– Не скрывать, – поправила леди Элва. – Просто…

Маркиза замолчала, не найдя слов, а лорд Джисперт подхватил:

– Древняя кровь – это как большие деньги. Кто-то готов кичиться богатством, а кто-то убеждён, что деньги любят тишину.

– То есть скрывают не все? – уточнила я.

– Не скрывают, – вновь поправили меня. На сей раз Джисперт. – Просто не афишируют. Чтобы не вызывать лишней зависти и лишнего интереса.

– Интерес? А какой тут может быть интерес? – не поняла я.

Отец семейства пожал плечами, ответил после короткой паузы:

– По-разному. Кто-то просто таращится, кто-то пытается выспросить, что к чему. Кто-то стремится узнать об особенностях дара, а некоторые пробуют укусить или унизить.

Я попыталась вообразить попытку «укусить или унизить» лорда Джисперта – потомственного аристократа и единственного прямого наследника лорда Стина. Не получилось. Совсем. Нужно быть самоубийцей, чтобы нападать на такого человека.

– Насчёт унижения ты преувеличиваешь, – вмешалась леди Элва.

– Ну да, конечно, – не поддержал маркиз.

И уже не нам, а исключительно жене:

– Вспомни, как реагировали твои подружки, когда стало известно о твоём даре? Та же леди Дафна. Как она себя вела?

Элва внезапно смутилась и даже глаза опустила, но решила поспорить:

– Это были эмоции, Джисп. Она не стремилась…

– Разумеется, не стремилась, – перебил лорд. В голосе прозвучала ирония. – И нападка на Айрин – чистая случайность. Дафна вообще святая.

Маркиза поджала губы и не ответила, а я в полное недоумение впала.

Дафна пыталась уязвить леди Элву? То есть позавидовала? Но чему?

– Чему тут завидовать? – спросила я.

– Ну как… Люди с Древней кровью – негласная элита, – озвучил и без того очевидное Джисперт.

– Точнее, элита из элит, – встрял Осберт. – Лучшие из лучших.

Я непроизвольно поморщилась – увы, но мне такая «элитарность» была непонятна. Ведь высокий статус должен давать какие-то привилегии, а у обладателей Древней крови привилегий нет.

Эту мысль я тоже озвучила и тут же поймала снисходительную улыбку…

– Да, ощутимых привилегий нет, – подтвердил маркиз. – Но обладание Древней кровью всё-таки несёт в себе некоторые плюсы.

– Вы говорите о магии? – спросила я.

– О магической составляющей дара, – поправил лорд Джисперт.

Я кивнула. Всё верно, приравнивать Древнюю кровь к магическому дару – неправильно. Это не магия, но некоторые элементы магии она в себе всё-таки несёт. О том, какую «сверхспособность» получила я сама, судить было сложно – кровь запечатали раньше, чем она вошла в полную силу, однако тот случай с портретом леди Дафны давал некоторое представление…

Впрочем, речь не обо мне. У меня Древней крови как бы нет.

– Это Древняя кровь наделила Идгарда огромным резервом? – уточнила я.

– Да, – ответил Джисперт. – И способность Элвы заглядывать в будущее с помощью игральных карт тоже не с потолка взялась.

Я невольно потянулась к бокалу с вином. Это что же получается, слова про темноволосую девушку – правда? Хотя… какая разница? То предсказание точно не обо мне. Вот не обо мне, и всё.

На несколько минут за столом воцарилась тишина – представители благородного семейства, и я вместе с ними, отвлеклись на остывающие праздничные блюда. Рядом скрипуче пел патефон, вокруг всё так же мерцали бесчисленные магические фонарики, а в воздухе разливался аромат хвои.

Атмосфера была по-настоящему праздничной, и портить её глупыми разговорами совершенно не хотелось. Тем не менее, едва выдалась возможность, я спросила:

– И всё-таки почему Идгард до сих пор не женат?

Ответом стало дружное молчаливое сочувствие… Мол, Айрин, малышка, тебя же предупреждали, что старшенький «поросёнок» в женихи совершенно не годится, а ты…

Я невольно скрипнула зубами и испытала новый прилив желания убить Вирджа! Однако вместо того, чтобы повернуться и вонзить в этого заразу хотя бы вилку, собралась с силами и взялась пояснять:

– Древняя кровь пробуждается в период с одиннадцати до пятнадцати лет, а Идгарду уже тридцать один. Неужели за все эти годы Храм так и не смог навязать ему невесту? Ведь обладатели Древней крови обязаны…

– Погоди, – перебил Джиспер. – Что значит «навязать»?

Я сделала круглые глаза, потом сказала:

– Разве пары не Храм подбирает? Разве не храмовники говорят, какие союзы возможны, а какие нет?

– Мм-м… – протянул мой высокопоставленный собеседник. – По сути, выбор пары действительно в ведении Храма, но тут же такое дело…

Джисперт взял паузу, явно подбирая слова, а леди Элва моментом воспользовалась.

– Айрин, а ты вообще знаешь, как это происходит? – спросила она.

– Все знают.

– Ой, ну конечно! – в голосе маркизы прозвучало внезапное веселье, и это насторожило. Я даже бокал с вином отодвинула и немного, совсем чуть-чуть, подалась вперёд.

А леди поправила широкие кружевные манжеты, украшавшие рукава элегантного тёмно-зелёного платья, и вздохнула. Её взгляд стал мечтательным, словно речь шла не об ужасах, а об очень приятных вещах.

– Каждый год, в ночь праздника Нового солнца, в главном столичном Храме происходит приём, на который обязаны явиться все обладатели Древней крови, не состоящие в паре. На таких приёмах можно познакомиться, пообщаться и, собственно, найти того, с кем проживёшь жизнь. Есть два варианта такого выбора, первый – отклик узора, а второй – выбор разума. Считается, что именно отклик узора является главным критерием, но…

– Погодите, – не выдержав, перебила я. – При чём тут узор? Он разве что-то решает?

Элва тихо рассмеялась.

– А говорила, что всё знаешь, – беззлобно поддел герцог, лорд Стин.

Я не смутилась и вообще нахмурилась. Нет, ну действительно, какое отношение символ наличия Древней крови может иметь к брачному выбору?

– Узор способен указать на человека, который максимально подходит, – пояснил Джисперт. – Вот, смотри…

С этими словами маркиз поддёрнул рукав камзола и расстегнул манжет рубашки. Моему взгляду предстало мерцающее переплетение алых и золотых линий, расположенное на внутренней стороне его левой руки.

Леди Элва тоже рукав сдвинула, и я смогла увидеть второй узор, в котором смешались едва ли не все цвета радуги. Это было настолько красиво, что у меня дыхание перехватило, только главное действо было ещё впереди.

Всё произошло в тот момент, когда эти двое соединили руки. Я даже не догадывалась, что подобное возможно, но узоры ожили и потянулись друг к другу. Часть узора, украшавшего руку лорда Джисперта, перебралась на руку леди Элвы, и разноцветные линии самой Элвы манёвр повторили. Два узора слились в один, образовав нечто совершенно безумное. Немыслимое и невероятно гармоничное.