Нёлди вскинул заряженный арбалет и опер локоть о колено, поджидая, когда волк подойдет поближе. Его самого оборотень явно не чуял, полностью поглощенный своей вожделенной двуногой. Ну, давай, еще чуть-чуть! Палец нетерпеливо лег на спусковой крючок…

И вот тут до Нёлди дошло, что мальчика с воргом не было. Если он пристрелит оборотня прямо сейчас, то уже вряд ли найдет Рико. Если только ранит… Ну, есть вероятность, что сталь парализует вервольфа и с ножом у глотки тот выдаст всё, что потребуется. Но поговаривают, что эти твари исключительно выносливы и даже порция стали им не помеха. И тогда от одного зарвавшегося никса останется только груда бифштексов для соседней забегаловки. Блестящее завершение карьеры охотника!

Нет, тут спешить нельзя. Раз уж рыбка клюнула, постарайся, чтоб не сорвалась. Свою даму сердца этот не в меру волосатый донжуан наверняка поволочет отнюдь не в мотель, а прямиком в какое-нибудь вонючее волчье логово. Где, скорее всего, держит похищенного мальчишку. Эта кривоногая и хорошо поддатая особь не станет передвигаться слишком уж быстро, а значит я смогу за ними проследить. И уже там, на месте, разряжу арбалет по полной.

Между тем вервольф уже бесцеремонно подсел к чернокожей пьянчужке и принялся что-то страстно нашептывать ей на ушко. Нёлди затаил дыхание. Только не упирайся, душка! Он же все равно тебя сожрет, так или иначе, а мне надо, чтобы все пошло по сценарию! Впрочем, не похоже, чтобы цвергоподобная негритянка хотела отбиваться. Спустя какую-то четверть часа, после недолгих, но настойчивых ухаживаний вервольфа, новоиспеченная парочка поднялась со скамейки и направилась в сторону парка. Нёлди растер затекшие от двенадцатичасового сидения на месте ноги и проследовал за воргом и смертной, стараясь держаться на безопасном расстоянии.

Город к этому времени уже по уши увяз в нефтяном пятне ночи, парковые дорожки лишь кое-где скудно освещали редкие фонари да чиркали фарами проезжающие по Вестерн Мэдисон стрит автомобили. Ноги пьяной возлюбленной вервольфа то и дело заплетались, и Нёлди уже стал побаиваться, что до места она не дойдет, а волк решит не церемониться и уложит ее где-нибудь под кустом. И только заприметив приоткрытую дверь большой парковой беседки-бельведера, догадался, куда держит путь треклятый оборотень.

Когда парочка скрылась за проржавевшей, вероятно, до этого много лет не открывавшейся дверью, Нёлди еще немного подождал (пусть эти двое уже займутся делом и обращают поменьше внимания на посторонние шорохи), заранее натянул тетиву арбалета, проверил, все ли на месте, и только после, крадучись, приблизился к беседке и заглянул в щель. Когда-то эта постройка была, несомненно, изящной и величественной, но сейчас там царило запустение: земля заросла сорной травой, сухой от жары, плиты потрескались, белую кладку стен загадили птицы. Вервольф давно перестал любезничать с «мясом» и удовлетворял свою похоть самым грубым и примитивным образом прямо на подстилке из высохших, блеклых сорняков.

Рико в беседке не было.

Ошибиться невозможно, вся беседка как на ладони, и даже темнота не помеха. Но Нёлди все же осторожно протиснулся в дверь и еще раз окинул взглядом землю, стены и даже купол бельведера.

И вдруг понял, со всей однозначностью понял: темнолицая карлица и была похищенным мальчиком. Ну, то есть, мальчик карлицей. Ворг просто подменил его, еще раньше! А эту съел. Ну конечно же! Все просто, все, как на ладони. И почему он сразу не догадался?

