– Пятнадцать или чуть меньше, – проворчал старик.

– Дедулечка, – заныла я, – пустите нас погреться.

– Еще чего, – рассердился дед, – ступайте мимо.

– Очень в туалет хочется, – запрыгала я.

– Топай в кусты, – предложил пенсионер, – лес вокруг, места полно.

– Дайте водички попить, – попросил Иван, – а еще лучше чаю, горячего.

– Да, да, пожалуйста, – подхватила я, – трясусь в ознобе, не дай бог, заболею.

– А мне какая печаль? – пожал плечами старик. – Воду можете из бочки похлебать. Вон там слева стоит.

– Она же грязная! – возмутилась я.

– Чистая, – возразил хозяин сарая, – от дождя насобиралась.

– Дедулечка, пожалейте нас, – застонала я, – вы, наверное, верующий, а Господь велел людям помогать.

– Шагайте себе, убогие, – буркнул дед.

– Мы вам грибочки подарим, – посулила я.

– Сами ешьте, – донеслось в ответ, и дверь захлопнулась, мы услышали звук задвигающейся щеколды.

– Не вышло, – вздохнул Иван. – Володя, сюда.

Из темноты появился крепкий молодой мужчина, за ним шли еще трое парней. Владимир стукнул кулаком в створку.

– Хозяин, открывай! Полиция!

– Спать не дают… – сердито проворчал дед, снова появляясь на пороге. – Чего надо-то? Покажьте свои документы.

Мы с Иваном вынули рабочие удостоверения.

– Охота вам была комедию ломать, – укорил нас старик. – Один живу, больной совсем, сил мало, никого поблизости нет, а тут молодые ночью в дом лезут. Знамо дело, испужался я.

– Ваши документы? – попросил Володя.

– Нет их у меня, – признался дедушка. – Сарайчик не мой, я в нем без спроса поселился, жить было негде. А что? Никому не мешаю. Брошенная лачужка-то.

Владимир сделал попытку войти внутрь.

– Ты куда? – строго спросил старик. – Без разрешения хозяина нельзя в дом лезть. Нужна санкция прокурора. И после двадцати трех часов вообще обыск запрещен, только в крайнем случае.

– Дедушка, вы так хорошо закон знаете, – поразилась я. – Сами же сказали: вы бомж, сараюшка ничейная. Заходите, Владимир.

– Да в чем дело-то? – занервничал дед.

– Из колонии бежал опасный преступник, серийный убийца, – пояснил Иван Никифорович, – его видели неподалеку отсюда. Убедимся, что его здесь нет, и уйдем.

– Ладно, заходите, – посторонился дед, – а то ведь не отстанете.

– Хороший у вас чемодан, – заметила я, входя в комнатку, – на колесиках. Откройте его, Владимир.

– Думаете, беглец там? – хмыкнул пенсионер.

– По всякому бывает, – спокойно ответил Иван. – Помнится, один уголовник ухитрился в кастрюлю для борща поместиться.

– Йог, наверное, – без тени улыбки заметил хозяин.

– Дедушка, у вас ус отклеился, – сказала я.

Старик поднес руку ко рту.

– Ну что же вы… – укорил бомжа Иван Никифорович. – Неужели забыли комедию «Бриллиантовая рука»? Татьяна пошутила. Это у Лелика, которого блистательно сыграл актер Папанов, ус отклеился, а у вас он пока на месте. И борода не отвалилась, парик держится.

– Татьяна, – позвал Владимир, – вот он.

Я повернула голову, увидела, что командир группы захвата держит белый пуловер с фирменным знаком на левой стороне груди, и обрадовалась.

– Свитер от Ральфа Лорена, дорогая вещь, которая досталась вашей жене Антонине Ивановне по скидке.

– Я не женат, – солгал «дедок».

Я рассмеялась.

– Это уже глупо. Парик и вся растительность с лица легко снимается. Ну и анализ ДНК можно сделать. Здравствуйте, Тихон Матвеевич. Рада вас видеть.

– У нас накопились к вам вопросы, – добавил Иван. – Полагаю, в вашей машине сгорел Семен Кузьмич Павлов – вы с ним одного роста, веса, возраста. Лица не похожи, а фигуры даже очень. Ну зачем же вы с ним так-то?

– Они первые начали, – уже другим голосом ответил Ткачев. – Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет.

– Ну да, ну да… Кто к нам с мячом Горма Старого придет, тот от мяча и погибнет, – перефразировал Иван слова, которые произнес Александр Невский перед битвой на Чудском озере.

* * *

Спустя неделю мы в полном составе сидели в переговорной и беседовали с Родионовой.

– Ткачев жив? – поразилась Гелена Валентиновна. – Господи!

– Да, – подтвердил Иван. – История банальная вышла. Тихон Матвеевич очаровался мошенницей Грачевой. Она обладает редкой сексуальностью и пользуется этим для достижения своих целей. Ее муж Егор прекрасно знает, чем занимается жена, но его все устраивает. Сейчас мы совершенно точно знаем, как обстояло дело, Ткачев все откровенно рассказал. Тихон Матвеевич подрабатывал репетиторством, среди его учеников были дети весьма состоятельных людей. Один из родителей праздновал юбилей и пригласил учителя своего ребенка. Гостей было более тысячи человек, созвали, похоже, всех, с кем когда-либо имел дело именинник. Преподавателя посадили за один стол с Грачевыми, те тоже каким-то образом оказались на многолюдной вечеринке, естественно, завязалась беседа. Ткачев, узнав, что Егор мастер на все руки, попросил его сделать шкаф для музея мячей. А уж о том, какое на него произвела впечатление Маргарита, и говорить не стоит. Мы не знаем точно, что думали мошенники, до этого уже неоднократно обманывавшие наивных коллекционеров. Возможно, услышав про квартиру на Бронной, криминальная парочка сразу посчитала Ткачева достойным объектом для «ощипывания». Егор начал трудиться в музее, а Рита позвала Тихона на свидание. Грачева прекрасно знала, что большинство собирателей владеет немалыми средствами, но многие скрывают наличие капитала, опасаясь воров. Похоже, в ресторане она что-то подлила в еду Ткачева, когда тот ходил в туалет, – есть такие хитрые средства, делающие людей безудержно болтливыми, – потому что Тихон Матвеевич помимо воли повел себя странно, чему очень потом удивлялся. Его дама предложила после обеда поехать в гостиницу, где номера сдаются на час, и, оказавшись наедине с Грачевой, он, сам не понимая почему, похвастался своим богатством, сообщил о банках с золотом. И вдруг опомнился, замолчал.

– Препарат перестал действовать, – кивнула Буля, – такие медикаменты не могут работать бесконечно.

– Но Рита уже успела узнать: у преподавателя, как и у других собирателей, есть туго набитая мошна, – продолжила я рассказ. – И они с Егором начали привычный спектакль, который играли уже несколько раз. К делу привлекли Романа Наумовича и Семена Кузьмича, пообещав тем по сто тысяч долларов. А еще Грачева спала со всеми мужчинами, зная, что лучше всего их к себе привязать сексом. Старо как мир, но ведь работает! Тихон Матвеевич, никогда ранее не изменявший жене, опьянел от любовницы, которая продемонстрировала ему сексуальные утехи, о которых он и представления не имел. Ткачев потерял голову и… купил мяч Горма Старого.