На свет вышел парень, стоявший рядом с Эзрой, – с молодым лицом и расчесанными каштановыми волосами. Он осмотрел меня сверху донизу. Из-под закатанного рукава выглядывала набитая на его руку татуировка Ротов.

– Оно у вас? – Эзра не терял времени зря.

Я достала руку из кармана и вытянула ее перед ними, чтобы они увидели перстень торговца на моем среднем пальце.

Он покачал головой, слегка усмехнувшись.

– Как, черт возьми, у тебя получилось?

– Какая разница?

Брюнет ухмыльнулся.

– А я говорил Хенрику, что ты точно не справишься. – Он сделал шаг вперед, протягивая мне руку. – Марроу. Ты, должно быть, Фейбл.

Я опустила на нее взгляд, но не двинулась, отчего он убрал руку.

– Вы выполнили свою часть сделки? – спросила я, пытаясь прочитать ответ в их лицах.

Стоящий за ними Эзра не выражал никаких эмоций.

– Я да. Но также подстраховался.

Из черного входа в таверну вышла группа мужчин, за которыми краем глаза наблюдал Эзра.

Я стянула кольцо с пальца и положила его на ладонь. Эзра мгновенно достал из куртки монокль, приставил его к глазу и отвернулся от меня, чтобы проверить украшающий его самоцвет. Довольный увиденным, он положил перстень к себе в карман.

– Я сдержала свое обещание. Теперь твоя очередь, – твердо проговорила я. – Откуда мне знать, что вы его выполните?

Марроу широко улыбнулся, его глаза заискрились.

– Видимо, ты должна довериться нам.

Уэст шагнул вперед, и прежде чем я успела что-либо понять, его руки схватили Тру за горло и потянули его к нам.

– Уэст!

Эзра и Марроу быстро достали ножи. Эзра кинулся вперед, но замер, как только Уэст прижал кончик лезвия ножа к горлу Тру. Мальчик распахнул глаза, лицо побелело.

– Что ты творишь? – прохрипела я.

Я положила ладонь на руку Уэста. Несмотря на невозмутимый вид, под его кожей бешено колотился пульс. Мне хотелось верить, что он блефует. Что он не покалечит ребенка. Но взглянув в его глаза, больше я не была в этом уверена. Этого Уэста нанял на работу мой отец. На него он полагался.

– Вот в чем проблема. – Лицо Уэста оставалось спокойным. Тру вертелся в его руках, его крик заглушала рука Уэста, перекрывающая его рот. – Я не доверяю вам.

Струйка крови – по цвету как красный берилл – потекла по шее Тру, пачкая ворот его чистой белой рубашки. Я взглянула в глаза Уэста. В них была только пустота.

– Значит, вы забираете перстень, а мы забираем мальчика, – объявил Уэст. – Получите его завтра. После собрания Торгового совета.

– Вы никуда с ним не уйдете, – отрезал Эзра. Его взгляд переметнулся с Уэста на Тру. Он боялся, и я вспомнила, что Роты – семья, в члены которой не входит Эзра.

Но было что-то необъяснимое. Отличное от блеска в глазах Хенрика, Голландии или Сейнта. Он по-настоящему переживал за мальчика, и вдруг я осознала, что Остер был прав. Эзра был соткан из другого материала. Тогда почему он до сих пор с Ротами?

– Ты же видел его той ночью, да? – спросила я почти шепотом.

Эзра, кажется, пришел в замешательство.

– Кого?

– Остера. Ты видел его той ночью, но притворился, что спишь.

Ответ скрывался в его прищуренных глазах. Какие бы причины у него на это ни были, Эзра позволил Остеру сбежать от Ротов. Поэтому я могла только надеяться, что капля того же милосердия может добраться и до нас.

– Сегодня принесу ваш заказ, – проговорил Эзра сквозь сжатые зубы. – Тронете его или хотя бы словом обмолвитесь об этом – кара вас настигнет. – Его слова сочились угрозой. – Совсем не стоит пересекать дорогу Хенрику. Поняла?

– Поняла, – кивнула я, чувствуя, что слова были пропитаны правдой. Видно, что часть души Эзры любила различные проделки, но он не собирался из-за меня портить отношения с Хенриком или Голландией и уж тем более приносить парнишку в жертву на их алтаре.

– С тобой все будет хорошо, – Эзра обратился к Тру.

Затем он поднял ворот куртки и исчез в тени с остальными.

Мальчик распахнул глаза и испуганно захныкал, когда понял, что они ушли. Я взяла мальчика за куртку, вытянула его из рук Уэста и обняла его.

– Какого черта ты творишь?

Уэст засунул нож за пояс.

– Нам нужен был козырь. Я взял его.

Я вытерла кровь с шеи Тру краем рубашки.

– Пойдем. – Я обняла его одной рукой. – С тобой все будет в порядке. Мы тебя не обидим.

Мои слова его не убедили: мальчик обернулся через плечо и взглянул на темный переулок, в котором исчезли Эра и Марроу.

Уэст шел за нами по пятам, в выражении его лица ничего не изменилось. Для него все так просто. Приказать команде отправиться к Скоплению Юри. Солгать о праве собственности. Подписать контракт с Голландией. Похитить ребенка и угрожать убить его.

На что еще он готов пойти?

Слова Уиллы эхом отозвались.

Остер предупреждал нас, что не стоит доверять Ротам, но я все равно передала полную власть им в руки. Теперь же Уэст забрал ее часть.

Голландия выбрала темно-изумрудный цвет, на свету складки шелка переливались, как зеленые стеклышки. От этого вида в голове вспыхнуло воспоминание, как угольки от дуновения воздуха, но я не могла разобрать его.

Швея аккуратно пробежала пальцами по подолу платья и подобрала его на моей талии булавками, отчего ткань укрывала мои ноги, словно снежный покров.

Мой взгляд не отрывался от входной двери в поисках тени. Как и обещала Голландия, швея ожидала меня, когда мы вернулись на корабль. Уэст сразу направился на квартердек, чтобы помочь Уилле установить новый якорь. Команда вопросительно перевела взгляд с нас на Тру – леденящая тишина оглушала.

Я оставила мальчика под присмотром Хэмиша, который, как мне казалось, вряд ли скинет его за борт.

– Почти закончили, – пропела швея и, достав иголку из подушечки, надетой на запястье, продела в нее нитку. Она закрепила уголок ткани тремя швами и отрезала несколько ниточек, прежде чем встала. – Повернитесь. – Я неохотно подчинилась, а ее взгляд дотошно рассматривал каждый сантиметр меня. – Все в порядке. – Довольная результатом, она взяла рулон ткани, уперла его себе в бок и вынесла рулон из каюты.

Я развернулась к зеркалу, которое на «Мэриголд» притащили подданные Голландии, и робко ощупала юбку руками. В мерцании свеч она походила на расплавленное масло, такое же мягкое и нежное. Но нервничала я не из-за него.

Я сглотнула, наконец вспомнив. Такое же платье было на моей матери на портрете в кабинете Голландии. Я выглядела как она. Как Голландия. Будто я комфортно ощущала себя на пышном торжественном вечере или в отдельной кабинке в чайной.