Сэм почесала затылок. Параллельной. Где-то она такое слышала. Может, и правда так бывает.

— И много вас тут таких, параллельных и это, перпендикулярных?

— Не очень. Но есть. Большинство из нас приходит сюда в поисках развлечений (например, я, и лучше тебе не знать, как я обычно развлекаюсь) или легкой добычи (например, вервольф). Чаще всего мы удачно маскируемся под вас, людей и не разглашаем своего существования. Так что за эти мои откровения меня там у нас могут, по меньшей мере, бичевать. Но, с другой стороны, у тебя есть фото, а это намного хуже. И вервольф, как он ни туп, это тоже должен осознавать. Если бы меня волновала только сохранность моей собственной шкуры, я бы наверняка попытался пришить тебя прямо здесь и сейчас, забрать камеру и сжечь в какой-нибудь доменной печи. Кстати, для справки: перед тем, как встретиться с тобой, я прострелил горло черной женщине из трущоб. Случайно, но это отдельный разговор. Понадобится убить — долго думать не буду. Но, во-первых, ты держишь меня на прицеле (хотя и сама признаешься, что стали в твоих патронах нет), во-вторых, я не знаю наверняка, где бэкапятся твои снимки (может статься, что уже поздно плакать о пролитом молоке), в-третьих, я и без того успел основательно вляпаться (даже если и не настолько жестоко, как мне то примерещилось чуть раньше). А еще я псих. И, пожалуй, самое главное: я знаю, что этого самого вервольфа разыскивает моя королева, причем по подозрению в куда более серьезном преступлении, чем раскрытие инкогнито.

Он перевел дух. У Сэм начала болеть от всей этой белиберды голова. И зубы заныли.

— Вервольф хуже тебя?

— Несомненно. Забыл упомянуть еще одну важную вещь: ты, по сути, спасла мне жизнь. Это долг, который я должен уплатить. Поэтому я хочу помочь моей королеве поймать хвостатого засранца, тем самым избавив тебя от его преследования. С другой стороны, — он обреченно вздохнул, — кажется, сделать это я могу, только влезая в новые долги, потому что мне нужна для этого твоя же помощь.

— Ты так мудрёно говоришь, что я уже ни черта не понимаю! — призналась Сэм.

Стриженный опять поморщился:

— Ну, смотри, план такой: ты, к примеру, публикуешь в Интернете объявление, где обещаешь продать по сдельной цене эксклюзивные и уникальные снимки, сделанные в ночь на… какое там сегодня число? Восемнадцатое августа в районе лагуны Гарфилд парка. Сами фотографии, понятное дело, не выкладываешь, разве что какой-то маленький фрагмент. Когда этот гад клюнет, назначаешь встречу: мол, из рук в руки, никак иначе…

— Вервольфы читают объявления в Интернете?! — внезапно сообразив, вытаращила глаза Сэм.

Фейри замялся:

— Обычно, наверное, нет. Но, поверь мне, он прочитает.

— С какого фига?

— Интуиция. Ну, можем еще на столбах для подстраховки расклеить, если он вообще дикий и отсталый. Только тогда надо поживей, пока он там раны зализывает. Он будет тебя искать, ручаюсь. И уверен, что знает в какой стороне.

— А если мы с парнями просто свалим отсюда сегодня утром? Он что, будет гнаться за мной до самой Аргентины? Не заметила, чтобы он бегал быстрее, чем мой Харли Дэвидсон!

Водяной фейри одарил ее пугающе снисходительной усмешкой:

— Никогда не видела вервольфов на мотоциклах? Рискуешь увидеть.

И тут же одернул Сэм, которая в растерянности опустила пистолет, бессмысленно глазея на прикроватный коврик:

— Эй! Не забывай, что я псих. У меня бывают просветления, что называется ремиссии, но, если заметишь, что я веду себя неадекватно — лучше сразу стреляй.

— Он не заряжен, — сдалась Сэм. — Сменный магазин в сумке.

Щуплый паренек с легкостью поднял ее тяжелую дорожную сумку и закинул ей на кровать.

— Валяй, перезаряжай.

Точно псих.

— Звать-то тебя как? Или это тоже страшная тайна?

Он улыбнулся одними краешками губ:

— Зная мое настоящее имя, ты можешь получить надо мной определенного рода власть. Но, думаю, с пистолетом это все равно не сравнится, тем более что ты не волшебник. Да и в любом случае, я готов предоставить тебе такую власть. Я Нёлди, сын Ла Роны.

— Ну ты даешь, Кен! — белозубо улыбнулась ему Хло. Белый жемчуг в эбеново-черном атласе. Тонкая упрямая пружинка, выкрашенная в неоново-малиновый цвет, выбившись из прически, летает над бровями, когда Хло дует на лоб. Миндаль и корица текут по коже, дразнят ноздри. — На дурь да на выпивку у тебя, значит, были бабки, а на меня так уже нету?

Киэнн в очередной раз попробовал на вкус пряную, шоколадную мочку ее уха, проколотую в трех местах, Хло блаженно зажмурилась. Обе его брючины выше колена давно отсырели под ее упругой попкой, прикрытой одними серебристыми трусиками-бикини.

— А чему ты удивляешься, детка? Я не привык платить за секс. Обычно платят мне.

— Ты же сказал, что ушел из нашего бизнеса! — Она демонстративно отстранилась, пересела на край столика. Худенькая белокожая брюнетка в тугих ботфортах-чулках с чудовищной платформой и сверкающими шпильками пятнадцатидюймовых каблуков проделала очередной невероятный кульбит на пилоне, публика взвыла. — Давай, раскошеливайся!

— Ну, Хло, ты же никогда не была жадной! — протянул Киэнн, перекатывая ее имя во рту, точно мятный леденец. — Ладно, на самом деле за дурь я платил фальшивкой. А тебя обманывать не хочу.

— Ого! Так это твоя новая специальность? — Длинные ноги танцовщицы призывно раскинулись. — Ты неотразим, Кен! И как не дать тебе по старой дружбе?

Лучше тебе так и сделать, непрошено мелькнуло в мозгу. По-хорошему. Потому что у меня есть тысяча способов…

Прекрати! Это же Хло!

Ты пьян, Дэ Данаан. Пьян кровью. Пьян, как никогда.

Лилово-пурпурная марь упала к ногам, взметнулась под потолок, зашлась в эпилептическом припадке многоцветья… Людская каша захлебнулась очередным взбудораженным стоном. Едкий коктейль хлора, ментола, солода, прели, ванили, мускуса и соли перестал вытекать из отбитого горлышка, отхлынул, как украденные луной воды океана… Из пустоты, напоенной горькой полынью, медленно выплыли две тонкие руки в кружевных шелковых перчатках до самых плеч, знакомые пальцы больно сжали виски:

— Киэнн… иэнн… иэнн… Дэ Данаан… наан… наан… аан…

Эхо заметалось между стен в пляске фавна. По спине покатил холодный пот, над солнечным сплетением застрял сломанный кинжал.

— Ты последуешь за мной и не предпримешь попытки к бегству или сопротивлению…

Кинжал провернулся, воздух с сипом прошел сквозь дыру, не задержавшись в легких…

—… или Мор падет на твою голову и головы всех, кем ты только дорожишь!

Ядовитое жало раскололось на миллиард осколков, прошило до костного мозга парализующим стежками. Ты что ж такое творишь, фенрирова сучка?!