вечера и до часа ночи. Ведь у нас было не так много оборудования чтобы им рисковать, гоняя его круглосуточно. Плату решили установить в пять рублей за месяц. Всё остальное время, транслировать обычные эфирные каналы и самодельный канал с мультиками и фильмами.

Чтобы несознательные граждане не пытались, как в моём будущем, незаконно подключаться, настоял на закрываемых коробах с хорошей экранировкой. А то, помню, повесишь свой антенный кабель на аналогичный кабельного телевидения и смотришь бесплатно.

Рассказал и про заработок на рекламе. Рубль за десять объявлений о продаже чего либо. Думаю, народ сразу оценит подобное и валом повалит. А текст и заставки можно пускать с компьютеров «РК-03», которые я купил в одном из сельмагов. Осталось только их спаять.

Глава 24

Первого сентября ходил вместе с Олей на торжественную линейку в её медицинское училище. Бабуля летом насадила кучу цветов во дворе моего дома, так что шли мы с непустыми руками. Ну, найдёт кому подарить.

В её группе двадцать семь девчонок и один пацан. Есть и знакомая. Маргарита, с пятой школы, мы пересекались с ней во дворце пионеров, где она занималась танцами. Она, кстати, тоже беременна. Но, судя по величине живота, на месяц точно обгонит Олю в родах.

Как позже рассказала мне супруга, Марго, залетела от собственного младшего брата. Решили поэкспериментировать, и эксперимент удался. И теперь она вся в метаниях и расстройствах. Она до последнего тянула и скрывала беременность от родителей, а когда тайное стало явным, медики отказались её абортировать.

После торжественной части мы немного погуляли, поели мороженного с шоколадной крошкой в недавно открытом кафе «Гномик». У Оли то ли начались причуды с едой из-за беременности, то ли я ничего не понимаю в еде. Она лопала мороженное и запивала его тыквенным соком. Я попробовал, мне не понравилось.

Неожиданно, размышляя о совместимости тыквенного сока, вспомнил о ненаписанном еще Гарри Поттере и о их тыквенном безумии на Хэллоуин. «Может в писательство удариться? Написать про советского мальчика-волшебника» — пришла в голову мысль. И я, как в живую, представил — как в академии города Соловца советские детишки под присмотром магистра Корнеева размахивая «умклайдетами»[114], занимаются трансфигурацией. А по лесам вокруг академии рыщет Амвросий Амбруазович Выбегалло, взявший в плен Машкина Эдельвейса Захаровича вместе с его электронно-механическим прибором для отвечания на любые вопросы, и готовиться захватить мир. Я яростно помотал головой, прогоняя это видение.

— Ну и правильно, она мне тоже не нравится, — сказала Оля, приняв мои мотание головой, за жест отрицания на её вопрос.

Взглянув на часы, я понял, что мы засиделись и можем опоздать в кино. Хорошо, что Азов небольшой город, а кафе, в котором мы были, вообще в шаговой доступности от кинотеатра «Октябрь» Так что успели с запасом. Фильм «Дежа вю» нам очень понравился. Шикарная комедия, и как я его пропустил в своём времени?

…

В пятницу седьмого сентября в программе «Взгляд»[115], показали вполне себе живого и здорового Виктора Цоя. Который рассказал о том, как его пытались взорвать латвийские националисты. Показали взорванный мной водовод, и я малость прифигел. Воронка от взрыва была диаметром, метров пять. А ведь я случайно отъехал на сотню метров, хотел поближе остановиться и посмотреть, там бы и лёг наверное.

Хоть взрыв и был далеко от места отдыха Цоя, но Виктор решил, что покушались именно на него. Или его в этом кто-то сознательно убедил. В общем, на Латвию он обиделся не на шутку и больше ездить туда не собирался.

Виктор рассказывал о намечающихся гастролях в США и как идёт подготовка к выпуску нового альбома. Красно-жёлтый, как он его назвал. Прикольно, в моём времени, этот альбом получил название — «черный». В конце интервью он исполнил песню «Вопрос»[116]:

Как много веселых ребят, и все делают велосипед,

А один из них как-нибудь утром придумает порох.

Ну а я тут сижу без тебя, мне до этих ребят дела нет,

Лишь окурки лежат на полу, да мусора ворох.

Расскажи мне историю этого мира,

Удивись количеству прожитых лет,

Расскажи, каково быть мишенью в тире,

У меня есть вопрос, на который ты не дашь мне ответ.[117]

…

В начале октября поймал в своём подъезде воришку, который пытался вскрыть наш почтовый ящик. Видимо позарился на красочную обложку журнала «Мы»[118], которую было видно в отверстиях ящика.

К моему удивлению, воришкой оказался младший брат Витьки Кушнира, моего одноклассника и одногруппника по туристическому кружку, который сейчас учился в горном техникуме в Донецке.

— Ванька! Какого фига? Ты что делаешь? — поймал я этого мелкого за шиворот.

— Ой. Дядя Женя. Я не хотел. Я нечаянно. Отпустите. Я так больше не буду, — испуганно затараторил этот десятилетний клоп.

Вот так и стареем. Недавно был для всех Женькой, а тут уже и дядькой стали величать. Взял поудобней мелкого за шиворот, да и отволок к его отцу, который с мужиками рубился в домино. Пусть сам воспитывает, такое безнаказанным оставлять нельзя, а то покатится по наклонной.

Спасённый мной журнал был толстым, номер сразу за два месяца, за август и сентябрь. И вообще, надо бы перевести всю выписываемую периодику на адрес моего дома. Там почтовый ящик под охраной «Бетона», а с улицы только закрывающаяся щель доступна. Вон, в мае, у Жмура апрельский номер «Мы» сперли, он у меня брал почитать. А могут и просто подпалить прикола ради. Уже много где такое было. У нас, правда, нет, всё-таки подъезд участкового. Но мало ли? Вдруг, тот же Ванька решит отомстить?

…

26 октября на советском телевидении впервые вышла развлекательная передача «Поле чудес». Но это знаменательное событие мы дружно пропустили. Пока я был на работе и лазил по крышам, устанавливая дополнительные усилители сигнала, к Оле в гости пришли её предки, а чуть погодя, пришла и бабуля постирать кой-какие вещи.

Вот старшее поколение и сцепилось языками, какое имя дать ребёночку, который вот-вот должен родиться. Сидоровы хотели назвать мальчика Назаром, а если будет девочка, то Ксенией. Бабуля была за Николая и Елизавету. А Оля? Оля хотела назвать мальчика как меня, Евгением, а девочку как её, Олей.

Пришёл домой голодный и уставший, а там прям внеочередной пленум Верховного Совета СССР. И все кинулись за поддержкой ко мне, как к последней инстанции.