– Тише, – прервала ее я.

Господи, она казалась такой слабой – действие пилюль из смолы быстро заканчивалось. А впереди, возле каретного сарая, собирались люди. Я не всех различала, но несколько молодых людей оживленно разговаривали и махали руками, показывая на конюшню, где мы выжидали, задыхаясь. Я лежала на животе, и почти весь вес приходился на руки, отчего они начали дрожать, но я не могла сдвинуться, не оторвавшись от щелки.

Если они обыщут конюшню, то найдут нас за мгновение. Я посмотрела вглубь конюшни; стены были метра полтора высотой, я была уверена, что смогу перепрыгнуть стену и сбежать, если потребуется. Но насчет Неллы, хотя цвет отчасти и вернулся в ее лицо, у меня такой уверенности не было. Я могла бы сбежать сейчас одна, если бы захотела, и бросить ее на произвол судьбы. Но я ее в это втянула и теперь должна была попытаться исправить то, что натворила.

– Нелла, – сказала я ей едва слышным шепотом, – нам нужно бежать через стену вон там, в глубине. У вас хватит сил?

Не ответив, она стала подниматься с земли.

– Постойте, – сказала я, – не вставайте. Они еще у каретного сарая.

Она, должно быть, меня не услышала, потому что стала карабкаться на стену. Я не успела ее остановить, как она подтянулась и перевалилась на другую сторону, а потом побежала изо всех сил.

Я услышала, как позади закричал мужчина, и меня сразу охватила ярость из-за беспечности Неллы, которая привлекла к нам внимание. Не оглядываясь, я легко перемахнула через стену, приземлилась на ноги и побежала следом за Неллой, которая уже определила меня на несколько шагов. Она, прихрамывая, спешила на юг по короткому проходу между двумя домами, а впереди я увидела холодную, сверкающую, темную Темзу. Нелла направлялась прямиком к реке.

Несколько минут назад я тянула ее за собой, но теперь, казалось, в ней проснулась новая сила, какой-то первобытный страх, и это я ее догоняла. Река становилась все ближе, ближе, и, когда Нелла свернула на Уотер-стрит, я поняла, что она бежит к Блэкфрайерскому мосту.

– Нет! – крикнула я ей вслед, когда она обогнула затененный угол дома. – Там мы будем на виду!

У меня не хватало дыхания объяснить, что я думаю, но за нами гнались по пятам, и я знала, что шансы сбежать у нас будут куда выше, если мы останемся в тени переулков. Возможно, нам удастся отыскать незапертую дверь и скрыться за ней; Лондон достаточно велик, чтобы помочь множеству беглых преступников, Нелла хорошо это знала, с ее-то тайной жизнью.

– Нелла, – крикнула я, ощутив внезапную судорогу в боку, – там слишком открытое место, как на сцене.

Не обращая на меня внимания, она подбежала к Блэкфрайерскому мосту, полному детей, семей и парочек, гуляющих под руку. Нелла что, совсем лишилась рассудка? Нас же там точно увидит какой-нибудь решительный мужчина, заметивший, что за нами гонятся констебли, и возьмется нас задержать, остановить силой. Нелла об этом совсем не подумала? Она все бежала и бежала, не оглядываясь.

Куда она направлялась? Что собиралась делать?

На середине моста я заметила башню с часами. Я прищурилась, глядя на кончик меньшей стрелки; было десять минут третьего. Семьдесят минут! Прошло достаточно много времени; настойка была готова.

Я обернулась и увидела, что полицейские и в самом деле последовали за нами на мост. Сунув руку за лиф платья, я обхватила пальцами два гладких флакона. Я приготовила два, если вдруг один разобьется, но поняла, что это было мудрым решением по другой причине: мы с Неллой обе оказались теперь в отчаянном положении.

Стараясь осторожно достать флаконы из-за ворота, я не заметила, как Нелла остановилась посреди моста и ухватилась за перила, ее грудь тяжело вздымалась. Я замедлила шаг, оказавшись совсем рядом. Десятки людей, одетых в черное и серое, шли мимо нас, ни о чем не подозревая.

Нас неизбежно должны были поймать. Я дала полицейским секунд десять, может, пятнадцать, прежде чем они нас догонят.

Я вытащила пробку из бледно-голубого флакона.

– Выпейте, – взмолилась я, протягивая его Нелле. – Это все исправит.

Я хотела, чтобы заклинание внушило ей хитрые слова, которые она скажет констеблям, или сложило ложь у нее на языке; любое сильное чародейство, как то, что вернуло дыхание в легкие Тома Пеппера, когда он был младенцем.

Нелла взглянула на то, что было у меня в руке. Увидев флакон, она не выказала удивления. Возможно, она подозревала, что на самом деле я не чай заваривала, пока она ходила на рынок, возможно, она знала, все время знала, что это просто маскировка.

У нее страшно тряслись плечи.

– Теперь мы должны расстаться, – сказала она. – Смешайся с толпой, малышка Элайза, исчезни, будто ты одна из них. Беги, – выдохнула она, – и позволь им последовать за мной в реку.

В реку?

Все это время я гадала, зачем она бежит прямиком к Темзе. Но как я могла не видеть? Теперь я поняла, что именно она собиралась сделать.

Констебли приближались, проталкиваясь сквозь толпу вокруг, пробиваясь к нам. Один был совсем близко, в паре секунд от нас; я видела обветренную кожу на его губах и злой шрам на левой щеке, который сразу же узнала. Он был одним из тех, кого я видела у леди Кларенс.

Он пробивался к нам, глядя прямо на меня, и мстительный взгляд его глаз говорил: «Здесь все и закончится».

Когда мы с двумя полицейскими подошли к закрытой двери в палату Джеймса, дежурная медсестра, перебиравшая бумаги возле двери, сообщила нам, что его состояние стабилизировалось. Его собирались переводить из реанимации, но Джеймс настоял, что сначала должен увидеться со мной.

Я медленно открыла дверь, не зная, что меня встретит на той стороне, полицейские вошли следом за мной. Я выдохнула, увидев Джеймса – усталого, но с нормальным цветом лица, прислонившегося к горе подушек на больничной кровати. Но если у меня при виде его улучшившегося состояния сделался удивленный вид, это было ничто по сравнению с тем, какое изумление отразилось на лице у него, когда он заметил мужчин в форме, следовавших за мной по пятам.

– Эм, какие-то проблемы? – Он посмотрел на ближайшего полицейского.

– Они думают, что я тебя отравила, – ответила я прежде, чем заговорил полицейский. Я подошла к краю больничной койки и прислонилась к ней бедром. – Особенно после того, как ты сказал медикам, что у нас семейные проблемы.

Я осмотрела капельницу, прикрепленную к его руке, марлю, удерживавшую на месте иголки.

– Ты что, не видел предупреждение на этикетке сбоку на флаконе? С чего ты вообще его выпил?

Джеймс протяжно выдохнул.

– Не видел. Наверное, впредь буду знать. – Потом он повернулся к полицейским: – Кэролайн не имеет к этому отношения. Все вышло случайно.

У меня подкосились ноги. Теперь-то они не смогут меня арестовать. Один из полицейских поднял бровь, и на лице его отразилась скука, точно его расплавленный свинец только что остыл.