– Доктор Эллиот! – нетерпеливо позвал Кристофер.

Гарри посмотрел в его сторону затуманенными глазами. Мальчишка снова был в кювете. И старик тоже.

– Они вернутся! Спускайтесь! – объяснил Кристофер.

– Но ведь они схватили Марну! – воскликнул Гарри.

– Если вас убьют, ей это не поможет.

Один из планеров спикировал вниз, как ястреб на кролика. Другой, уносящий Марну, плавными кругами поднимался все выше. Гарри скатился в кювет. Очередь свистящих пуль прошила асфальт в том месте, где он только что был.

– Я думал, – выдохнул он, – что они пытались нас похитить.

– Наши головы их тоже устроят, – сказал Кристофер.

– Все ради адреналина, – прошептал Пирс.

– Я никогда не делал ничего подобного, – простонал Гарри. – И не знаю никого, кто бы этим занимался.

– Вы были заняты, – объяснил Пирс.

И это было правдой. С тех пор как ему исполнилось четыре, он все время проводил в школе, а последние несколько лет – в медицинском институте. Он и дома-то появлялся изредка, приезжая на денек-другой; вряд ли он хорошо знал даже собственных родителей. Так что он мог знать о развлечениях молодежи в пригороде? Но это – это же бандитский промысел! Такое падение нравов ужаснуло его до глубины души.

Первый планер казался теперь маленьким крестиком в небе, а Марна – пятнышком на его фоне. Он выровнялся и направился в сторону Лоуренса. Второй полетел следом.

Внезапно Гарри начал лупить землю больной рукой.

– Зачем я увернулся? Пусть бы нас схватили вместе. Теперь она умрет!

– Она сильная, – прошептал Пирс, – сильнее вас или Кристофера, сильнее большинства людей. Но иногда такая сила – худшее, что может случиться с человеком. Идите за ней. Верните ее назад.

Гарри взглянул на браслет, боль от которого распространялась волнами уже не только по руке, но и по всему телу. Да, ему нужно пойти за ней. Пока он может двигаться, у него есть шанс найти ее. Но пешком ему планер не догнать.

– Мотоциклисты скоро поедут назад, – заметил Кристофер. – Те, с планеров, свяжутся с ними по радио.

– Но как нам остановить мотоцикл? – спросил Гарри.

Боль не давала ему собраться с мыслями.

А Кристофер уже задрал свою футболку. Вокруг его тоненькой талии в несколько витков была намотана нейлоновая веревка.

– Иногда мы рыбачим, – объяснил он.

Мальчик протянул веревку через полосу асфальта, спрятав ее в высокой траве, выросшей из трещин. Затем небрежным взмахом велел Гарри залечь по другую сторону дороги.

– Пусть проедут все, кроме последнего, – сказал он. – Надеюсь, что будет замыкающий. Он обычно едет достаточно далеко от остальных, чтобы они не заметили, как мы встанем. Обмотайте веревку вокруг пояса. Поднимайте ее так, чтобы она оказалась на уровне его груди.

Гарри лег рядом с дорогой. Его левая рука ощущалась как воздушный шарик, накачанный болью. Он даже взглянул на нее, сомневаясь, но она нисколько не изменилась.

Казалось, что прошла вечность, прежде чем раздался многоголосый рев моторов. Как только проехали первые мотоциклы, Гарри осторожно приподнял голову. Да, замыкающий был. Он ехал приблизительно в ста футах позади всех; и сейчас прибавил скорость, чтобы нагнать их.

Основная часть мотоциклов проехала. Когда замыкающий оказался в двадцати футах от Гарри, тот вскочил, готовясь к встряске. Кристофер подпрыгнул в ту же секунду. Мальчишка-помещик успел только удивиться, прежде чем врезался в веревку. Веревка выдернула Гарри на середину дороги, и его каблуки заскользили по асфальту. Кристофер предусмотрительно обернул свой конец веревки вокруг ствола молодого деревца.

Мотоциклист впечатался в асфальт. Мотоцикл замедлил ход и остановился. Остальные, уехавшие далеко вперед, ничего не заметили.

Гарри выпутался из веревки и кинулся к упавшему помещику. Он был приблизительно одного с Гарри возраста и комплекции, но с заячьей губой и усохшей, словно сплющенной, ногой. И к тому же безнадежно мертв. Его череп раскололся.

Гарри закрыл ему глаза. Он и раньше видел, как умирают люди, а вот убивать самому еще не доводилось. Это весьма походило на нарушение клятвы Гиппократа.

– Некоторые заслуживают смерти, – шепнул Пирс. – Зло лучше уничтожать в зародыше.

Гарри быстро разделся и надел одежду и очки мотоциклиста. Затем прицепил на бедро кобуру с пистолетом и повернулся к Пирсу с Кристофером:

– А как же вы?

– Мы не сбежим, – заверил Пирс.

– Да я не об этом. С вами все будет в порядке?

Пирс положил руку на плечо мальчика.

– Кристофер позаботится обо мне. И найдет вас, когда вы освободите Марну.

Уверенность в голосе Пирса приободрила Гарри. И он даже не задумался, откуда взялась эта уверенность – поднял мотоцикл, устроился в седле и повернул дроссель. Мотоцикл сорвался с места.

Держать равновесие на мотоцикле было нелегко, но у него был опыт вождения подобных средств передвижения в подземных коммуникациях Медицинского Центра.

Рука болела, но слабее, чем раньше, когда он не знал, что ему делать. Теперь эта боль служила ему навигационной системой. Он чувствовал, как она стихает по мере продвижения вперед. А это значило, что он приближается к Марне.

Ночь опустилась до того, как он нашел ее. Прочие мотоциклисты основательно обогнали его, и он проехал на пару миль дальше поворота на другую дорогу, остановившись, только когда боль снова усилилась. Ему пришлось поездить туда-сюда, прежде чем он обнаружил крутой съезд на другую сторону развязки в десяти милях западнее Лоуренса.

В этом месте разбитая асфальтовая дорога сворачивала на запад, а боль в руке Гарри перешла в жжение. Вскоре дорога уткнулась в непроходимые заросли. Гарри затормозил, едва не врезавшись в них. И замер на сиденье, задумавшись.

Он так и не решил, что будет делать, когда найдет Марну; в спешке сорвался с места, подстегиваемый отчасти болью в запястье, отчасти беспокойством за страдающую от такой же боли Марну и за ее дальнейшую судьбу.

Каким-то образом – сейчас едва ли было возможно проследить все хитросплетения судьбы, приведшие к этому, – его заставили возглавить безнадежную экспедицию из Медицинского Центра в особняк губернатора. Каждую секунду его жизнь подвергалась опасности – и если все его надежды не были напрасны, не жалкие несколько десятков лет, а целая вечность. Неужели он собрался бросить все ради донкихотской попытки вырвать девушку у стаи жестоких молодых волков?

Но что же ему делать с этой штукой на запястье? И как быть с губернатором? Что станет с его жизнью, если он явится в губернаторский особняк без его дочери? А что будет с Марной? Он вдруг обнаружил, что последняя мысль затмевает все остальные, и проклял про себя эмоциональную бурю, обрекшую его на эту убийственную авантюру.