А может быть, все намного проще. Может быть, старик просто почуял запах крови, потому что его нос стал чувствительнее, когда он ослеп.

Пока он размышлял над этим, пальцы старика удивительно аккуратно ощупывали его предплечье. Гарри раздраженно вырвал руку.

– Всего лишь царапина.

Пальцы Пирса снова коснулись его руки.

– Она кровоточит. Принеси немного сухой травы, Кристофер.

Марна оказалась поблизости. Она испуганно качнулась к нему, когда Пирс обнаружил рану. Гарри и не думал расценивать это как сочувствие; ее ненависть была слишком ощутимой. Возможно, она размышляла, как ей быть, если он умрет.

Пирс оторвал рукав, закрывающий рану.

– Вот трава, деда, – сказал Кристофер.

Как мальчишке удалось найти сухую траву в такой темноте?

– Вы же не станете прикладывать это к ране! – поторопился возразить Гарри.

– Она остановит кровь, – шепотом объяснил Пирс.

– Но микробы…

– Микробы вам не повредят – если вы не предоставите им такого шанса.

Пирс приложил траву к ране и перевязал ее рукавом.

– Скоро станет лучше.

Гарри пообещал себе, что снимет это безобразие, как только они тронутся в путь. Хотя теперь, когда вред уже был нанесен, проще было оставить все как есть. И, приняв это решение, он тут же забыл о повязке.

Когда они двинулись в путь, Гарри обнаружил, что идет рядом с Марной.

– Полагаю, что и ты получила образование, прячась от санитарных инспекторов в городе? – сухо спросил он.

Она покачала головой.

– Нет. У меня подобных занятий было немного. Поэтому, сколько себя помню, я пыталась сбежать. И однажды это мне удалось.

В ее словах звучали отголоски далекого счастья.

– Я была свободна целых двадцать четыре часа, а потом меня нашли.

– Но я думал… – начал было Гарри. – Кто ты?

– Я? Дочь губернатора.

Гарри отпрянул. Его потряс не сам факт, а скорее горечь, с которой это было сказано.

Рассвет застал их на шоссе. Они миновали последний разрушенный мотель. Теперь по обе стороны дороги тянулись невысокие травянистые холмы, сменяющиеся долинами, заросшими лесом, а между ними вилась грязноватая речушка, то приближаясь на расстояние броска камня, то совсем скрываясь из глаз.

День выдался теплым. А небо над головой – голубым и ясным, не считая легких перистых облаков на западе. Время от времени на дорогу перед ними выскакивал кролик и тут же исчезал в зарослях на другой стороне. Однажды им даже удалось увидеть оленя, склонившего голову к воде и с любопытством разглядывающего их.

Гарри в ответ уставился на него голодными глазами.

– Доктор Эллиот, – окликнул Кристофер.

Гарри перевел взгляд на мальчишку. На его испачканной ладони лежал неровный кусок твердого коричневого сахара. На него налипли нитки и еще что-то трудноопределимое, но в этот момент Гарри трудно было представить более желанную пищу. Его рот наполнился слюной, и он тяжело сглотнул.

– Отдай его Пирсу и девчонке. Им понадобятся силы. Да и тебе тоже.

– Все в порядке, – заверил его Кристофер. – У меня есть еще.

Он показал еще три куска. Один из них достался Марне, а другой – Пирсу. Старик вцепился в свой кусок черными пеньками, оставшимися от зубов.

Гарри торопливо смахнул с лакомства самый заметный мусор, а на более тщательную очистку его терпения не хватило. Вряд ли когда-либо завтрак доставлял ему большее удовольствие!

Они продолжали идти, не торопясь, но и не останавливаясь. От Пирса не было слышно ни слова жалобы. Он ковылял вперед на подгибающихся ногах, и Гарри давно оставил попытки поторопить старика.

Путники прошли мимо гидропонной фермы с автоматической консервной фабрикой, пристроенной рядом. Возле обоих зданий не было ни души. Двигались только конвейеры, везущие баки с урожаем на фабрику или удобрения и новые саженцы – из нее.

– Нам нужно раздобыть что-нибудь на обед, – сказал Гарри.

Конечно, это было явным воровством, но какой у них выбор? К тому же позже он мог принести извинения напрямую губернатору.

– Слишком опасно, – возразил Кристофер.

– Все возможные входы и выходы, – добавила Марна, – защищены невидимыми лучами и автоматическим оружием.

– Кристофер добудет нам неплохой ужин, – прошептал Пирс.

Они заметили пригородную виллу на холме, но желания пойти туда ни у кого не возникло. И они побрели дальше по заросшему двухполосному шоссе на Лоуренс.

Внезапно Кристофер не терпящим возражения тоном скомандовал:

– Вниз! В кювет у дороги!

На этот раз Гарри послушался сразу, без вопросов. Он помог Пирсу спуститься по склону – старик оказался очень легким – и сам нырнул в кювет следом за Марной. Минуту спустя уже все услышали рев моторов. Как только он начал стихать, Гарри рискнул выглянуть из кювета. Группа мотоциклов, движущихся к городу, была уже едва заметна.

– Что это было? – спросил он, отряхиваясь.

– Волчья стая! – ответила Марна, и в голосе ее смешались ненависть и отвращение.

– Но они так похожи на корпоративную полицию, – удивился Гарри.

– Подрастут – там и окажутся, – хмыкнула девушка. – Корпоративная полиция – та же волчья стая, только со значками.

– Я думал, эти банды состоят из сбежавших горожан, – сказал Гарри.

Марна окинула его взглядом, полным презрения.

– Так тебе говорили?

– Горожанину, – шепотом вставил Пирс, – очень повезет, если он выживет, прячась в одиночку. А группа не продержится и недели.

Они вернулись на шоссе и продолжили путь. Кристофер, ведущий Пирса, заметно нервничал. Он все время вертел головой по сторонам и постоянно оборачивался. Вскоре его нервозность передалась и Гарри.

– Вниз! – закричал Кристофер.

Что-то свистнуло за секунду до того, как мощный удар в спину сшиб с ног Гарри, кинувшегося на асфальт. Столкновение с землей оглушило его. Раздался крик Марны.

Гарри перевернулся, гадая, не сломал ли спину. Кристофер и Пирс лежали на дороге рядом с ним, но Марна пропала.

Чуть впереди, над их головами, взорвалась ракета. Потом еще одна. Пирс поднял голову вверх. В небо взмыл мотопланер. Марна свесилась из кабины, отчаянно изгибаясь и пытаясь вырваться. Под вторым планером мотались пустые когти – обернутые чем-то крючья, в которые только что угодила Марна и едва не попал Гарри.

Он встал на колени, сжимая запястье. Вспышки боли потихоньку расползались по всей руке, словно предупреждая о близкой агонии. Единственным, что удержало его от падения на асфальт в мучительных судорогах, был черный гнев, полыхнувший огнем в венах и победивший проклятую слабость. Он потряс кулаком вслед улетающим планерам, испускающим клубы дыма.