Я видела его интерес. Его тщетные попытки понять. Сейнт удивился, когда в Бастиане объявился Клов с посланием от меня. Теперь же ему хотелось узнать, зачем мне все это. Зачем мне рисковать ради него после всего, что он сделал.

Я взглянула на него, его тень склонилась в лучах света. Вот ему честный ответ. Голая правда.

– Потому что не хочу терять тебя.

Вот так, ни больше ни меньше. Я осознала это только в тот момент, когда Голландия произнесла его имя на солнечной веранде. Я любила его так же горячо, как и ненавидела. Поэтому если с Сейнтом что-то случился, вместе с ним пропадет и часть моей души.

Скорчив рот, он резко кивнул и посмотрел на улицу.

– Ты будешь на собрании Торгового совета?

Я кивнула, не в силах вымолвить даже одно слово.

Полы его пальто задели меня, когда он прошел мимо и, свернув за угол, оставил меня одну в переулке. Вокруг меня завихрился морской ветер, а ком болезненно подступил к горлу, когда я стала возвращаться по узкому проходу.

Я вернулась на улицу, на которой у витрины кузницы меня ожидала Уилла с завернутой покупкой в руках. Заметив меня, она облегченно выдохнула.

– Где ты была?

Я подождала, когда мимо пройдет мужчина, и понизила голос:

– Сейнт.

– Здесь? Он?.. – прошептала она.

Я достала из кармана коробку, чтобы Уилла сама убедилась.

Она изумленно ахнула.

– Он достал?

– Достал, – ответила я. – Не хочу знать, как именно, но этот негодяй достал его.

Когда мы вернулись на «Мэриголд», из-за закрытой двери в каюту Уэста доносились голоса. Я облегченно выдохнула, в тело мгновенно вернулась устойчивость.

Однако я замерла на месте, когда услышала острый и разъяренный голос Паджа:

– Ты должен был спросить у меня!

Без стука я распахнула дверь и увидела, как вокруг стола стояли Уэст, Хэмиш и Падж. Они одновременно бросили на меня взгляд, замолкнув.

Хэмиш перебирал кипу бумаг запачканными в чернилах пальцами. В его поведении что-то изменилось. Он тоже злился.

– Нашли корабельщика? – спросила я, наблюдая, как Хэмиш открыл ящик стола и сложил туда бумаги.

– Нашли, – ответил Хэмиш, распрямив спину. Он осмотрел каюту: посмотрел на все, но не на меня. – Вечером будут подсчеты, – бросил он, взглянув на Уэста.

Уэст кивнул в ответ.

– Хорошо.

Хэмиш зашаркал к выходу, повернулся, чтобы не задеть меня плечом, и исчез за дверью. Падж взглянул на Уэста и последовал за Хэмишом. Когда они исчезли на палубе, я нахмурилась. Но оставшийся в каюте Уэст выглядел совершенно спокойным. Не таким напряженным как вчера.

– Это еще что было? – спросила я, изучая его.

Он оторвал взгляд от стола.

– Ничего. Просто отчитывались по журналам. – Но Уэст слишком быстро отвел взгляд от моих глаз.

– Падж злится.

Уэст раздраженно выдохнул.

– Падж всегда злится.

Что бы между ними ни происходило, Уэст точно не собирался мне об этом рассказывать. По крайней мере не сейчас.

– Я видела Сейнта, – объявила я, закрыв дверь.

Уэст вцепился руками в край стола и взглянул на меня.

– Он достал его?

Я вытянула из кармана коробку и положила ее на стол перед ним. Уэст поднял ее и перевернул так, что кольцо упало ему на руку. Отшлифованное до блеска, с сияющим самоцветом.

– Теперь нам нужны только Роты, – выдохнула я.

Уэст потянулся к карману жилета и, достав сложенный лист бумаги, передал его мне.

– Пришло час назад. Я ждал тебя.

Взяв листок, я развернула его и принялась спешно читать написанные под наклоном слова.

Таверна Лейта, после колоколов.

Я выглянула в окно. Солнце уходило из зенита и сядет через несколько часов. Голландия будет ждать меня в «Вульф и Энгель», поэтому нам нужно поторопиться, если мы хотим успеть встретиться с Эзрой.

– Хорошо. Пошли.

Уэст засунул листок в карман жилета, снял с крюка куртку и вышел за мной на палубу. Когда я спустилась по лестнице, Уилла уже вовсю ремонтировала корпус корабля с правого борта. Она закладывала паклю в маленькие щели и забивала ее туда с помощью тупой стороны тесла.

– Вернемся после заката, – объявил Уэст, спрыгнув на палубу.

– Последний раз, когда ты это сказал, ты пропал на два дня, – пробормотала она, достав из сумки гвоздь.

Ее глаза искрились невысказанными словами. Ее освободили от заточения на «Мэриголд», но ей совсем не нравилось то, что я могу работать на Голландию. А вскоре мы пойдем своими дорогами, и я не уверена, пересекутся ли они когда-нибудь.

Мы прошли по главной улице, ведущей в Пойму Сегсей, и наверху, на восточной части холма, на котором располагалась деревушка, нашли чайную. Из нее открывался вид на море и скалистый берег.

Вывеска, окрашенная сияющей золотой краской, свисала над улицей в витиеватой раме.

«Вульф и Энгель».

Я сглотнула, внутри меня снова что-то упало. В окнах отражались здания за нашими спинами, и вдруг я осознала, что совершенно не подхожу этому месту. Растрепанная и загорелая. Уставшая.

Как и Уэст. Он промолчал, но и я совсем не находила нужных слов. Когда я выйду из чайной, контракт с Голландией уже будет заключен, и неизвестно, смогут ли Роты спасти меня.

– Я пойду одна, – объявила я. Уж точно не нужно, чтобы Уэст стал еще бо́льшим врагом для Голландии. У меня сперло дыхание в ожидании, что его невозмутимая оболочка вот-вот лопнет.

К моему удивлению, он не стал спорить и посмотрел поверх моей головы на окна.

– Я подожду.

– Хорошо.

Выражение лица Уэста не изменилось, когда я взялась за латунную ручку и открыла дверь. Вдруг меня окутал запах бергамота и лаванды, пока мои глаза привыкли к тусклому свету.

Вдоль стены были установлены скамьи, обитые красным бархатом и огражденные друг от друга деревянными панелями, а множество золотых столов заполняло пространство чайной. С потолка свисали изысканные хрустальные люстры с зажженными на них свечами, отчего все напоминало сон.

Не случайно Голландия захотела встретиться со мной в этом месте, таком же вычурном и роскошном, как «Дом Азимут». Именно в подобных местах она могла вести дела на своих условиях – впрочем, как и всегда.

– Фейбл? – Передо мной остановился мужчина, изучая взглядом мою одежду.

– Да? – подозрительно ответила я.