– Значит, мне показалось.

– Давай еще по одной и попрощаемся. – Прежде чем взять в руку бутылку, Сергей посмотрел на часы. – Скоро должен прийти хозяин.

– За ключами? – спросила она.

– Да, буду сдавать квартиру.

– А ничего, здесь – полный порядок.

Он поморщился.

– Рад, что закончили. Здесь столько всего было! Скорей бы забыть.

– Да-а-а… – Дайнека чуток взгрустнула. – Полежаеву жаль. Ни за что пострадала.

– И Родионов все еще в изоляторе.

Она кивнула, принюхалась и снова сказала:

– Да нет же, определенно что-то горит…

Из коридора донесся звук открывшейся двери. Мужской голос спросил:

– Кто-нибудь здесь есть?

Сергей шепнул:

– Тихонов… – Потом отозвался: – Я здесь, Василий Иваныч!

В гостиную вошел писатель и критически оглядел стол с бокалами и шампанским.

– Мы договорились, что вы сдаете квартиру. Что здесь происходит?

– Мы все уберем, – заверил его Сергей.

– В таком случае, убирайте. У меня мало времени. – Тихонов повел носом, принюхался и прошелся по комнате. – Вы все здесь почистили? Откуда этот запах? Курили?

– Я же говорю, пахнет паленым! – подхватила Дайнека.

– В чем дело? – вскинулся Тихонов. – Здесь был пожар? Что горело? – Он возбужденно закрутился на месте, определяя, где посмотреть.

– Да не было никакого пожара! – Сергей вдруг нахмурился, принюхался и растерянно прошептал: – Кажется, мы горим…

Все трое выбежали в прихожую, потом так же все вместе стали забегать поочередно во все комнаты. Последним был кабинет. Тихонов распахнул дверь и закричал:

– Это здесь! – Сам забежал внутрь и в растерянности остановился.

Книжный шкаф на глазах занимался огнем, на окнах горели шторы, кресло-качалка уже догорало.

Тихонов выбежал, Дайнека подумала, что за водой. Она поспешила вслед за ним, чтобы помочь, однако с удивлением обнаружила, что он роется в темной комнате. Не останавливаясь, рванула в ванную. Нашла там ведро, налила воды и бегом вернулась к месту пожара. Выплеснула воду на объятый огнем шкаф и немедленно отскочила, потому что в ответ ее обдало жаром.

Когда Дайнека увидела, чем в это время занимается Тихонов, она беспомощно огляделась, отыскивая глазами Сергея. Тот вбежал в кабинет с тазиком и с ходу выплеснул воду на горящую штору. Обернулся к Дайнеке, та указала на стену, у которой стоял Тихонов и размеренными ударами крушил топором гипсокартон. В стене образовалась приличная дыра, из которой торчали слои пористой строительной ваты. Он отбросил топор и стал выдирать наполнитель.

Дайнека ощутила, что в комнате температура повысилась, дышать стало нечем. Она отступила к двери, бросила ведро и достала из кармана мобильник.

– Па-а-а-ап! Скорее сюда! Здесь пожар!

– Где ты?! Где ты?! – кричал Вячеслав Алексеевич.

– Пожар! Здесь все полыхает!

– Где ты?! – Отец заорал страшным голосом, что привело ее в чувство.

– Я в квартире над нами, папа! Здесь все горит!

Он отключился, Дайнека снова схватила ведро, выбежала в коридор, потом – в ванную. Когда вернулась с водой, в прихожей столкнулась с отцом.

– Где?! – закричал он. За его плечом маячило бледное лицо Крюкова. Отец обернулся: – Вызывайте пожарных!

Дайнека кинулась в кабинет, он – вслед за ней. Сергей сбивал огонь клетчатым пледом. Тихонов стоял у стены и, засунув руку в дыру, что-то нащупывал. Наконец, он вытащил оттуда зеленую папку, бросил ее на стол и начал лихорадочно развязывать нитяные бечевки. К нему подошел Вячеслав Алексеевич, отстранил рукой и достал из папки пачку бумаг, толщиной сантиметров десять.

– Вы не смеете! – закричал Тихонов. – Это не ваше!

Вячеслав Алексеевич взглянул на титульный лист.

– И не ваше. Рукопись вы украли у вашего родственника. – Он ткнул пальцем в подпись: – У Левченко Леонида.

– Мне она была нужней, чем ему! Я заплатил Левченко деньги, и он построил кооператив! Это была честная сделка! – Тихонов кинулся на отца, но тут подоспел Крюков и ловко завернул ему руку за спину. Василий Иванович выгнулся, закатил глаза, потом рухнул на следователя. Тот успел его подхватить и поволок в сторону выхода.

Между тем огонь разгорался. В горле першило. Дайнека натянула на нос воротник водолазки и огляделась. Отец, не отрываясь, листал бумаги. Было видно, как напряженно и быстро он их просматривает. Выдернув из пачки последний лист и сунул его во внутренний карман своей куртки.

Из прихожей послышался голос Крюкова:

– «Скорую» вызывайте!

Вячеслав Алексеевич поднял голову и, будто придя в себя, взглянул на Дайнеку.

– Ты почему еще здесь?! – заорал на нее. – Смерти моей хочешь?! – Он схватил пачку бумаг и сунул ей в руки: – Это рукопись Левченко. Бери и быстро отсюда! – Сам кинулся к горящему шкафу и нечеловеческими усилиями повалил его на пол.

С улицы донеслась сирена пожарной машины. Дайнека бросила бумаги на стол, схватила ведро и вновь побежала в ванную за водой. Вернулась, выплеснула ее на шкаф, перевела взгляд на Сергея, у которого загорелась пола пиджака. Схватила его за плечи, сорвала пиджак, отбросила в сторону. Парень в горячке ее толкнул. Дайнека упала на стол. Там лежала пустая зеленая папка.

Она повела глазами и увидела, что вся стопка бумаг полыхает на сиденье догорающего кресла-качалки. В тот же миг отец подхватил ее на руки и понес к выходу.

В гостиной посыпались оконные стекла, в квартиру ввалился первый пожарный.

По лестнице тяжело топали пожарные. Одни поднимались на третий этаж, другие уже спускались. На лестничных площадках стояли испуганные жильцы. Вера Ивановна выделялась среди них активностью и красноречием.

– Жадность до добра не доводит. Денег ему захотелось, квартиру надумал сдать, и вот результат! Сколько беспокойства соседям! То убивают, то поджигают! – Она вконец разошлась: – Когда же это закончится, товарищи дорогие?!

К счастью, на площадку выплыла Эльза Тимофеевна. Вера Ивановна тут же сбежала.

– Что случилось? – спросила соседка.

– Горим, – ответила Дайнека.

Она сидела на ступенях рядом с отцом и Сергеем. Взглянув на их закопченные лица, Эльза Тимофеевна заметила:

– Вам нужно умыться. – После этих слов она удалилась.

Соседи понемногу разошлись по квартирам. Дайнека поглядела на отца, потом на Сергея.

– Пойдем?

– Вы идите, – сказал Вячеслав Алексеевич. – Я здесь посижу. Мне нужен Крюков, а он Тихонова в больницу повез. «Скорая» в пробке застряла.