— Доброй ночи, отец, — пробормотал он. Нервным движением одернул многострадальный жилет и торопливо покинул библиотеку, по пути споткнувшись о порог и едва не растянувшись во весь рост. Кендал эль Хаарт, проводив Нейла смеющимся взглядом, откинул крышку чернильницы. Взял в руки перо, занес его над наполовину исписанным листом…

И все-таки не выдержал, широко улыбнулся.

Ночь опустилась на восточный пригород внезапно. Казалось, еще несколько минут назад у горизонта багровела закатная полоса, тяжелые плотные сумерки окутывали аллеи, с открытых террас и лужаек доносились голоса и смех — и вдруг все исчезло, растворилось в густом сине-черном бархате, оставив вместо себя только монотонные песни цикад да неподвижные лунные полосы на опустевших садовых дорожках.

Нейлар эль Хаарт, остановившись у изгороди, прислушался. Потом закатал рукава рубахи и кошкой взобрался на толстую ветку старого дуба. Осторожно раздвинул густую листву, оглядел белеющий в свете луны баронский газон, широкую подъездную аллею, тонущее в тени высоких колонн крыльцо и сам дом, тихий, темный. «Не припозднился ли я? — озабоченно подумал молодой человек. — Вроде полночь совсем недавно пробило» Он снова прислушался. Нет, особняк Д’Элтаров спал. А Сандра? К изгороди не пришла, записки никакой не оставила… Может, попросту еще не вернулась с очередного приема? Нейл, помедлив, качнул головой. Если бы хозяева отсутствовали, над парадным входом, освещая аллею, обязательно сияли бы два ярких фонаря. Значит, и барон с баронессой, и обе их дочери дома.

«Обиделась, все-таки, — понял сын герцога. — Когда мы в последний раз виделись? В прошлую пятницу?» Он смущенно почесал кончик носа, оглянулся на безмолвный сад и легко соскользнул с ветки. Если Сандра уже спит, будить ее он, конечно, не станет. Но удостовериться, что с ней все в порядке, все-таки надо. Спустившись на землю, Нейл бесплотной тенью скользнул вдоль зеленой изгороди, миновал трудноразличимую во тьме беседку, перепрыгнул через высохшую канавку для стока дождевой воды, обогнул буйные заросли чертополоха и, пригнувшись, нырнул в хитросплетение колючих ветвей акации. Иглы на них давно уже были обломаны, а сами ветки послушно расступались под рукой — Нейл всегда ходил к Д’Элтарам этой дорогой.

Сухо зашуршала, смыкаясь за спиной, брешь в живой изгороди. Молодой человек замер на мгновение, снова настороженно прислушался — ничего. Вот и славно. Прячась за стволами кипарисов, он быстро пересек храмовую рощу, на всякий случай про себя вознеся короткую молитву Танору, огляделся по сторонам и поднялся в воздух. Люди спали, а вот цепные псы, которых обычно выпускали на ночь, вряд ли, и наткнуться сейчас на кого-то из них Нейлу совсем не хотелось. Учуять они его, конечно, все равно смогут, зато, если что, не достанут… Маг поднялся еще выше, до второго этажа, и все так же стараясь держаться поближе к деревьям, что подковой окружали дом, поплыл к саду. Окно комнаты Сандры, чуть прикрытое разлапистыми ветками клена, выходило прямо на него.

И сейчас это самое окно — единственное из всех двадцати по эту сторону дома — ровно светилось. «Значит, не спит. Отчего же тогда не пришла?..» Нейл плавно повел руками, развернулся и, привычно уже не потревожив листвы, опустился на выступающий вперед толстый сук. Уцепился за второй, повыше, потом за следующий. И подобравшись почти к самой раме, осторожно заглянул в комнату. Сквозь стекло и легкую кружевную занавесь он увидел Кассандру — в ситцевом домашнем платье, с кое-как перехваченными съехавшей лентой волосами, подружка сидела за низким рабочим столиком, на котором грудой свалены были пестрые отрезки атласа. На полу у ног девушки валялись катушки ниток, в руках она держала, по всей видимости, иглу, а лицо у нее было сонное и сердитое. «Вот еще новости, — подивился Нейл, балансируя на ветке. — Дня, что ли, для шитья мало было?» Он скользнул пристрастным взглядом по комнатке, убедился, что кроме ее хозяйки там никого нет, и вытянул руку; ногти с противным скрипом царапнули стекло. Игла в пальцах Кассандры замерла. Девушка подняла голову и обернулась к окну.