Вервольф-нагваль поднял уже полностью звериную оскаленную морду — морду ягуара с вываленным до земли языком — и пристально посмотрел в сторону Нёлди. Перья колибри шелохнулись в его султане. Понимая, что колдун смотрит сквозь фит фьяту и видит их всех, всех девятерых, никс спешно прицелился и не раздумывая спустил тетиву. И ее тень тоже спустил. Гончего пса, дышащего в затылок. Хлопок прокатился по переулкам ночной тишины, как горсть орехов в водосточном желобе. Стрела вошла в плоть с едва слышным всплеском, точно опытный пловец в воду. Хлюп!

Вот только не в тело волка… И она, и девять ее теней...

Нет, нет, нет!!!

Вервольф прыгнул.

Нёлди отшвырнул бесполезный арбалет и, не помня себя от ужаса, бросился наутек. Теперь ему поможет только бегство. Нескончаемое бегство. Бегством станет вся его жизнь.

— Это все твое пиво, Кортес! — проорала Сэм Дулиттл, перекрикивая рев мотора. — Скажи еще спасибо добренькому боженьке на небесах, что мы не вляпались в большое дерьмо!

Фрэд Харпер по прозвищу Кортес зло сплюнул:

— Имел я в зад доброго боженьку на небесах!

Брэд и Билл радостно загоготали: Брэд — неотличимым от тембра брата баском, Билли Симс — писклявым тенором.

— Хотела бы на это посмотреть! — хмыкнула Сэм. — Порнушка вышла бы — зашатаешься.

На этот раз заржали все четверо. Сэм свернула с освещенной неказистыми, согнутыми в подобострастном поклоне фонарями центральной парковой авеню на узкую (скорее всего, пешеходную) дорожку и помахала парням рукой в перчатке:

— Я быстро!

Припарковала старенький, еще отцовский Харлей возле кирпичной стены запертого на большой навесной замок туалета у паркового озерца, потом стянула шлем и направилась в сторону камышовых зарослей на берегу. Но когда под ногой стало хлюпать, решила дальше не идти и, кое-как отлепив от задницы потные кожаные штаны, присела помочиться. Надо сказать, за полтора месяца путешествия Сэм так и не приучилась справлять малую нужду в присутствии парней (хотя как раз они-то ее особо не стеснялись). Не то, чтобы она всерьез опасалась посягательств на свою девичью честь, будь она неладна! Близнецы Фрэд и Брэд, давно окрестившие ее Невероятной Сэм, были слишком милы для этого, а коротышка Билли и вовсе не годился на такую роль. Хотя как раз он, похоже, дышал к Сэм неровно. Но это же просто смешно: шесть с половиной футов роста Сэм (не говоря уже про двести пятьдесят фунтов веса) против пяти с хвостиком субтильного Билла! То-то была бы парочка! Годзилла и Мальчик-с-пальчик.

Закончив отливать, Сэм встала, затянула змейку-молнию и наконец с наслаждением окинула взглядом парк. Мир, перед этим сузившийся в одну точку, теперь блаженно расцветился для нее всеми красками ночи. Чуть слышно плескалась вода искусственной лагуны, ее гладкая черная кожа лоснилась серебристыми бликами, по земле скользила легкая рябь просеянного сквозь решето ветвей лунного фосфора. Слева виднелись невысокие перильца деревянного мостика, над ним одиноко помигивал фонарь. Извилистые парковые аллеи в темноте походили на расплывчатые тоннели в иное измерение… Сэм вернулась к мотоциклу, порылась в сумке, нащупала дорожную цифровую камеру, и двинулась в сторону мостика. Хотя бы два-три кадра на память нужно точно сделать.

Она стояла на мостике и упоенно нащелкивала панораму, когда вдруг заметила на противоположном берегу вынырнувшую точно из ниоткуда фигуру в то ли светло-оранжевой, то ли желтовато-розовой футболке и, как ей показалось, босиком. Человек мчался сломя голову и уже через секунду с разбегу влетел в воду лагуны, нырнув на дно. Насколько здесь глубоко Сэм, конечно же, не знала, но странный любитель ночных купаний в одежде ее все же насторожил. Вот только прежде, чем она определилась, сильно ли ей удивляться, следом за босоногим бегуном-ныряльщиком на берегу появился кое-кто еще. И уж тут Сэм и впрямь на минуту остолбенела.