Главным фаворитом, конечно же, был Ивар Ворон, сын конунга Харольда. Должен заметить, отчасти я понимал принцессу Астрид, которая любыми способами пыталась не допустить победы Ивара.

Этот молодой ульфхеднар был еще тем чудовищем. Даже не принимая звериную форму, он разрывал на части своих соперников голыми руками. После его поединков арена была обильно залита кровью, что несомненно очень нравилось жадной до кровавых зрелищ толпе. Сын конунга Харольда, вполне ожидаемо, стал любимчиком зрителей. В те часы, когда он выходил в круг, трибуны были битком набиты людьми.

Сигурд был прав — барон Пирс Батлер, тот, который с Туманных Островов, и который представлял интересы герцога Арседена, оказался серьезным бойцом. Несмотря на ранение, которое он старательно скрывал, этот медиус прекрасно владел как своим клинком, так и своим даром. Судя по состоянию его энергоструктуры, Пирс Батлер находился в шаге от того, чтобы стать авантом.

Он, в отличие от Ивара Ворона, разделывался со своими соперниками очень быстро и эффективно. Один или два выпада и его противники стремительно умирали. Батлер не играл с ними, словно хищник с добычей, а хладнокровно их уничтожал. А еще он внимательно их изучал.

После моего боя со страйкером-экспертом я увидел барона на трибунах. Наши взгляды тогда встретились. Заглянув в его льдисто-серые глаза, я понял, что он, в отличие от остальных, воспринимает меня более чем серьезно.

Минна Пламенная, медиус, выступавшая на турнире от имени правителя небольшого герцогства Каринтии, являлась моей третьей потенциальной противницей. Эта дама обладала силой медведя и одновременно ловкостью куницы. Тяжеленный боевой топор в ее руках мелькал так быстро, словно был сделан из картона. Она вскрывала им броню своих соперников, будто ореховую скорлупу.

Кстати, Минну Пламенную менестрели тоже не обошли вниманием. В своих балладах они прозвали ее «Кровавой свахой», которая, размахивая топором на арене, пытается добыть невесту своему господину.

К слову, как и в моем случае, Минну это народное творчество никак не трогало, даже веселило, а вот герцога Каринтии изрядно бесило. Собственно, как и принца Луи из-за песенки про меч-бастард.

Кстати, Луи меня так ни разу и не поздравил. Астрид отдувалась, так сказать, за двоих. А вот младший сынок Карла III по какой-то причине меня невзлюбил. Об этом мне, смущаясь, поведал Жан-Луи. Похоже, принцу было предпочтительней, если бы на турнире выступал его личный парфюмер, который бы, несомненно, погиб еще в первой схватке с графом де Морне. Против страйкера такого уровня моему приятелю барону де Леви ничего не светило. И он это понимал, за что и был мне благодарен.

Что же касается Луи, мне, если честно, было плевать на то, что думал обо мне этот недалекий и капризный принц. Он, похоже, до конца не осознавал, что, благодаря принцессе Астрид, у него появился шанс выжить в той буре, которая собиралась над его родным королевством. Даже не знаю, что такая, как Астрид, в нем нашла. Хотя, это не мое дело. У каждого свои интересы.

Кстати, о них… Та немая или, скорее всего, притворяющаяся немой девушка, которую мы сняли с жертвенника, вела себя тише воды, ниже травы. Из своей комнаты, которую я снял для нее в «Медном Котелке», и которая была рядом с комнатой Аэлиры, девушка старалась без надобности не выходить и чужим на глаза не показываться.

Собственно, наши желания в этом вопросе совпадали. В принципе, понять, кого именно боится девчонка, не сложно. Особенно учитывая тот факт, у кого в плену она была.

Попыток разговорить ее я не предпринимал. Пусть расслабится, и тогда я выберу правильный момент. Но Аэлире, к которой девушка тянулась, дал наказ следить за ней в оба.

Как и Бертрану.

Старика девчонка тоже не воспринимала как угрозу. Тем более, что мой камердинер, узнав о том, что с ней произошло, проявил неподдельную заботу. Кстати, это дало свои результаты — Бертран, перебирая всевозможные имена, узнал, как зовут незнакомку. Она откликнулась на имя Верена. Вряд ли оно было настоящим, но это был первый шаг.

От мыслей о Верене, или как там ее на самом деле зовут, меня отвлек чей-то назойливый взгляд, который сверлил затылок. Я резко обернулся и встретился взглядом с худым бородатым мужчиной с желтыми звериными глазами, который, как и я, двигался в сторону Ледяного Фьерда.

Хм… А вот и мой четвертый потенциальный соперник — Агмунд Серый, ульфхеднар из клана Лунных Волков. Он таращился на меня, не мигая, словно готовился прямо сейчас впиться мне в горло.

Агмунд был зол. Очень зол. И было из-за чего. Эйрик Железнозуб, которого я прикончил в охотничьем лагере, приходился Агмунду Серому родичем. Неудивительно, что он точил на меня зуб, но при этом на прямую конфронтацию не решался.

Ведь за моей спиной постоянно маячила массивная фигура аванта. А кроме того, вчера вечером моя маленькая армия выросла на дюжину бойцов. Как и обещал Жак, его старый боевой товарищ, Том Дэвис со своими подчиненными поступил ко мне на службу. И уже ночью они, распределив дозоры, взяли под охрану всю таверну.

Вот Агмунду Серому только и оставалось, что зыркать на меня своими желтыми звериными глазами. Я с легкой усмешкой кивнул ему и отвернулся.

Оставалось понять, каким образом пройдет финальное испытание, которое после трехдневного перерыва было назначено на сегодняшний день. Кстати, жеребьевок больше не проводилось. А это значило, что Бьерн Острозубый приготовил что-то, так сказать, на закуску.

Мои предположения оказались верными. За последние три дня арена заметно изменилась. Широкая площадка, где проходили поединки, была огорожена деревянными ежами. Кроме того, позади этой странной ограды плотным строем стояли бойцы из «Клинков Сумрака», каждый пятый из которых являлся одаренным. Я насчитал два десятка страйкеров разной силы. Правда, ни одного аванта среди них не было.

Происходящее удивило не только меня, но всех зрителей. Кстати, судя по недоуменным лицам принцессы Астрид и Хельги, конунг Бьерн Острозубый приготовил сюрприз для всех.

Я заметил, как посмотрела принцесса на своего отца, в глазах Астрид была холодная ярость и гнев. Не знаю, какие отношения у конунга с дочерью, на его месте я бы к ней спиной сегодня не поворачивался.

Бьерн Острозубый одарил свою дочь мимолетным насмешливым взглядом и, поднявшись с трона, подошел к краю ложи. Когда он вскинул руки, над ареной повисла тишина. Сотни пар глаз устремились на правителя Винтервальда.

—Слушайте все!— громко произнес он.— Сегодня последний день Великого Испытания! Именно в этот день мы узнаем, кого выбрали боги в мужья моей дочери! В живых остаться должен только один!

После этих слов сквозь небольшой проход, открывшийся в ограде, несколько дюжих бородачей вытолкали на центр арены здоровенную повозку, содержимое которой было скрыто толстой серой тканью.

Когда повозка остановилась, гробовую тишину разорвал чей-то яростный и могучий рев, от которого по моей спине пробежал отряд крупных мурашей.