию открыть!

Федор хотел было продолжить разговор, поинтересоваться,зачем дочери члена правительства возиться с дурно пахнущими грызунами, ноостановился. Похоже, на все его вопросы у Насти имеются быстрые ответы.

– Значит, если я живу в коммуналке и получаю копейки, то неподхожу тебе? – пошла в атаку Настя.

– Нет, – отрезал Федя, – мне все равно, хоть в канаве спи,дело во вранье. Зачем обманывала?

– Я никогда не вру, – спокойно ответила Настя.

От подобной наглости Пуськов даже растерялся. Он еще парураз встретился с Настей, но потом понял: девушка решительно разонравилась ему,она даже перестала казаться красивой. Настя была просто патологической лгуньей,не сказавшей за все время их знакомства ни слова правды. Если, к примеру, онаговорила: «Ах, какое солнышко светит», то хотелось немедленно выглянуть в окно,потому что вполне вероятно, что на улице льет дождь. Пуськов понимал, чтоследует порвать с девицей, но из-за природной интеллигентности медлил, а черезмесяц Настя сама сказала:

– Отстань от меня, надоел.

Федор со вздохом облегчения перестал общаться с красоткой,впрочем, и она больше ни разу ему не позвонила.

– Настя похожа на яблоко, – вздыхал сейчас Пуськов, –случается, купишь такое яркое, глянцевое, просто загляденье, откусишь пару раз…Мама родная, внутри сплошная гнилушка! Вы поверьте, я с ней давно невстречаюсь, с мая, полгода получается, ни о чем не знаю…

– Адрес Кусакиной помнишь? – перебила я его, запихиваяключницу в сумку.

– Конечно!

– Давай.

– Сейчас, – услужливо закивал Пуськов и полез за записнойкнижкой, – все сообщу, улицу, дом, квартиру и номер телефона.

Получив необходимое, я выскочила на улицу и, не сумевсправиться с волнением, схватила мобильный.

– Несуществующий номер, – сообщил механический голос.

Значит, негодяйка либо потеряла сотовый, либо обзавеласьновой сим-картой. Впрочем, это даже к лучшему. Повинуясь первому порыву, янабрала номер, но это был абсолютно неправильный поступок. Следовало сначалапоехать к ней во двор и там произвести разведку.