Принц, легко спрыгнув на землю, поклонился своей нареченной. Та, опустив глаза, присела в ответном поклоне. Вновь гулко, протяжно ударил колокол, верховная жрица Сейлан призывно вытянула вперед руки — и будущие супруги, повинуясь этому жесту, плечом к плечу ступили на белый мрамор лестницы.

Ее величество смотрела на поднимающуюся вверх по ступеням пару с мягкой, почти материнской улыбкой, но на душе у нее было неспокойно. Стефания любила единственного внука — пожалуй, даже сильнее, чем когда-то сыновей; Рауль всегда был ее гордостью, ее отрадой, ее утешением. И он станет следующим правителем Геона. А вот девушка, которую через несколько минут объявят его невестой… В голубых глазах королевы на долю секунду промелькнула тень сомнения, бессмысленного и оттого еще более тягостного. Герцогство Лилии! Затаившееся в самом сердце северных гор, замкнутое само на себе — чего стоит ждать от столь тесного с ним союза? И стоит ли вообще?.. Эль Моури всегда были для остальных закрытой книгой. Они крайне неохотно впускали чужаков в свои владения, и пусть соглядатаев верховного мага Геона это не остановило, однако даже им не удалось проникнуть так далеко, как хотелось бы. Чужой дом — что чужая душа, которая, как известно, потемки. Правитель свободного герцогства не доверял никому: ни своим баронам, ни собственной семье; супруга его давно ушла в чертоги Танора, а дети подчинялись отцу всецело. Так же, как подданные. Так же, как армия. И пускай последняя никак не могла сравниться мощью с армией Геона, но ее возможности Стефания уже видела. Одно слово Трея эль Моури — и четыре сотни боевых драконов поднимутся в воздух. А вот куда воля повелителя направит их, случись нужда, предугадать невозможно. Особенно теперь. Правитель герцогства Лилии получил обещанное — почти получил. Больше Геон предложить не сможет. И где гарантия, что, когда Амбер эль Моури взойдет на престол, герцогу не начнет мешать ее венценосный супруг? «Если еще раньше не помешаю я», — подумала Стефания, неотрывно глядя на ослепительно белую лестницу храма. Наследный принц Геона и дочь правителя свободного герцогства уже добрались до самой верхней ступени. И остановились, одновременно склонив головы перед верховной жрицей.

* * *

Кассандра, стоя в пестрой толпе дам между с сестрой и матерью, сжала в пальцах сложенный веер. Толку от него все равно никакого не было. Высоко стоящее солнце нещадно пекло, горячий воздух, насквозь пропитанный запахами раскаленной черепицы крыш, дорожной пыли, конского пота и дегтя, жег горло, нижняя юбка из муслина противно липла к ногам — и конца этой пытке не предвиделось. «Всего лишь помолвка, боги-хранители! — стеклянными глазами уставившись на храмовую лестницу, мысленно простонала девушка. — Не свадьба же, в конце концов!.. Без того дышать нечем с утра до вечера, так теперь и стой еще на самом солнцепеке, а чего ради, спрашивается? Разве его высочество без целого города свидетелей никак не обойдется?» Она сердито сморщила нос. И шевельнувшись, скривилась — горничная Кристобель нынче утром явно переусердствовала, затягивая младшей барышне жесткий корсет, к которому та до сих пор еще толком не привыкла. Даже просто стоять в нем было для Кассандры испытанием, а уж ходить, да еще столько…

Из дома выехали на рассвете, и тот недолгий час в экипаже был за сегодня, пожалуй, самым приятным, потому что дальше, по мнению Кассандры, начался форменный кошмар и ужас. Жара с самого утра стояла сумасшедшая, на улицах Мидлхейма было не протолкнуться, а лошадей вместе с каретой вскоре пришлось оставить — к храмам Сейлан, коих в столице насчитывалось около двух десятков, в Ивовый день стекалось едва ли не все женское население Мидлхейма и его окрестностей. Нынешний праздник исключением не стал.

