Какими-либо моральными терзаниями полковник себя не мучил, хотя эта система в какой-то степени нарушала основополагающие принципы свободы личности, но чтобы выжить не только ему, а вообще всему русскому народу в целом, необходимо элиту плотно обложить красными флажками, за которые она выходить не смеет. Любая попытка, вернее даже одна мысль её преодолеть должна жёстко пресекаться и надлежащим образом караться, да так, чтобы другим неповадно было. Технологии «Инкогнито» и нейронет как раз и должны были стать теми самыми красными флажками, которыми и будет обложена элита, жёстко обложена, и первыми будут представители высшего командного звена, хотя они сами об этом даже знать толком ничего не будут. Рядового обывателя это никоим образом касаться не будет, эти технологии напрямую будут касаться только тех, кто принимает властные решения, и членов их семей.

– Если говоришь, что вакцина полностью апробирована, тогда давай вводи её мне, – распорядился полковник, после чего ему была произведена инъекция в правое плечо, и с этого момента обратной дороги для него уже не было, процесс запуска внедрения технологий «Инкогнито» начался.

– Да, кстати, Марго, а что там с внедрением червей в управленческие системы и подсистемы противника? – потирая побаливающее плечо, задал вопрос полковник, обдумывая, что следовало говорить военному коменданту Надежды, а что необходимо было опустить.

– Для полного выполнения заложенной программы потребуется ещё три месяца, в самом худшем случае дополнительно понадобится четырнадцать суток, но не больше. После того как вся эта система сложится, необходимо будет её активировать в течение трёх суток, в противном случае велика вероятность её обнаружения противником.

Внимательно выслушав ответ, полковник глубоко задумался: активировать внедрённую систему деструкции какой бы то ни было проблемой не являлось, проблема была подвести к активации определённые события и извлечь из этого максимальную пользу, и вот над этим ему следовало основательно поразмыслить…

Два часа пролетели незаметно, и яхта, всё ещё продолжая быть укрытой сильным полем невидимости, скрытно вышла на орбиту планеты и, облетев несколько раз, пошла на посадку. Зависнув на несколько мгновений, яхта опустилась в глубокую расщелину, прикрытую со всех сторон высокими горами. Просканировав окружающее пространство и не обнаружив следящей аппаратуры и живых людей, полковник неспешно собрался и, облачившись в армейский экзоскелет, закинул за спину стандартный десантный лучемёт. Покинув яхту, Бобёр направился к эвакуационному туннелю, через который на древней вагонетке можно было приехать прямо в штаб колонии.

Добравшись до нужной ему скальной плиты, он приложил ладонь, и она медленно отъехала в сторону, отчего посыпалась пыль вперемежку с засохшим птичьим помётом. Сделав несколько шагов назад и дождавшись, когда осядет пыль, прошёл в тёмный зёв туннеля. Древние лампы так и не загорелись, пришлось достать тактический фонарь и подсвечивать себе дорогу до вагонетки. Спустя пять минут он нашёл её стоящей на монорельсе. Осмотрев двухместную вагонетку, рассчитанную на двух пассажиров с грузом где-то под тонну веса, Бобёр присел, и она поехала, сначала медленно, но потом, разогнавшись, понеслась с сумасшедшей скоростью. Дорога заняла чуть более часа, и вагонетка стала постепенно притормаживать, пока окончательно не остановилась.

Поднявшись, Бобёр размялся и, покинув вагонетку, направился к лифту и уже на нём поднялся в служебное крыло, где и располагался штаб колонии. Покинув лифт, он неожиданно столкнулся с вооружённым охранником, но тот моментально его узнал и отошёл в сторону, давая возможность пройти, и он пошёл дальше. Спустя три минуты его задержали в предбаннике и попросили подождать несколько минут, по истечении которых полковника провели в малый зал заседаний, где ему навстречу поспешил военный комендант Надежды. Внимательно присмотревшись к Жуковскому, Бобёр сразу обратил внимание на те изменения, которые с ним произошли за его довольно продолжительное отсутствие. Он стал существенно бодрее и подтянутее, а также лицо его явно прошло курс серьёзного омоложения, что прямо указывало на наличие немалых денег в его распоряжении, да и свободного времени тоже…

– Здравствуйте, Михаил Александрович, – первым поприветствовал коменданта Бобёр, протягивая руку для рукопожатия.

– Здравия желаю, командир! – неожиданно рявкнул тот и крепко пожал протянутую ладонь.

– Как у вас тут идёт дела, Михаил Александрович?

– Давайте присядем, и я вам сделаю полный отчёт о проделанной работе, а также поведаю о наших перспективах, а они, смею вас уверить, очень даже хороши. Перспективы отличные не только на ближайшие, но и среднесрочные. На более длительное время пока не смотрим, не до того нам сейчас.

Жуковский провёл полковника в отдельный переговорный кабинет и, усадив в кресло, поинтересовался, будет ли тот что-нибудь, но услышав отказ, присел напротив и, выждав некоторое время, заговорил:

– Колония, несмотря на многочисленные трудности, успешно развивается. Взаимодействие с Бастионом налажено великолепно, с поставками перебоев нет, особенно после того, как противник был вынужден снять блокаду системы Бастиона и все свои наличные силы сконцентрировать в районе Хипори. Резервный автоматический флот не только построен в срок, но и полностью обкатан и уже сейчас готов пойти прямо в бой для деблокады нашего флота.

Полковник, отрицательно покрутив головой, спокойным голосом пояснил военному коменданту:

– Михаил Александрович, рисковать последним нашим стратегическим резервом мы не вправе, слишком это рискованно, да и если вдуматься, на данном этапе нам это вообще никак не выгодно. Зачем тратить ресурсы, боевые корабли впустую, если никто из мировых держав нам за это даже спасибо не скажет. Скорее даже следует ожидать предательского удара в нашу спину, так зачем же нам собою жертвовать, если никто это не оценит надлежащим образом? Нам сейчас следует в первую очередь побеспокоиться о себе и внимательно наблюдать, как поступят в сложившихся обстоятельствах мировые державы, оттого дальше и плясать будем, но в любом случае в петлю мы не полезем.

Жуковский какое-то время пристально всматривался в глаза полковника, силясь что-то для себя в них найти, но, видимо, так этого и не обнаружив, поджал губы и негромким голосом задал вопрос:

– Неужели нам даже помощь с Нового Санкт-Петербурга не придёт?

– На это вам даже рассчитывать не стоит, от слова совсем. Даже если что-то огромное в лесу сдохнет и Сенат разродится и вышлет какую-то помощь, вам от этого легче станет? Боюсь, что нет, не станет, скорее головных болей только прибавится, причём существенно, так что обойдёмся без головных болей, сидим смирно и ждем, как будут развиваться дальнейшие события, и ловим самый удачный момент, чтобы во весь голос заявить о себе… – доходчиво объяснил полковник, особо не вдаваясь в детали, знать о всех хитросплетениях внутриполитической столичной драчки коменданту не следовало, да, собственно, он и сам знал не так уж и много, и по этой причине предпочитал на данный момент особо не светиться со своей активностью, у него и без этого дел было выше крыши.