– Там сейчас не пройти из-за Гнили, – охотно и дружелюбно ответил Дигвил. – Да и с магами Навсиная у меня как-то не вышло.

Молодой голос начал было фразу с прежней глумливостью, однако старик-некромант перебил его тотчас же.

– Это ни к чему, – холодно уронил он, и молодой Мастер тотчас осёкся. – Подробнее, прошу вас, сударь Деррано. Если вы ищете пропуска через наши земли, мы вправе рассчитывать на… ответное сотрудничество.

– Разумеется, – кивнул рыцарь и принялся рассказывать.

Мне нет дела до вас, маги и некроманты. Вы правите мёртвым, вы боитесь людей и не верите им. Слишком привыкли использовать всех и вся как свои бездушные орудия. Что ж, получайте обратно.

Он говорил о творившемся в окрестностях переправы Рорха, о попытке магов Навсиная захватить таинственных странников, о кровавой пластовне, разыгравшейся там, о делах в подземелье и о том, как он встретил доньяту Алиедору Венти, свою бывшую невестку, что спасла его от зомбирования столько месяцев назад.

– Доньята Венти? – недоумённо перебил молодой Мастер.

И вновь вмешался старый:

– Это не вашего ума дело, коллега. Доньята Венти была там? Вы уверены, сенор Деррано?

– Я не сенор, – легко ответил Дигвил. – Титулы опускаем, разве не так?.. Да, Алиедора была там. Это так же верно, как и то, что я стою сейчас перед вами.

– Чем закончилось дело? – отрывисто спросил старый некромант.

Дигвил, как мог, описал всё, случившееся до самой их разлуки с Алиедорой.

– И это всё?

– Почти всё, сударь. На пути к морю я встретил одного человека; впрочем, человека ли? Он шёл навстречу Гнили и смеялся. Дело было так…

Эту историю Мастера выслушали в поистине гробовом молчании.

– Вот даже так, – надтреснуто произнёс наконец старший из некромантов. – Благодарю… сенор Деррано. Благодарю.

– Это важно? – с наигранным удивлением поинтересовался Дигвил.

– Очень, – сухо ответил старик. – Что ж, достопочтенный рыцарь, я полагаю, что пропуск вы заслужили. Куда вы хотели направиться?

– Прежде всего в Меодор, искать семью. Как я и говорил, – пожал плечами Дигвил. – Что там сейчас, в Долье? Как-никак это моя земля…

– Была! – вскинулся молодой некромант, и на сей раз старший Мастер уже не церемонился.

– Покинь нас. – Холоду в его голосе хватило бы заморозить всё море Тысячи Бухт.

Злое шуршание разлетевшегося плаща. Тень мелькнула мимо деликатно посторонившегося Дигвила и вынеслась за яростно хлопнувшую дверь.

– Прошу простить, – буркнул старик. – Я велю приготовить подорожную, сенор Деррано. Вам ничто не будет угрожать до самого Долье. А дальше… сами понимаете, в Меодоре – война.

– Понимаю, – поклонился Дигвил. – Благодарю, сударь. Война меня больше не занимает. Я хочу найти жену и детей. Отца с матерью, брата… Больше ничего.

– Кто знает, кто знает, – совсем по-человечески вздохнули в темноте. – Вас проводят, сенор. Отдохните. Помойтесь… по-человечески. И… – вновь вздох, – желаю удачи. Боюсь, она вам понадобится.

* * *

Алиедора ненавидела Смарагд. Нигде, никогда ещё она не испытывала такой ненависти. Даже среди варваров кора Дарбе, даже под кнутом в руках Метхли. Ненавидела яркость и чистоту этого неба, хрустальность прозрачных ручьёв, сочную зелень леса – всё казалось искусственным, старательно наведённым мороком. Летучие цветы, перепархивавшие с ветки на ветку и пускавшие корни на новом месте; бабочки, умевшие присасываться к коре всеми тонкими лапками; птицы, каждой из которых место было в картинной галерее, – всё казалось дурным сном какого-то чародея-недоучки.

Какое богатство, думала она, ничуть не стыдясь чёрной зависти. Люди на берегах моря Тысячи Бухт отвоёвывали у мира каждый прожитый день; зима и холод подстерегали, словно хищные звери неосторожных путников. Дрова часто могли оказаться важнее хлеба. А здесь… всё даром и всего сколько угодно. За что, спрашивается? По праву сильного?

…Вместе с Тёрном они преодолели добрых три четверти пути до леса Шёпота, где дхусс намеревался перевалить через охраняемый сторожевыми оберегами тракт и уйти на север, в дикие, как он утверждал, чащобы на полуночной оконечности Смарагда.

К счастью, голодать не пришлось, Алиедора опасалась зря. Пищей им служили в изобилии растущие плоды – весь остров казался одним сплошным садом. Однако Гончая едва заставляла себя откусывать ароматную, сочащуюся соком зрелую мякоть, хотя, казалось бы, после Некрополиса вообще могла съесть всё, что угодно.

Погоня? Они её не видели. Алиедоре вообще чудилось, что она бредёт с плотно заткнутыми ватой ушами и неплотной, но всё же повязкой на глазах, заставлявшей видеть всё в дымке и мгле. Уши тоже словно заложило – проклятый остров, проклятая магия!

Гончая сделалась злой и раздражительной. На спокойного, рассудительного дхусса она и смотреть не могла.

– Смарагд силён, – искоса глядя на неё, как-то вечером заметил Тёрн. – Он не зол, он добр. Он хочет вынуть из тебя…

– Тому, кто из меня что-то попытается вынуть или что-нибудь в меня засунуть, – огрызнулась Гончая, – я оторву всё, что только смогу оторвать. А как остров что-то там может «пытаться» – и вовсе в толк не возьму.

– Ноори выбрали Смарагд не просто так, – покачал головой дхусс, не обращая на сарказм Гончей никакого внимания. – И школа Беззвучной Арфы тут тоже появилась не случайно. Здесь в горах добывалось немало Камней Магии, Беззвучная Арфа – не единственная школа, где ноори сильны. Когда-то Мастера Теней считали, что у острова есть своё собственное волшебство, Мастера Боли иногда представляли Смарагд огромным живым существом, погружённым в сон. Это, конечно, преувеличение. Да и Мудрые давно подчинили себе всю магию этих мест…

– Я устала от твоих велеречений, – рявкнула Алиедора. – Просто так, не просто так – какая разница? Собрались на север – так идём! Пока нас тут не повязали.

– Лес Шёпота – перед нами, – махнул рукой дхусс. – Завтра с утра постараемся перебраться на ту сторону. Ты хорошо лазаешь по деревьям, Гончая?

Алиедора обиженно отвернулась, не удостоив дхусса ответом. Хорошо ли она лазает по деревьям! Да уж явно не хуже его!

– А по земле никак, конечно? – съязвила она.

– Никак, – без тени улыбки ответил дхусс. – Мудрые знали, что делают, когда оплетали… гм, не хочу говорить «паутиной», потому что избито, – но своей сторожевой сетью весь Смарагд. Они умеют выращивать зрячие и слышащие цветы, Алиедора. Я всегда вспоминал их, когда видел в деле живую лозу той сидхи, Нэисс.

– И что же, они понатыкали их повсюду на земле, но забыли про древесные кроны? Х-ха! Надейся больше, дхусс.

– Со здешними деревьями я смогу договориться, Алли.

– Не зови меня так, – Гончая ощерилась, но уже больше по привычке. И тут же продолжила: – А в других местах договориться, значит, не мог?