Каменный Луг утопал в них и в тумане.

– Не думала, что эти серьёзные существа способны на радость, – сказала я Герману, чтобы завязать разговор.

Мальчишка задумчиво смотрел на копошащуюся светлую массу внизу в нежной дымке сгущающегося тумана. Мне стало смешно от его вида.

– Ты идеален для призрака! – хохотнула я.

Уголки рта Германа слегка поднялись в полуулыбке. Ну хоть чуть его развеселила.

– Ты видишь других СамСветов? Какие они, наши противники? Они ведь в лодках? – спросила я Германа.

– Ага, – ответил он.

Да уж, краткость – сестра таланта. Не хочет Герман со мной разговаривать. Ну и ладно. Мне кажется, что в Задорожье он никогда не найдёт себе девушку, вот и держится за эту странную невесту. Но это его проблемы.

А призраков на лугу становилось всё больше, словно приехал фантастический бродячий цирк. Верхние части призраков были плотными и видимыми, а вот с ногами творились разные метаморфозы. Некоторые бродили по лугу, и иглы ледяной травы свободно проходили сквозь их щиколотки. Другие казались материальными, но зависали над землёй и двигались плавно, не шевеля ногами. Третьи книзу почти растворялись, сужались, завершаясь тонкими хвостиками-дымками.

– А вот Царь может ходить по-настоящему. Иногда я слышу его шаги, – поделилась я открытием с Германом. – Интересно почему?

– Когда призрак постоянно использует чудо-камушки и часто бывает в Задорожье, он тяжелеет и теряет свою воздушность. Возникает такой вот эффект, – ответил Герман.

Хорошо это или плохо? Наверное, призраку всё-таки это во вред. Но мне нравится то, что Мой Волк материален.

– А полёты? Воры пользуются временными крыльями, Защитники – лодками. Но они же могут летать и так, зачем им дополнительные приспособления?

Герман приложил ладонь ко лбу и вздохнул:

– Ты вроде рыжая, а не блондинка. Мы же тоже, например, умеем бегать, но пользуемся велосипедами, машинами, поездами, в конце концов!

Ох, в этом весь Герман!

– Да, ты прав. Как всегда, – буркнула я.

Но напускная грубость Германа (я хотела верить, что напускная) не отбила моего желания засыпать его вопросами. Не часто Герман проводит со мной столько времени: мы уже около часа сидели в башне и ждали наставников. Но, не привыкнув к долгим разговорам с ним по душам, я в итоге стала пороть какую-то чушь.

– Я смотрю, все Защитницы такие нарядные! Эти воздушные дымчатые, мятные, голубые платья, длинные многослойные юбки. Я, конечно, не против своей одежды: она удобная, но в честь праздника могли бы и мне выдать платье принцессы.

Сказала Герману… Стыдоба! Просто, наверное, в каждой девочке живёт эта вредная Золушка (опять Золушка!), которая хочет фею-крёстную и бальное платье.

Герман хмыкнул:

– Дурёха. В своей одежде ты можешь оседлать химеру, тебе легче летать на крыльях, а Защитники передвигаются в лодках. Хочешь запутаться во всех этих тюлях, вылетая из Комнаты Полётов? Или задушить химеру многослойной юбкой? Зачем тебе эти метры ткани? Соблазнять Царя Вора?

Вот чего я добилась своими разговорами! Щекам сразу стало горячо.

– Что за чушь! – выпалила я и тут же, чтобы перевести тему, добавила: – Когда мы уже пойдём на праздник?!

Герман вздохнул:

– Я устал от твоих вопросов. Когда позовут.

Я состроила Герману рожицу, но он не обратил внимания. Больше мне не хотелось болтать с Германом, он даже у меня отбивает охоту к разговорам.

Я прислонилась к стене у оконного проёма, наблюдая за призрачным шевелением на улице. Посередине луга невысоко парил над землёй огромный старый корявый нагорник, украшенный яркими глянцевыми цветами из сада Царя Вора. Разноцветные светлячки облепили нагретый волшебством ствол и причудливо изогнутые ветки. Возле этого дерева позже призраки будут водить хороводы.

– Невеста с тобой пойдёт на праздник? – спросила я.

Эх, не могу долго сидеть в молчании.

Герман вспыхнул, выпрямился, сверкнув глазами:

– Я же просил не говорить о ней! Если бы не этот Сорокопут, которого боятся все призраки, я провёл бы день с ней, а не разгуливал на чужом празднике в качестве бесплатной охраны.

Я тоже устала от этого Сорокопута.

Все кругом вечно говорят о нём! А птица просто сидит в Шипастом Лесу на кусту, увешанном гигантскими жуками, не вылетает, да и вообще не подаёт признаков жизни, но при этом наводит на всех страх одним своим именем.

– Я как-то погуглила сорокопута – это всего лишь мелкая серая птичка в чёрной маске, – сказала я Герману.

– Правда, кровожадная, – добавил Герман. – А в Шипастом Лесу – его Терновый замок.

– Терновый замок? Или просто куст терновника, на иглы которого он нанизывает своих жертв?

Герман глянул на меня, как на глупую.

– Пора привыкнуть уже, что в Тёмном Уголке замки не похожи на те, которые в сказках о принцессах.

Всё-то он знает. Конечно, его же наставник разговаривает с ним. Это Царя Вора надо было назвать Букой, раз уж они тут дают имена по заслугам.

Но вдруг на лугу, за которым я всё ещё лениво следила взглядом, произошло нечто странное. Почти в центре я заметила какую-то потасовку, а потом барса, держащего в зубах призрака в обличье пледа. В этот же миг большая кошка оказалась в клетке, а через минуту мальчик в серых одеждах (значит, Защитник) освободил его, и барс, с пледом на шее, направился к маленькой девочке в серо-голубом платье. В это время клетка исчезла, дымом улетев в небо. Вот такие чудеса творят СамСветы. Конечно, мне, бесполезному подорожнику-целителю, ох как завидно.

– Что вообще произошло? Потасовка Защитников? – спросила я Германа.

– Кажется, да. – Мальчик упёрся ладонями в подоконник и вытянул шею, выглядывая виновников беспокойства. – Теперь понятно, почему призраки не любят, когда СамСветы общаются. Лучше нас держать по отдельности, – хмыкнул Герман.

– Тогда зачем призраки сегодня нас здесь собрали? Они же могут отгородиться.

– Ага, и перекрыть все Дороги? А как запоздавшие призраки попали бы на праздник? И кто бы охранял от Сорокопута их желейные тела?

Призраки внизу продолжали волноваться, и тут я увидела крылатую лошадь. О ней даже Хозяин соизволил мне рассказать как-то – это Царица Защитница, глава наших противников. Хоть видом призрака меня уже не удивишь, но Царица была прекрасна. Сегодняшняя Золушка внутри меня оценила белого коня, не хватало только моего принца. Он всё ещё не появился.

– Как думаешь, – вновь пристала я к Герману, – сколько СамСветов участвовало в той потасовке? Я думаю, трое: один сделал клетку, один разогнул прутья, а третий превратил клетку в дым.

– Очевидно же, что СамСветов было двое, – возразил Герман. – СамСвет странного призрака-пледа и СамСвет барса. Зачем вмешиваться третьему? Это нелогично.