– Корн по нашу душу прилетели. Большая пирамида.

Их было пятеро. Ослепительный плазменный шар, сияющий, как целая звезда, никогда не существовавшая в этом секторе космоса. И четыре совершенно одинаковых спутника, уменьшенных копий гиганта, диаметром больше полутора километров каждый. Ужас космофлота любой расы – полная боевая призма корн.

Противостояли сияющим гигантам всего два корабля, столь непохожих друг на друга, что иначе как противниками их бы никто не счёл. Оба медленно раскачивались, убаюкиваемые незримыми волнами эфира, буквально на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Один корабль – клоака мрака, что жадно поглощала любой неосторожный лучик света, ненароком упавший на двенадцатикилометровое веретено, вращающееся вокруг своей оси. Туманные волны бугрились по всей поверхности, рассыпаясь брызгами миллионов чёрных пузырьков одноразовых плазмоидов, готовых по команде ринуться и поглотить врага, высосать его силу, оставив на месте столкновения только ледяные осколки, начисто лишённые малейших признаков энергии.

Второй напоминал плотный эллипс и на фоне своего соседа смотрелся карликом, лилипутом или ребёнком, по случаю отбившимся от своей семьи и встретившим на пути не доброго человека, а посвящённого вечному хаосу властелина. Но малыш не был безобиден, ничуть. Насколько бесформенным был его собрат по пространству, настолько яркими и осязаемыми казались силовые щиты «Ломоносова». Их радужные переливы ширились, чешуйками накладываясь друг на друга и иногда выстреливая куда-то вдаль.

Чётким иксаэдром выстроились боевые станции, не несущие на борту ни широкопространственных систем обнаружения, ни двигателей. Их задача была иной. Напичканные оружием и генераторами направленных полей, эти творения человеческих рук, получая энергию от материнского корабля, были способны искромсать любого врага, окажись тот поблизости.

«Странник», по размерам превосходивший даже главный корабль корн, выбросил нити-щупальца, прикрывая своего сателлита. Земной крейсер не остался в долгу, и двенадцать многометровых шаров заняли позицию по периметру линкора Ар-Ва-Кор.

Обе группы сближались. Пока расстояние в несколько миллионов километров только и позволяло, что отследить перемещения вероятного противника. Вскоре ретрансляторы передали пришедшим стандартный вызов с заверением в мирных намерениях. Что было высокомерно проигнорировано – идущие в атаку корн не вели диалога со своими врагами. Чуете разницу? Для нас они пока противники, но мы для этих воинов именно враги, смертельные и ненавистные. При этом даже проиграй мы, корн скрупулезно выполнят все межрасовые договорённости и вернут нас на родину в сохранности. И общаться будут после этого с выжившими как ни в чём не бывало.

Дипломатия сказала своё слово, попыталась взывать к разуму, ссылаясь на договоры и соглашения, вдруг ставшие призрачными и ненужными. И в тот миг, когда голос мира смолк, заглушённый презрительно игнорирующими его пришельцами, заговорят боевые комплексы «Ломоносова».

Кроме непечатных выражений, на ум ничего не шло. Будь мы одни, можно было смело сложить лапки и ждать плазменного привета. Одна надежда на союзников.

Я вызвал Антонину Сергеевну, но на моё требование отправить меня в вылет, на сей раз она послала меня несколько в другом направлении. Мягко так, обтекаемо. Лишних машин не нашлось в первой очереди, видите ли. Вот же гадство. Впрочем, чего я ожидал? Что гениального не по годам стажёра выпустят вместо асов космофлота на передовую? Держи канал шире.

Тем временем эскадрильи стартовали с обоих бортов. Броня за ними пошла волнами, как поверхность воды от броска камня, и успокоилась, превратившись в непроницаемый ровный слой.

Я добрёл до кресла и вышел в вирт, запросив доступ к оперативному каналу и техблоку состояния корабля.

Ничего себе, всё по-взрослому. Каждая машина оснащена гравиядерными ракетами. Попадёт такая в крейсер корн и, нет, не уничтожит, конечно, но единый залп всего отряда, пожалуй, пересилит возможности противоракетной обороны противника. Главное подойти на дальность запуска, чего вооружённые активной плазмой корн могут и не дать. Они тоже про наши возможности прекрасно знают, не дураки.

События тем временем развивались. Четверть миллиона километров. Первый рубеж. Человеческий корабль вспыхивает зелёными точками, отстреливая управляемые снаряды. Раньше их бы назвали ракетами или торпедами, но с развитием технологий каждый отделившийся от судна двухметровый объект являлся изделиями посложнее иного истребителя.

Сорок восемь размытых теней скользнули в сторону приближающихся огненных точек. Импульсные гравимагнитные двигатели поглощали заряды накопителей, спеша разогнать закованные в броню тела, а дестабилизированные энергокристаллы буквально сгорали в потоке чистой силы. Группа ударных боеголовок перестроилась в ордер «каскад», меняя алгоритмы манёвров, стремясь нейтрализовать противодействие целей, которые тоже вот-вот начнут отвечать контрмерами.

Тактический центр корабля тем временем отдал команду штурмовикам перестроиться. Все двойки выполнили несложный манёвр и приняли построение «кордон». Все обозначения на карте осветились зелёным, демонстрируя полный контроль сектора пространства между базовым кораблём и флотом противника.

В голове всплыли ровные строчки пособия по тактике, где в шестом разделе подробно разбирались все стандартные виды построений, используемых на боевом флоте. Эскортное построение предназначалось для прикрытия корабля от дистанционных ракетных и торпедных атак во время движения. Энергетическое вооружение, установленное в модулях штурмовиков, как раз и предназначалось для подобных целей. Правда, ещё в двух модулях ждала своего часа пара смертоносных «титанов».

Гравитационная технология сказала своё слово и в вопросе создания современного ядерного оружия. Всего сто двадцать граммов плутония содержал ядерный заряд этих метровых малышек, что смехотворно мало в сравнении с первыми поколениями чудовищного оружия. Но учёные создали технологию, которая сделала именно это количество радиоактивного металла вполне достаточным для того, чтобы породить взрыв мощностью более пятидесяти мегатонн.

Всё дело в механизме подрыва нестабильного энергетического кристалла. Когда наступал предел энергии, и внутренняя структура начинала стремительно разрушаться, образовывается мощнейший гравитационный коллапс, сжимавший небольшую зону вокруг себя в сотни тысяч раз. Материя не выдерживает подобного, атомные связи рушатся, превращаясь в жёсткое излучение, которое в итоге преодолевало силу сжатия, и процесс разворачивался в обратном направлении, выбрасывая в пространство океан высокотемпературной плазмы.

Осталось только напылить требуемое количество радиоактивного вещества на энергоячейку, оснащённую системой детонации. После активации боеголовки гравитация мгновенно сжимала и разогревала плутоний до состояния, когда практически весь его объём вступал в цепную реакцию распада. Никакие взрывчатые вещества не могли дать подобной эффективности сжатия-нагрева, к тому же поле имело заданную конфигурацию, заложенную в структуре энергокристалла, в результате чего вместо ядерного шара, распространявшего энергию взрыва во все стороны, образовывался направленный ударный конус.