— Сандра, — шепотом позвал Нейл. — Впусти меня!

Та, недовольно выпятив нижнюю губу, что-то буркнула себе под нос. И бросив на столик атласную ленту, что держала в руках, поднялась.

— Не впущу, — таким же шепотом сказала она, чуть приоткрыв одну створку рамы и глядя на друга снизу вверх колючим взглядом. — Явился! То тебя демон знает где носит, то приходишь как ни в чем не бывало! Иди к своему дружку новому в окна скребись, предатель!

— Ну, Сандра…

— Знать ничего не хочу! — передернула плечами она. Однако раму на себя все-таки потянула. — Я который день, как дурочка, к изгороди бегаю, а ты… Вот где ты был?

— Тебе прямо отсюда рассказывать? — вздохнул тот. Девушка сердито фыркнула. Потом, поколебавшись, вздернула подбородок и отступила на шаг.

— Лезь, — насупленно сказала она. — Окно не заперто.

Нейл вынул из кармана амулет, надел его и, толкнув раму, перебрался с ветки на подоконник. Потом бесшумно спрыгнул на пол, закрыл окно и примирительно сказал:

— Ты что не спишь? Ночь на дворе.

— Тебя жду, — проворчала она, не опуская демонстративно вздернутого подбородка. — Как моряка верная подруга из плавания… А то ты через окно не видел!

Молодой человек бросил косой взгляд на рабочий столик.

— Поздновато для рукоделия, — хмыкнул он, наклоняясь и поднимая с пола катушку зеленого шелка. — Или ты уже приданое шить взялась?

Ответом ему были раздраженное шипение и свирепо раздутые ноздри. Нейл, зная, что подлизываться к подружке сейчас бесполезно, с деланым интересом склонился над столом. Поворошил атлас, вздернул брови. И уцепив двумя пальцами скукоженную белую ленту, вопросительно помахал ею в воздухе:

— Очередная повинность или я что-то пропустил? Что это, Сандра? И кто этот несчастный? На свадьбу твой батюшка меня, понятно, не пригласит, так хоть имя скажи! Чтоб знать, чью загубленную молодость оплакивать.

Темные брови Кассандры сошлись на переносице. Одним движением вырвав из рук насмешника истерзанную ленту, она швырнула ее к остальным обрезкам и мрачно пообещала:

— Будешь издеваться — тебе повяжу. На шею. С двойным узлом!

Девушка пнула носком туфельки ножку кровати и с громким протяжным стоном плюхнулась в кресло. Нейл, пряча улыбку, опустился на стул.

— Ивовый день ведь еще послезавтра, — помолчав, сказал он. Кассандра сморщила нос:

— Знаю. Но у нас завтра вечер, и мама велела… Дались им эти традиции! Ну был бы у меня жених там какой-нибудь — ладно! Так нету же! И вышивка эта еще, все пальцы себе исколола, а толку?

Она надула губы. Кристобель, на чей талант ее сестра так рассчитывала, помочь ничем не смогла. Не потому, что не хотела — не успела. Сначала некстати проснулась уже было совсем задремавшая нянюшка, а потом полюбоваться на успехи дочерей явилась сама баронесса Д’Элтара, и все надежды Кассандры отделаться малой кровью пошли прахом. Старшую, как всегда, нежно потрепали по щечке, восторгаясь ее безукоризненной работой, а младшей прочли целую лекцию о том, что стыдно в ее возрасте не уметь двух стежков рядом положить, что Ивовый день — не просто праздник, что негоже являться в храм Легкокрылой с эдаким ужасом, а уж с пустыми руками — и вовсе позор на весь город, что…