Мертвый парень оказался жертвой техники. Ему не понравилось качество изображения на телеэкране, поэтому он снял заднюю стенку телевизора и, не выключив его, начал ковыряться внутри. Удар током отбросил его на восемь футов. Его лицо было краснее, чем при любом загаре, но нам пришлось произвести бесполезную, хотя и обязательную процедуру попытки реанимации.

Я собирался предъявить все возможные законные обвинения, но, когда стало ясно, что мои действия будет трудно контролировать, меня отстранили от дела. Слуги Хейнамена привели дом Уокеров в безупречный порядок. Милдред быстро спровадили в санаторий. Кто-то как следует натаскал юного Уокера и его беспутного приятеля. К тому времени, когда прибыли родители погибшего парня, дело выглядело трагической случайностью: трое друзей сидели за пивом, Ронни вызвался починить телевизор, но по ошибке вытащил из розетки шнур торшера. Вердикт коронера — смерть в результате несчастного случая.

Лэрри Бринт прочитал мне лекцию:

— Тебе платят за то, чтобы ты был копом, Хиллиер, а не моралистом и реформатором. Ты проводишь в жизнь не христианскую этику, а законы. Это был несчастный случай. Какой смысл предъявлять кому-то моральные обвинения? Какая была бы польза, если бы мы доказали, что юный Уокер, бог знает почему, ждал двадцать минут, прежде чем позвонить в полицию? Кому бы стало легче, если бы мы сообщили родителям парня, как он провел последние пять дней жизни? Тебя тошнит от этой истории, и меня тоже. О’кей, в противном случае мы были бы скверными копами и еще более скверными людьми. Но не позволяй этому чувству мешать работе, за которую тебе платят. Изменять мир — не наша задача. От нас требуется только сделать Брук-Сити относительно безопасным местом для проживания и обеспечить его обитателям защиту на полтора бакса за каждый бакс, которым они нас финансируют. Ты не судья, не присяжный и не прокурор.

Я вспоминал его слова, глядя на Милдред в желтом полотенце. Она закурила сигарету, а когда Дуайт лениво протянул руку, дала ему другую и зажгла ее. Оба смотрели на меня, и я внезапно осознал, насколько они похожи. Их связь казалась неизбежной. Конечно, она долго не продлится — в той жизни, какую они ведут, ничто не продолжается слишком долго. Но какое-то короткое время им было суждено провести вместе.

— Сержант пришел сказать, чтобы я прекратил работать на Джеффа. Он вбил себе в голову эту нелепую идею.

— Джефф просто лапочка, — отозвалась Милдред. — Он такой забавный. Мы действительно там тусуемся, сержант, но это не значит, что мы на него работаем. В прошлом году я шутки ради пыталась уговорить Джеффа поместить меня в список телефонов его девушек, просто чтобы посмотреть, как это выглядит, но он и слышать не пожелал — испугался папы.

— Мы не хотим отрывать тебя от работы, Фенн, — многозначительно сказал Дуайт.

Идя к лифту, я слышал их смех.

Позже я узнал, что Лэрри ничего не добился от Джеффа Кермера. Джефф лишь подтвердил сказанное Дуайтом. Мы терпели существование Дивижн-стрит. Мы нуждались в Джеффе Кермере и использовали его, а он нуждался в нас и, соответственно, нас использовал. Это прагматичные отношения, которые ужаснули бы борцов за реформы, если бы они о них знали. Но в результате наш уровень почти всех категорий крупных и мелких преступлений значительно ниже среднего общенационального уровня по статистике ФБР. В соседних городах он куда выше, несмотря на более солидный полицейский бюджет.

Это разделение власти и влияния, а не сговор. По неписаному соглашению Кермер ограничивает свою деятельность районом Дивижн-стрит и может практически безнаказанно управлять девушками по вызову, местным профсоюзным рэкетом, дансингами и игорным бизнесом. В благодарность он избавляет весь город от организованной наркоторговли, порнографии, вооруженных ограблений, взломов сейфов и угонов машин. Мы внедряем в его организацию две группы осведомителей — тех, о которых он знает, и тех, о которых не знает. Конечно, мы не можем рассчитывать, что Джефф предотвратит все спонтанные любительские преступления, но надеемся, что он не допустит в город профессионалов. Если с их стороны возникнут какие-нибудь попытки и он не сможет им воспрепятствовать, нас об этом уведомят. Если кто-то в сфере его влияния станет слишком алчным, нас известят, что Джефф не возражает против рейда и арестов, которые удовлетворят реформистские элементы. В контролируемом городе не место пришлым громилам. В благодарность за то, что они не переносят свою деятельность в Брук-Сити, мы согласились отказаться от системы брать всех посторонних на подозрение.

