Я уставилась на документ. Еще один контракт.

– Хочешь спасти своего отца? Вот твоя возможность. – Голландию распирало от удовольствия.

Мы попались в ее ловушку не единожды, а дважды. Когда Уэст подписал контракт Голландии, он думал, что спасает меня. Но Голландия одним выстрелом убила двух зайцев. И она это понимала. Не сомневалась, что я подпишу контракт.

Я взяла перо и протянула его вдоль пергамента. На меня смотрело мое же имя, сверкая влажными чернилами.

Я откинула штору рукой с зажатым в ней контрактом и выскочила из кабинки. Под моей кожей полыхал огонь, пока я шагала по чайной к темным окнам. Я махом раскрыла дверь и ступила на улицу, ища его взглядом.

Уэст стоял на противоположной стороне, прислонившись к соседнему зданию.

– Что ты натворил? – проскрипела я, переходя вымощенную брусчаткой дорогу.

Уэст распрямился и достал из карманов руки, как только я, переполненная негодованием, остановилась около него.

– Фейбл…

Я ткнула скомканное право собственности в его грудь.

– Почему здесь мое имя?

Уэст уставился на конверт.

– Вы об этом говорили с Паджем и Хэмишом? То есть знают все, кроме меня?

– Уилла и Остер не знают.

– Ты бросаешь «Мэриголд»? Вот так просто уйдешь? – бросила я.

– Я поступаю так, как собиралась поступить ты. Два года с Голландией, затем вернусь в Узкий пролив.

Злость закипала в моих жилах.

– Ты шкипер, Уэст. А это не одно и то же.

Казалось, Уэст подбирает нужные слова.

– Падж станет шкипером.

– Что? – Теперь я перешла на крик, отчего останавливались зеваки, проходящие по улице. Но мне было наплевать.

– Команда будет торговать, как мы и решили. Они будут ждать, когда я вернусь в Узкий пролив.

Мне хотелось кричать. Хотелось ударить его.

– Почему мое имя на документе?

Уэст сердито выдохнул:

– Не хочу, чтобы она числилась за мной, если… – но он не закончил.

– Если что? – Я бросила на него хмурый взгляд.

– Если со мной что-то случится, а корабль записан на меня, то право собственности перейдет Торговому совету до тех пор, пока команда не сможет заплатить за передачу собственности им. Если корабль будет у тебя, то ничего не произойдет.

Мои глаза обожгли слезы, из-за них Уэст стал расплывчатым очертанием.

– Значит, ты будешь работать на Голландию. Делать все, что она захочет.

– Буду делать то, что должен, – он ответил мне той же фразой, которую я заставила его произнести прошлой ночью.

– Я не это имела в виду. Ты знаешь, что я не это имела в виду.

На это он мне не ответил.

– Как ты мог так поступить? – хрипло спросила я.

Я пошла прочь от Уэста, но его тяжелые шаги эхом отозвались позади меня. Он поймал меня за руку и притянул к себе.

– Я не отправлюсь в Узкий пролив без тебя.

Я видела, что он не собирается отступать. Уже не мог, ведь подписал контракт. Но Уэста уже преследовали призраки: у него темная душа. А я не хотела увидеть, каким он станет через два года, выполняя за кого-то грязную работенку.

Я точно предчувствовала, что если уступлю Голландии на собрании Торгового совета, то потеряю Уэста.

– Тебе не придется. Как и мне, – сказала я, по щеке скатилась слеза.

– Что?

– Я тоже подписала контракт.

– Зачем? Как?

– Ради Сейнта. – Я уставилась на него. – Теперь мы все получим то, что хотим. Ты, я, Голландия. – Я чуть не смеялась над тем, как смехотворно все сложилось.

Уэст тяжело выдохнул и посмотрел поверх меня. Его мысли бешено закрутились в поисках выхода из ситуации.

– Ты не можешь постоянно пытаться взять контроль в свои руки. Ты не можешь всех спасти, Уэст.

Но он совершенно не знал, как не вмешиваться в дела.

Я покачала головой и пошла вниз по холму без него.

Теперь не только моя судьба зависела от Хенрика, но и судьба Уэста.

Таверна Лейта находилась в конце улицы Линден, кишащей людьми, которые направлялись в торговый дом или выходили из него, пока над всей деревней не прозвенели колокола, объявляя о его закрытии.

Уэст стоял начеку, пока я пыталась высмотреть через окна голову с темными короткими волосами. Худшее, что могло произойти, – это вероятность, что Голландия узнает о нашей встрече с Ротами. Если это произойдет, то нас всех утопят в порту – предварительно разрубив на части.

Если Роты выполнили свою часть сделки, то торговая компания Голландии в Бастиане будет разрушена. А пользу от этого получат не только торговцы из Узкого пролива. Благодаря своему богатству Голландия контролировала не только торговлю драгоценными камнями, она также давила на гильдии ради своих нужд, потому что обладала достаточной властью, чтобы оказывать услуги взамен. Но также, скорее всего, большую часть своего дохода Роты получали от нее, поэтому они тоже рисковали.

Мне оставалось только надеяться, что их возможные обретения провзойдут возможные потери.

– Он придет, – сказал Уэст, наблюдая, как я беспокойно дергаю пуговицу на куртке.

– Знаю, – холодно бросила я. Но я ни в чем не была уверена, особенно после того, как Сейнт сказал, что возможно все. От его слов в моей душе появилась та же пустота, которая возникает, когда плывешь прямиком в шторм. Я понятия не имела, выплывем ли мы на другую сторону.

– Фейбл. – Уэст ждал, когда я оторву взгляд от окна и взгляну на него.

Но мои мысли занимало только его имя на контракте Голландии. Почему я не предположила, что так будет? Уэст не просто держал меня в неведении. Он одурачил меня.

– Нет, – отрезала я, возвращая свое внимание к окну.

Внутри все столы и кабинки были забиты людьми. Я прижала руку к стеклу, пытаясь отыскать взглядом Эзру.

Уэст потянул меня за рукав куртки, его взгляд устремился в конец переулка, где в тени стояли четыре или пять фигур.

– Это он, – медленно проговорил Уэст.

Я шла вдоль стены таверны, пока не разглядела его. Эзра наблюдал за мной из-под капюшона куртки, были видны лишь его руки в шрамах. Когда я остановилась около него, из темноты выступили остальные, выстроившись по обе стороны от него. Три молодых парня и одна девушка, совершенно незнакомые мне. Парнишка, к которому Хенрик обращался Тру, тоже был с ними. На нем была надета хорошо пошитая куртка, в кармане которой покоились часы на золотой цепочке.