– Было дело. Он часто у меня бывает. Ему здесь нравится. Раз в месяц обязательно навещает. И я всегда ему рад. Места себе не нахожу, если его долго нет.

Чем же Сюсай Ёсида его так приворожил? Тем, что предсказывает судьбу? Художественным талантом? Где он овладел таким мастерством? А с Хатиро Умэдой они не так уж давно знакомы…

– О Сюсай-сан я вам много не скажу. Другие, что ходят в клуб, тоже мало что о нем знают. Слышал, что он из богатой семьи, что еще в молодости у него был свой дом и мастерская. Жил в Токио, а мне какая разница? Для членов клуба он настоящий авторитет. Большой человек. Когда его вижу, у меня душа спокойна. И не только у меня, у всех. Я его просил погадать – и все сходится. Все угадал! Нет, не угадал. Он знает. Он все знает…

«Все знает…» Меня будто молнией поразило. Как я раньше не обратил на это внимания?! Подозревал Хатиро Умэду, когда есть человек куда более подозрительный… Человек с потрясающей харизмой, недюжинного острого ума, превосходно владеющий мастерством изготовления кукол и обладающий даром предсказывать судьбу.

Сюсай Ёсида?!

Если он, то все сходится! Говорит, что ему шестьдесят, а выглядит на все восемьдесят. Но еще важнее его слова, мелькнувшие у меня в голове: «Хэйкити левша, а Умэда, наоборот, правша».

Но ведь даже в книге о семействе Умэдзава и «убийствах по Зодиаку», прочитанной мной от корки до корки, не сказано, что Хэйкити был левша. Откуда же Сюсай Ёсида мог это узнать?!

Как он убеждал меня, что человек, который должен быть мертв, не может быть жив! Когда мы говорили о Хэйкити, он описывал все так живо, будто делился собственным опытом. А его краткий экскурс о куклах в японской истории вполне укладывается в содержание записок Хэйкити…

Теперь Тамио Ясукава. С чего это он метнулся из Токио в Киото вслед за Ёсидой? Не было ли какой-то другой причины, кроме ёсидовской харизмы?

От охватившего меня возбуждения в желудке случился спазм. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Между тем Хатиро Умэда, не замечая смены моего настроения, продолжал осыпать похвалами Ёсиду. Теперь, когда стало ясно, что Умэда не преступник, оставалось только расспросить его о загадочной кукле. Поддакивая его славословию, я дождался, когда этот поток наконец иссякнет, и быстро спросил, что ему известно о куклах в почтовом отделении.

– Куклы, что на почте? Их делали Сюсай-сан и ребята из фирмы «Овари»… Ах, вы уже знаете… Что? Кукла, о которой никто ничего не знает? Я тоже не знаю. В первый раз слышу. Сюсай-сан тоже не в курсе, откуда она взялась? Ого! Хм-м… Если хотите разобраться, сходите в администрацию. Там, у главного входа. Найдите директора музея. Муроока его фамилия. Уж он-то должен знать.

Я горячо поблагодарил Хатиро Умэду и ушел. Действительность не совпала с моими ожиданиями – он оказался добрым, отзывчивым человеком. Может, это странно, но мне было жаль с ним расставаться, хотя наше знакомство было таким скоротечным. Скорее всего, мы больше не увидимся. И, похоже, Умэда ни капельки не жалел, что остаток его жизни пройдет в Мэйдзи-мура, где он так и будет изображать полицейского с золотым галуном на форменных брюках и саблей на боку.

В администрации меня проводили в кабинет директора. Получилось неудобно – он протянул мне свою визитку, а у меня карточки не было. Визитки нет, не журналист, куклы не делает… Зачем тогда явился?

Я рассказал директору то, что услышал о загадочной кукле на почте от Сюсай Ёсиды, и спросил, как она попала в Мэйдзи-мура.

Директор рассмеялся и сказал, что никакой загадки тут нет.

– Мы с одним человеком из «Мэйтэцу» осматривали экспозицию перед открытием, и тому показалось, что получилось скучновато. «Возьмем в нашем универмаге манекен и завтра привезем», – сказал он.

