Наше путешествие протекало ужасно однообразно. Мы уже успели пресытиться волшебными свойствами скачки, а точнее, скольжения на единорогах и теперь прислушивались к внутренним ощущениям своих желудков с мыслью, а не пора бы нам и перекусить? Я только собрался спросить Машку, не стоит ли притормозить наш маленький летучий отряд на дневную стоянку, как скакуны сами резко затормозили, встав как вкопанные на краю большой лесной поляны. При этом их спины совершенно беспардонно стали скользкими, так что мы с ходу влетели в их шеи и скатились на землю.

Я тут же подскочил к Мышуне, испугавшись за целостность спутницы, но она ловко вскочила на ноги и уже открыла рот, чтобы высказать нашему транспорту все, что о нем думает. Однако вместо звонкой отповеди из ее рта донесся утробный, почти запредельной мощности и свирепости рык… или не из ее рта? Было совершенно непонятно, откуда раздалось это жуткое рокотание, напоминающее громыханье отдаленного раската грома. Мы совершенно непроизвольно обнялись и стали испуганно оглядываться по сторонам. Рядом с нами стояла единорожъя девочка, как бы прикрывая от ее кавалера, который вышел немного вперед на поляну и опустил голову.

Странно как-то он ее опустил… явно не для того, чтобы травку пощипать. Вдруг с его стороны опять повторился загоняющий душу в пятки рык… но это рычал не единорог. Мы с Машухой боязливо осматривали противоположную опушку лужайки, где скрывался кошмар местных вязов. Единорожка впервые ясно показала нам свои намерения, переступив с ноги на ногу так, чтобы надежно прикрыть нас от опасности. Она, не отрываясь, наблюдала за своим белогривым приятелем, который нетерпеливо бил копытом в землю, как бы вызывая обладателя чудовищного баса на бой.

И тот появился… но лучше бы нам его не видеть. Я даже дернулся прикрыть глаза Маше – мне хватило и собственных впечатлений, чтобы заработать устойчивый ночной кошмар, но егоза не была бы егозой, если бы не вывернулась. Правда ненадолго – она успела только пискнуть, как мышка, и тут же сама кинулась ко мне в объятия. Как ни странно, ее беспомощный всхлип придал мне мужественности, и я, последовав волшебнокопытному кавалеру, попытался хладнокровно отнестись к развивающемуся действу.

Чтобы представить, что за экземпляр вышел навстречу единорогу, лучше всего сходить куда-нибудь в музей палеонтологии или еще какой-нибудь древней истории, где выставлены чучела всяких саблезубых тигров, шестиметровых медведей и прочих милых зверушек. Так вот, на мой испуганный взгляд, это чудище можно было назвать саблезубым львом. И что делать против такого хищника нашему, пусть и волшебному, но вполне обычному по размерам конику, я никак не мог сообразить.

Тем не менее, по тому, как эти два существа сразу сосредоточились друг на друге, чувствовалось, что они давние враги. А далее мое посасывающее под ложечкой отчаяние сменилось удивлением – не все тут было так просто. Бивень нашего единорога начал наливаться свечением, отчетливо видимым в тени крон лесных исполинов. Я сразу сообразил, что раз рог светится, то и удар его будет несколько эффективнее, чем у колхозной буренки.

Враги неумолимо сближались, и вдруг мои воспрянувшие надежды на успех нашего защитника начали таять – я заметил, что клыки-сабли хищника тоже начинают мерцать тем же свечением.

Ах ты, гад! – возмутилось все внутри меня. Я никак не мог принять тот факт, что зло тоже может обладать сверхъестественными возможностями. Кстати, я разозлился очень вовремя и стал соображать раз в десять быстрее, выйдя из созерцательно-сопливого состояния.

Спрашивается, а чем я хуже? Быстренько вспомнив все Гарольдовы наставления, я в первую очередь закрыл глаза и послал легкий импульс энергии в угрожающих друг другу бойцов. Хотя и не надо было посылать – единорог сверкал энергией не хуже лысины старого академика, а вот лев магически явно отставал.

Ага, значит, у нас все-таки есть шанс! Но стоять и наблюдать, как эти два могучих создания будут уничтожать друг друга, я не собирался. Даже несмотря на восхищение единорогом, я понимал, что после такой схватки наш скакун вряд ли будет способен на дальнейшее путешествие. Поэтому решил взять действие в свои руки и, поднырнув под шею единорожки, встал с «наветренной» стороны, опершись о ее бок. Обе девочки, почувствовав, что тут начинаются серьезные мужские разборки, притихли за моей спиной.

Долгое противостояние с демонстрацией ненависти двух врагов было мне как нельзя на руку. Прижавшись спиной к магическому источнику энергии, я мог попробовать себя в качестве волшебного стрелка. Видя, что лев вот-вот прыгнет, я спешно закрыл глаза и повторял урок: «…формируем эктоплазму… трансформируем эктоплазму… концентрируем внимание…»

Вот только в усилиях и форме выплеска энергии я на этот раз не стеснялся, качая энергию из-за спины от белогривой «электростанции» и формируя огненный шар. Как раз вовремя: я увидел, как слегка светящийся контур льва начинает движение в затяжном прыжке, и одновременно выпустил заряд прямо ему в пасть.

Все! Хищник не мог больше изменить траекторию прыжка, как и я не мог изменить полета своей шаровой молнии. Слава богу, единорог не прыгнул, а приготовился принять льва на свой сверкающий рог, встав на дыбы. Так что мой снаряд прошел впритирку с его боком и угодил точно в пасть огромному – раза в полтора большему хищнику.

Результат своего неопытного творчества я уже рассматривал, открыв глаза. Моя самопальная шаровая молния буквально взорвалась в пасти льва, и я поспешил обрадоваться, пытаясь рассмотреть летящие жареные ошметки. Но на то хищник и был не совсем обычным существом, что ни его челюсти, ни даже сабельные зубы не отлетели, а его тело продолжило движение в прыжке.

Однако и напрасными мои усилия назвать было нельзя – могучий рев раненого зверя оказался тому лучшим подтверждением. Я увидел, как его тело несколько развернуло вслед за почти свернутой набок головой, так что на единорога опустились не его страшные клыки, а довольно беззащитный бок.

Это кошмар! Звери были настолько большие, что все казалось происходящим как бы в замедленной съемке: вот темно-рыжая туша льва, летящая как из пращи, стала заваливаться и наезжать на ярко полыхающий белым огнем рог взвившегося единорога.

А дальше случилось то, что можно было предположить, но до чего трудно с бухты-барахты догадаться: рог вошел в тело льва словно нож в масло и продолжил его вспарывать без каких-либо усилий, как банку консервов. Что тут скажешь – единороги, действительно, крутые волшебники.

Но и хищник не собирался отдавать жизнь бесплатно. Невероятным усилием он сумел извернуться и зацепил единорога лапой и, кажется, даже клыком. Не ожидая, на что еще способен этот монстр, спешно разбрасывающий свои кишки по лужайке, я быстро собрался и, как только его промахнувшаяся морда показалась с другой стороны нашего защитника, вкатил по ней еще один почти такой же огненный шар – спасибо моей четырехногой помощнице.

Второй заряд окончательно повалил ослабевшего льва на землю, и единорог успел перегруппироваться, чтобы полностью вспороть все тело зверюги своим чудесным оружием. Я еще на всякий случай стал заряжаться, но по предсмертному реву, кровище и разбросанным по поляне кишкам стало ясно, что больше ни жарить, ни потрошить льва надобности не оставалось.