И еще церемония торжественная, будь она неладна. Хуже остывшей смолы тянется, а ведь это еще только начало! Когда торжественный обряд свершится, и ее величество вместе с наследным принцем и свитой вернется во дворец, для остальной столичной знати придет черед визитов. Сначала Д’Элтары отправятся к герцогине эль Вистан, потом — к графине де Тайлез, потом к баронессе Шейт… И далее, далее, далее. Каждый раз пешком от крыльца к крыльцу, почти что до самого вечера. Лишь около пяти часов они с Крис и мамой ненадолго вернутся домой, чтобы переменить платья и вновь сесть в карету, которая доставит семейство Д’Элтаров обратно в столицу, на королевский бал в честь помолвки его высочества, где вновь придется улыбаться и раскланиваться, а самое страшное — танцевать. Всю ночь напролет. Подумав об этом, Кассандра стиснула многострадальный веер до хруста: она любила музыку и танцы, никогда раньше не бывала во дворце, еще вчера изнывала от любопытства, воображая себе роскошь и великолепие зал, обилие изысканных закусок, захватывающий дух вид на город с высоты замковых галерей, но сейчас ей хотелось только одного — вернуться домой, в тенистые объятия родного сада. И никогда больше их не покидать!

Кассандра подавила мученический вздох и едва не закашлялась — в горле совсем пересохло. Ступни горели, шнуровка врезалась в спину, модная шляпка с широкими полями и целой цветочной корзиной вокруг тульи ощущалась тяжелой, набитой песком подушкой. Скинуть бы ее сейчас, вместе с проклятым корсетом и туфлями, упасть бы лицом в прохладную, мокрую от ночной росы траву, закрыть глаза… Но об этом даже мечтать глупо. Девушка, закусив губу, с трудом расправила плечи. И кое-как вернув измученному лицу подобающее выражение, заставила себя вновь посмотреть наверх — туда, где уже на последней ступени лестницы стояли перед жрицей Сейлан наследный принц и его суженая.

Руки верховной жрицы взметнулись в белом вихре шелка, бесцветные губы дрогнули.

— С незримых высей Пятого неба, оставив сияющие чертоги, спустилась к нам Равная Луне! На крыльях ветра, облаченная в серебро, ступила она на землю, чтобы явить нам, жаждущим, милость свою! Голос ее — шелест ив, поступь ее — живительный дождь, улыбка ее — рассвет, а дар ее — священный огонь, пробуждающий наши сердца!..

Ниспадающие края головного покрывала служительницы затрепетали, словно под ветром, и в такт им задрожали тонкие листочки ивовых ветвей в руках безмолвных ее наперсниц. По замершей перед храмом толпе пробежал благоговейный вздох.

— Светлая богиня здесь, и она смотрит на вас! — донесся до Кассандры звучный голос верховной жрицы. Она сама почему-то начала расплываться в глазах. А следом за ней и принц, и нестерпимо белая, словно изо льда и сахара, лестница…

— Мама! — чувствуя, как ноги становятся ватными, испуганно выдохнула девушка. Баронесса ее не услышала, однако маленькая и твердая рука стоящей рядом сестры ловко подхватила Кассандру под локоть.

— Тебе плохо, Кэсси? — встревоженно спросила Кристобель. — Вот, держи скорее!..

Зашуршали шелковые складки платья, и дрожащие пальцы младшей дочери барона стиснули скользкие гладкие бока узкой склянки, невесть как оказавшейся на месте веера. Ноздрей коснулся острый, свежий аромат лимона.

— Вдохни немного, — велел голос сестры. — Только медленно и осторожно. Иначе точно в обморок упадешь, кристаллы тойи — средство коварное…

Задыхающаяся Кассандра, прикрыв глаза, послушно поднесла склянку к лицу. Вдох, другой, третий… Дурнота, подкатившая к самому горлу, отступила. Дышать стало легче, а шляпы и плечи стоящих впереди вновь обрели четкие очертания. Кассандра слабо улыбнулась.