Я поинтересовался, как зовут сотрудника «Мэйтэцу» и где я смогу его увидеть. Оказалось, что он работает в Нагое, офис в районе центрального вокзала. Сегодня уже поздно туда ехать. Я покинул Мэйдзи-мура за несколько минут до закрытия.

Я ехал в направлении скоростного шоссе и думал. Фамилия человека из «Мэйтэцу» была Сугисита. Если переночевать в Нагое, нет гарантии, что мне удастся встретиться с ним на следующее утро. Но завтра уже 12-е, четверг – последний день. Ну как я могу не встретиться утром с Митараи? С 7 апреля, когда мы расстались в электричке, у нас никак не получалось толком поговорить, хотя мы каждую ночь спали рядом, в метре друг от друга. Необходимо обменяться информацией, которую мы насобирали в эти дни. Завтра очень важный день, и будет странно, если такой день (пусть даже не весь, а половину) я проторчу в Нагое.

Впереди показался въезд на шоссе. Не раздумывая больше, я направил машину туда. От встречи с Сугисита придется отказаться. Вряд ли он сможет рассказать что-то интересное. Не больше того, что я услышал от директора Мэйдзи-мура.

В последний день ставку надо делать на Сюсай Ёсиду. Именно ему главное внимание. Ёсида что-то скрывает. Подозрительная личность. В любом случае здесь что-то есть.

Дорога вошла в плавный поворот и влилась в скоростную двухрядку. Я ехал в первом ряду вместе с грузовиками, никого не обгоняя, погруженный в раздумье.

Размышлял я о том, что мне удалось выяснить. Сюсай Ёсида допустил оплошность – увлекшись разговором, неосмотрительно обмолвился о том, что могло быть известно только преступнику. Его оговорка свидетельствовала, что он и есть преступник, и что бы он после этого ни говорил, уже ничего не исправишь. Как он так оплошал?

Убийство было подстроено, чтобы Хэйкити мог исчезнуть. Если Сюсай Ёсида и есть Хэйкити, этим фокусом он поставил последнюю точку в деле семьи Умэдзава. Если Митараи, паче чаяния, не продвинется вперед по своей линии поиска, надо будет вместе обо всем подумать и решить, что делать дальше. Ведь Митараи – большой мастак устраивать разные инсценировки и запросто может придумать что-то стоящее.

А вдруг он откажется, предпочтет действовать в одиночку? Главное – выяснить, является ли Сюсай Ёсида преступником, а с куклой из почтового отделения Удзи Ямада и всем прочим можно разобраться потом.

Может статься, что моя поездка в Мэйдзи-мура не имела смысла. Приди мне в голову эта мысль вчера вечером, сегодня я мог бы еще раз встретиться с Сюсай Ёсидой и сэкономил бы один день.

С другой стороны, поездка имела свой резон. У меня был один-единственный ключ – Тамио Ясукава, и я связывал с ним большие надежды. Мне даже казалось, что он должен знать, кто преступник. Ясукава, как с большим трудом удалось выяснить, утверждал, что Азот находится в Мэйдзи-мура, а Хатиро Умэда и есть Хэйкити. Оказалось, что Умэду надо искать в Мэйдзи-мура. Любой на моем месте подумал бы, что Умэда – создатель Азот, что он прячет ее в Мэйдзи-мура и живет там рядом. Как я мог туда не поехать? Все равно в сердце остался бы осадок и не давал мне покоя.

Кроме того, именно после слов Хатиро Умэды я заподозрил, что под личиной Сюсай Ёсиды может скрываться Хэйкити. Основания для подозрений дал наш разговор с Умэдой, сообщившим, что о прошлом Ёсиды никто толком ничего не знает. Все подозрения в отношении него были бы сняты, если б появился человек, который знал его в 1936 году и мог засвидетельствовать, что Ёсида отсутствовал в доме Умэдзава в то время, когда произошло убийство Хэйкити. Судя по словам Хатиро Умэды, такого человека нет. Так что моя поездка в Мэйдзи-мура не была напрасной хотя бы потому, что мне удалось установить этот факт.