При этом полицейский департамент не связан ни с каким подкупом. Кермер получает финансирование, необходимое для сохранения статус-кво, но никто из его сборщиков дани не посещает Лэрри Бринта. Джефф слишком умен, чтобы пытаться подкупить полицию. Если в контролируемом городе полиция продажна, это нарушает баланс сил, и город постепенно становится настолько широко открытым, что вездесущие реформисты обретают достаточно сил, чтобы его возглавить. В том случае, когда какой-нибудь коп оказывается настолько глупым, чтобы принять взятку, Кермер сообщает об этом шефу Бринту, и копа отстраняют от дел. В итоге коррупция помогает полиции оставаться неподкупной и высокопрофессиональной, а налогоплательщики видят, что их деньги приносят реальную пользу.

Для Лэрри Бринта это соглашение является разумным компромиссом. Но он знает, что подобное равновесие не может сохранятся вечно, так как оно строится на сугубо личной основе. Люди болеют и умирают, а у тех, кто приходит им на смену, могут быть совсем иные представления. К тому же положение Лэрри было статичным, а Джефф Кермер становился все сильнее. Он уже давно расширял свой бизнес за счет легального предпринимательства, постепенно объединяясь с влиятельной коммерческой группировкой. Эта двойственность интересов удерживала его от попыток скрыть подробности убийства Милдред Хейнамен. Подобно тому, как его нелегальная деятельность зависела от расположения шефа Бринта, законный бизнес мог процветать лишь при поддержке группировки, возглавляемой Полом Хейнаменом.

Убийство произошло спустя шесть недель после того, как я говорил с Макараном и Милдред на квартире Дуайта.

Полицейское расследование выявило следующие факты. Макаран порвал с девушкой, и это привело ее в бешенство. Ее гордость была задета. Милдред много пила, и Дуайт старался не попадаться ей на глаза. В ту субботу она застала его в полночь в одной из комнат «Воскресного отдыха» за игрой в покер. Дуайт велел ей убираться. Они осыпали друг друга бранью. Потом Милдред подошла к бару, вернулась с выпивкой, стала давать игрокам непрошеные советы и внезапно вылила весь стакан Дуайту на голову. Он попытался ее ударить, она увернулась, но так плохо держалась на ногах, что упала, продолжая смеяться над ним. Дуайт взял полотенце, вытер голову и вернулся к столу, не обращая на нее внимания. Тогда Милдред, рассвирепев, бросилась на него сзади, он встал, прижал ее левой рукой к стене возле двери, а правой стал изо всех сил бить по лицу, пока она не перестала сопротивляться. Избиение могло бы продолжаться и дальше, если бы другие игроки его не оттащили. Милдред рухнула на пол в полуобмороке, а компания продолжила игру. Минут через пять она встала и вышла, не сказав ни слова. Люди в баре заметили, что ее лицо распухло и посинело. Милдред вышла из «Воскресного отдыха» примерно без десяти час. Служанка слышала, как ее автомобиль подъехал к дому около половины второго, хотя поездка должна была занять не более пятнадцати минут. Почти весь следующий день Милдред провела в постели, жалуясь на головную боль, тошноту и затуманенное зрение. Один раз она попыталась встать, но у нее закружилась голова, и ей пришлось лечь снова. Когда в понедельник в полдень служанка обнаружила ее мертвой, коронер, используя метод температурной экстраполяции, установил, что смерть наступила приблизительно в три часа ночи. Учитывая лицевые повреждения, было затребовано и получено разрешение на вскрытие. Причиной смерти оказался травматический разрыв кровеносного сосуда левого полушария мозга, сопровождавшийся повышением давления, которое, в свою очередь, вызвало недостаточное поступление крови в глубокие секции мозга, контролирующие дыхательную и сердечную деятельность. В районе кровоизлияния не было обнаружено никаких аномалий или новообразований. Два специалиста-консультанта согласились с мнением коронера, что ушибы на лице указывают на сильные удары, которые могли явиться причиной разрыва сосуда. Три свидетеля избиения были допрошены отдельно. Они охотно дали показания, не содержащие значительных противоречий.