— На Землю? Так быстро? Погоди… посадка где, в Королёве?

— Размечтался! На Куру, во Французской Гвиане. Кстати, Шарль в курсе, обещал нас встретить и организовать неделю незабываемого отдыха — всё за счёт Проекта, разумеется. Вот ты, к примеру, когда-нибудь купался в настоящем океане?..

VII

Обещанная Шарлем гостиница совсем не походила на огромный, роскошный пятизвёздочный отель со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами и видами развлечений — может, это у меня сработал стереотип из «той, другой» жизни, когда «незабываемый отдых на берегу океана» воспринимался именно так, и никак иначе? Но нет, ничего подобного: россыпь уютных бунгало под пальмовыми крышами в паре сотен шагов от песчаного, почти всегда пустого пляжа; бесконечные, насколько хватало глаз, атлантические валы, с регулярностью метронома, накатывающиеся на берег, да чайки, чьи тоскливые крики не смолкают над линией прибоя. В высоких волнах мелькали доски любителей сёрфинга, по большей части, французских офицеров и прочих специалистов с космодрома Куру, предпочитающих проводить именно здесь выходные. Надо бы попробовать, подумал я, когда впервые увидел их. Виндсёрфинг, катание на парусной доске мне уже приходилось пробовать — правда, исключительно по спокойной воде, на озере. Любопытно было бы приобщиться и к классике, раз уж выпал случай…

Шарль вытянулся на полголовы в рост, раздался в плечах — вот что значит ежедневные тренировки и полёты на реактивных истребителях с неизбежными перегрузками, от которых желудок прилипает к позвоночнику, а глаза так и норовят провалиться внутрь черепной коробки? Кроме того, у него на личном счету уже около сорока часов орбитального пилотажа, включая два самостоятельных возвращения с орбиты с посадкой на полосе космодрома Куру — пилот, да и только! А всё равно в глазах его нет-нет, да вспыхивает зависть, особенно когда мы с Юлькой принимаемся рассказывать о наших лунных приключениях. Ну и полёт к исчезнувшей станции «Лагранж», разумеется — я со счёта сбился, сколько раз меня заставили пересказывать эту историю, о которой, честно говоря, предпочёл бы поскорее забыть.

..Хотя, конечно — как о ней забудешь?..

Что ещё? Ах да, конечно, Ленка Титова! Я не видел её уже года полтора, и был рад, когда выяснилось, что они с Шарлем устроились в соседнем бунгало, шагах в ста от нас, в глубине симпатичной пальмовой рощицы. Эта парочка, похоже, давно уже отбросила всякие стеснения: Ленка ходит в умопомрачительно-крохотных бикини, загорает топлесс, пьёт «Маргариту» — кто теперь узнает в ней примерную советскую школьницу в коричневом платьице, чёрном фартуке и с комсомольским значком на груди? А ведь именно такой она и была всего-то два года назад, когда училась в школе номер семь Октябрьского района города-героя Москвы…

Юлька, увидав Ленкин пляжный гардероб, к моему удивлению ничуть не смутилась, а тотчас же отправилась вместе с ней на машине в ближайший городок. Выезд был обставлен со всей возможной помпой: Ленка категорически заявила, что нам с ними ехать незачем, девочки сами справятся со своими девичьими делами — и пока Шарль придумывал подходящий ответ, они обе погрузились в его тачку — умопомрачительный красный «Шевроле-Корвет» с открытым верхом — и укатили в ближайший городишко Иракубо. А вернувшись — принялись хвастать обновками, от которых меня натурально бросило в жар. Поймите меня правильно, в нашем двадцать первом веке я привык и не к такому, причём в любых количествах, но здесь, и на нашей калужской скромнице… нет, это слишком уж радикально!

Кроме дюжины разнообразных купальников и бикини, целой охапки пляжных блузок и весьма соблазнительных шортиков, Юлька приобрела несколько комплектов белья, которое нельзя назвать иначе, как эротическим. Уж не знаю, сама она его выбирала, или последовала советам ленки, а только одна из покупок была продемонстрирована мне уже вечером, плавно перетёкшим в жаркую (не только в сугубо климатическом плане) ночь. А вы что думали, мы так и будем предаваться воздержанию? Как бы не так! Мы оба давным-давно не дети: мне семнадцать, подруга моя на год старше, а трёхлетний целибат, помноженное на буйство подростковых гормонов — это не то, с чем можно долго бороться без неприятных последствий для психического и прочего здоровья. А что до соблюдения приличий… что ж, моё предложение остаётся в силе, а курорт на берегу океана под экваториальным солнцем — честное слово, совсем не то место, где тянет рассуждать о морали и нравственности. Особенно, когда приходишь с подругой ночью на пляж, под ногами хрустит белый песок, лёгкий атлантический бриз шуршит в кронах пальм, для купания вам обоим ну совершенно не нужны никакие там бикини и плавки…

Благодать, да и только!

— Слушай, Юль, а как тебе вообще пришло в голову встречать меня? Вроде, о прибытии «Резолюшна» никто объявить не мог, да мы и сами толком не понимали, когда вернёмся…

Она перевернулась на животик и острыми локотками упёрлась мне в грудь.

— Тебе честно ответить, или то, что ты хочешь услышать?

— М-м-м…. — вопрос был поставлен неожиданно. — Давай то, что я хочу.

— Сердце подсказало. Ждала, понимаешь ли, ночей не спала! Гарнье требовал, чтобы каждое утро, как штык, в лабораторию, а я вместо этого — к шлюзовой камере и сижу, слёзы горькие лью… Как Алёнушка по своему Иванушке.

Мнэ-э-э… она ему, кажется родной сестрой была? Но это неважно, всё равно приятно. А дальше?

— Что — дальше?

— То, что честно?

— Хм… а ты точно хочешь это знать?

Она перевернулась на бок и свернулась клубочком. При этом моя правая ладонь, ранее пребывавшая у неё на талии, съехала ниже. Я довольно заурчал и принялся изучать оказавшиеся под ладонью соблазнительные выпуклости.

— Так хочешь или нет?

— Чего я сейчас хочу… — пальцы продолжали своё движение. — Ладно уж, говори, послушаю…

Она возмущённо фыркнула и немного отстранилась — не настолько, впрочем, чтобы моя рука потеряла контакт с объектом исследований.

А если честно, то Евгений Петрович. Помнишь такого?

— О как!.. Что, прямо сам взял и подсказал?

От неожиданности я сел на кровати, словно подброшенный пружиной. Партнёрша посмотрела на меня с некоторой досадой,

Нет, конечно. — Юлька дотянулась до простыни и прикрыла ею грудь. Надо полагать, демонстрируя таким способом своё недовольство столь резкой сменой предмета моего внимания. — Прислал письмо, большой такой конверт, ну ты знаешь… Чуть раньше, чем за сутки до вашего возвращения.

Я прикинул разброс по времени. Выходило, что главный психолог Проекта вполне мог получить сведения из ЦУПа — перед тем, как отправиться в первый прыжок, мы,