– Ну теперь-то все в порядке! – яростно прошептал Гарри. – Я не могу принять душ и вынужден спать на полу.

– Вам бы все равно не понравился такой душ, – заявила Марна. – Ведь он наверняка стал бы для вас последним. Здесь все под напряжением. И, конечно, вы можете занять кровать, если захотите, но я бы посоветовала лечь на пол вместе с нами.

* * *

Гарри не мог уснуть. Прежде всего из-за темноты и тишины в комнате, а уж затем из-за звуков тяжелого дыхания старика и более легкого – Кристофера и Марны. Будучи ординатором, он давно отвык спать в одной комнате с другими людьми.

Да еще и руку покалывало – не сильно, но достаточно, чтобы отпугнуть сон. Он слез с кровати и пополз туда, где на полу лежала Марна. Она тоже не спала. Он молча предложил ей лечь на кровать рядом с ним, объяснив жестами, что не собирается приставать к ней. У него и желания-то такого не было, а даже если бы оно возникло, его сдерживала клятва Гиппократа. Он просто хотел, чтобы стихло покалывание под браслетом и он наконец-то смог бы уснуть.

Она махнула рукой, приглашая его спуститься к ней на пол, но он отрицательно покачал головой. Наконец она смягчилась настолько, чтобы передвинуться поближе к кровати. Улегшись на живот и свесив руку с кровати, Гарри почувствовал, что покалывание стихает, и провалился в беспокойный сон.

Сновидения, один за другим, нахлынули на него. В одном из них Гарри проводил долгую и сложную резекцию легкого. Микрохирургические приборы скользили в потных пальцах; луч лазера случайно задел аорту. Пациентка начала подниматься с операционного стола, и кровь фонтаном хлестала из ее сердца. Это была Марна. Она гналась за ним по длинным больничным коридорам.

Лампы над головой уплывали все дальше и дальше, пока Гарри не оказался в полной темноте. Он бежал среди теплой, липкой крови, которая поднималась все выше и выше, пока не накрыла его с головой.

Гарри проснулся, задыхаясь, сражаясь с чем-то, накрепко спеленавшим его. Рядом раздавались звуки борьбы. Что-то хлопало и трещало. Кто-то ругался.

Гарри отчаянно, но безуспешно дергался. Что-то треснуло. Еще раз. Гарри уловил проблеск предутренней серости в абсолютной тьме и рванулся к нему, выбравшись через порез в натянутом покрывале, все четыре конца которого уходили под кровать.

– Быстрее! – скомандовал Кристофер, складывая свой карманный ножик.

И двинулся к двери, где его уже терпеливо поджидал Пирс.

Марна подобрала металлическую ножку, отвинченную у стола. Кристофер убрал кресло, подпиравшее дверную ручку, и тихонько открыл дверь. Он вывел Пирса из номера, Марна вышла за ними. Ничего не понимая, Гарри последовал за ней.

Из четырнадцатого номера раздался чей-то крик. Сверкнуло синим. Послышался шум падающего тела. Гарри почуял запах горелой плоти.

Марна кинулась вперед, к воротам. Она воткнула набалдашник ножки в землю, а металлический конец подтолкнула к забору. Забор полыхнул голубым пламенем, которое, потрескивая, перекинулось на ножку стола. Ножка раскалилась докрасна и прогнулась, когда металл размягчился. Затем все погрузилось во тьму, включая неоновую вывеску над ними и освещение на воротах.

– Помоги мне, скорее!

Марна задыхалась, пытаясь поднять ворота. Гарри просунул руки снизу и потянул. Ворота сдвинулись на фут и застряли.

Где-то позади хрипло, без слов, кричали. Гарри налег на ворота. Они наконец поддались и легко пошли вверх. Он поднял руку, не давая им опуститься, пока выходили Марна, Пирс и мальчик. Затем сам скользнул под ворота и отпустил их.

А через секунду снова вспыхнуло электричество. Ножка стола расплавилась и каплями стекла на землю.

Гарри оглянулся. Вслед за ними неслось инвалидное кресло с электроприводом. На сиденье высилась чудовищная, деформированная гора плоти, оживший ночной кошмар. Гарри не сразу смог понять, что это инвалид с ампутированными конечностями и сердечной недостаточностью. Аппарат искусственного кровообращения крепился к спинке кресла, напоминая вторую голову. За коляской неслось долговязое пугало с хлещущими по спине космами. Затрапезное платье намекало на особь женского пола…

Пораженный кошмарным зрелищем, Гарри замер, не в силах оторвать от него глаз. А в это время чудище на коляске добралось до одного из пулеметных гнезд. Провода выползли из ручки кресла, как волосы Медузы, и подключились к панели управления орудием. Пулеметная очередь прошила тишину. Что-то пробило рукав Гарри.

Опомнившись, Гарри развернулся и кинулся в спасительную темноту.

Полчаса спустя он понял, что заблудился. Марна, Пирс и мальчишка пропали. Он остался один, вымотанный, с пылающей рукой и болью в запястье, подобно которой ему еще не доводилось испытывать.

Он ощупал предплечье. Рукав был влажным. Поднеся пальцы к носу, он почуял кровь. Черт, пуля-таки зацепила его!

Совершенно убитый, Гарри уселся на обочине шоссе, окунувшись в чернильную темноту ночи. Кинул взгляд на светящийся циферблат наручных часов. Три двадцать. До рассвета еще пара часов. Вздохнул и попытался облегчить боль в запястье, вращая браслет. Кажется, помогло. Спустя пару минут боль перешла в покалывание.

– Доктор Эллиот, – тихонько позвал кто-то.

Он обернулся. Облегчение и что-то похожее на радость волной поднялись в груди. Едва различимые в тусклом свете звезд, рядом стояли Кристофер, Марна и Пирс.

– Ну, – мрачно проворчал Гарри, – рад, что вы не пытались сбежать.

– Мы бы так не поступили, доктор Эллиот, – заверил Кристофер.

– Как вы меня нашли? – спросил Гарри.

Марна молча подняла руку.

Браслет. Конечно. Вот она, цена доверия, – кисло подумал Гарри. Марна отыскала его, потому что не смогла больше выносить боль, а Кристофер пошел за ней, потому что побоялся остаться здесь один, без помощи, с дряхлым, требующим неустанной заботы старикашкой на руках.

Хотя если быть до конца честным, то там, за пару миль отсюда, помощь потребовалась именно ему, а не Пирсу с Кристофером. Если бы они положились на него, их головы висели бы сейчас в холодильнике мотеля, дожидаясь покупателей. А может быть, их, еще живых, продали бы в какой-нибудь банк органов подальше отсюда.

– Кристофера, – обратился Гарри к Пирсу, – должно быть, готовили в злостные неплательщики.

Пирс принял эти слова и за похвалу, и за извинение.

– Как обходить ловушки коллекторов и держаться подальше от санитарных инспекторов, – прошептал он, – это основы практического обучения подрастающих горожан… Вы ранены.

Гарри вздрогнул. Как старик догадался? Даже будь он зрячим, в такой темноте невозможно разглядеть ничего, кроме неясных силуэтов. Он попытался взять себя в руки. Это, должно быть, просто инстинкт. Ему говорили, что иногда подобное встречается у диагностов с многолетним стажем. Они чувствуют болезнь еще до того, как пациент окажется на смотровой кушетке. Приборы просто подтверждают их диагноз.