– Снайперам открывать огонь только по боевикам, которые осуществляют руководство рядовыми моджахедами.

В 18.10 Каруни остановил отряд у балки, в пятидесяти метрах от условной линии рубежа, определенной Соловьевым. Подозвав к себе Чарьяда и еще двух командиров рангом ниже, указал на массив:

– Наступает решающая минута. Там, за лесом, – плато. Наша территория, захваченная проклятыми неверными. Мы должны уничтожить их. Дальше действуем следующим образом. Чарьяд, ты выводишь половину отряда на окраину «зеленки», задача тебе известна. Мы ждем на входе в лесной массив. Как только проясним обстановку, я подведу вторую половину. И атакуем неверных, где бы они ни находились – на плато, у пещер, в кишлаке или уже на склоне перевала. Бить по неверным до полного их уничтожения. Патронов не жалеть, у нас достаточно боеприпасов в схронах. В случае, если бой начнет развиваться не в нашу пользу, отход только по моей команде и только по указанным направлениям. Вопросы есть?

– Вопросов нет! Необходимо несколько минут, чтобы довести задачу до бойцов.

– Хоп! Две минуты – и вперед!

В 18.17 банда продолжила движение. Боевики Чарьяда шли быстрее, и это было отмечено наблюдателями. Соловьева вызвал Вербин:

– Дистанция между шеренгами увеличивается.

– Вижу! – отозвался командир «Миража». – Каруни, видимо, решил подстраховаться и пустить в «зеленку» половину отряда. А сам оставил себе возможность для бегства. Но для духов уже нет выхода из капкана.

Соловьев переключился на Бакаяра:

– Алим! Противника видишь?

– Десять боевиков идут прямо на наши позиции!

– Твоя задача – по моей команде уничтожить их.

– Хоп, первую половину отряда мы отработаем.

– Ну а мы займемся второй. Ты видишь Каруни?

– Да! Он в камуфляже и без головного убора.

– Лысоватый крепыш с окладистой бородой?

– Он самый! Рядом с ним наверняка пара личных охранников. Остальные – жители кишлака.

– Я понял тебя! Жди команды.

18.20. Первая шеренга банды Каруни, ведомая его заместителем Чарьядом, миновала условную линию рубежа штурма. Соловьев поднес рацию к губам:

– Внимание, Алим, Мираж и Град! По боевикам Джумы прицельный, выборочный огонь!

И тут же «зеленка» взорвалась треском автоматных и пулеметных очередей. Укрывшиеся в лесу бойцы Бакаяра с расстояния в сто метров в считаные секунды расстреляли шеренгу талибов. Главаря, командовавшего ею, положил сам Бакаяр. Одновременно с флангов по второй шеренге выстрелили снайперы. С пробитой головой на землю рухнул Ашраф Каруни, следом – два боевика, находившиеся рядом. Моджахеды второй шеренги в растерянности остановились. И растерянность от внезапного, опережающего удара была настолько велика, что они даже не упали на землю. Капитан Бурмистров с северного фланга и старший лейтенант Викторов – с южного, переместив прицелы пулеметов «ПК», одновременно дали две очереди. Пули, вздыбив землю, легли в недолет до банды. Это вывело душманов из ступора. Бросив оружие, семь человек побежали на восток, к спасительным кустам. Неожиданно с позиций Бакаяра прозвучал одиночный выстрел, и один из бежавших, словно споткнувшись, упал на землю. Соловьев, видев это, тут же вызвал помощника Пуштуна:

– Алим! Соловьев!

Говорил он открытым текстом, шифроваться уже не имело смысла.

– Да, командир! – отозвался Бакаяр.

– По-моему ты просил не гасить всех боевиков отряда Каруни, а сам? Что значит этот выстрел?

– Все правильно, подполковник. Стрелял я, потому как узнал в отступающем головореза Амина. Думал, он остался здесь; оказывается, уходил с Каруни. Амин еще в восьмидесятые годы прославился своей жестокостью. Он служил в отряде кровавого Амирхана и лично, с особой жестокостью казнил пленных, попадавших в банду. Кожу с живых пленных сдирал. Он не должен был уйти!

– Понятно! А ты уверен, что мы не выпустили и еще парочку таких же ублюдков?

– Уверен. Сейчас к лесу бегут жители кишлака. Они не могли не служить Джуме, захватившему Джилак под свою базу. Эти не будут больше воевать!

– Хорошо! Группы начинают отход к пещерам. Ты на прикрытии!

– Принял, командир. Отходите спокойно.

Соловьев вызвал Вербина, приказал «зеленкой» выйти к перевалу. В 18.37 бойцы «Миража» и «Града» встретились у скалистого склона. Соловьев вызвал Чернова:

– Юра? Командир!

– Слушаю!

– Каменев с ребятами где?

– Рядом, груз в сохранности.

– Значит, не пошли в ущелье?

– А чего там делать? На вершине безопасней. Да и смотрят ребята за плато. Если что, готовы спуститься к вам!

– В этом не было и нет никакой необходимости, мы начинаем отход. Пойдем вдоль пещер к тропе, прикрой нас!

– Принял! Кишлак и плато под полным контролем.

– Передай Каменеву, пусть тоже выставит пару человек на прикрытие!

– Понял, передам!

– Все, мы выходим из «зеленки»!

– Принял, прикрываю!

Но прикрывать отход боевых групп было не от кого. Со стороны кишлака по движущимся колонной спецназовцам не прозвучало ни единого выстрела. Поэтому, дабы не терять время, Соловьев принял решение на подъем групп единым отрядом, а не поодиночке, что потенциально увеличивало риск несения потерь. Но на данный момент решение Соловьева было полностью оправданно.

На вершину перевала спецназовцы вышли в 19.24. Каменев, наблюдавший за ущельем, доложил о выносе секретного груза и о том, что ущелье свободно. Командир «Миража» спросил:

– Поблизости, я имею в виду ущелье, площадка для посадки вертолета есть?

– Да! Вон пятак приличный, где в ущелье выходит дорога с севера. Для контроля над которой Джума и выставил верхний пост.

– Интересно, а с севера сюда не спешит еще какой-нибудь Каруни, вызванный Наджибом? – проговорил Соловьев.

– Вряд ли; оттуда Джума ждал нападения, а не поддержки. Но разведку дороги километра на три провести следует.

– Проведем. Как рука?

– Пустяки, царапина!

– И как ты умудрился пропустить выстрел какого-то занюханного духа?

– Занюханного? Да нет, командир, на охрану контейнеров Джума выставлял опытных бойцов. И потом, скажи мне, кто на войне застрахован от пули или осколка?

– Ты прав, никто. Ладно, проведем разведку.

Соловьев подозвал к себе Вербина.

– Надо бы проверить северную дорогу перед вызовом «вертушки», а то прилетит – а по ней какой-нибудь урод из «Стингера» или нашей «Иглы», и останемся мы без транспорта. А главное, летчики погибнут по нашей вине.