— Что-то не так? — во взгляде зеленых глаз было такое искреннее беспокойство, что у Лары сердце заныло. Господи, что она будет делать, если вдруг… Нет, нет, нет!

Об этом даже думать нельзя!

Надо выбросить эти дурацкие мысли из головы и не тратить на них драгоценное время вдвоем. И Лара, кажется, знала, что может ей помочь переключиться.

— Сегодня я хочу быть главной, — шепнула она Миреку. Обычно в постели вел всегда он: ему доставляло огромное удовольствие быть сверху, ласкать Лару, доводя до предела, когда она могла только скулить и умолять, а потом брать сильно и глубоко, сладко подчиняя её себе. И Лара это тоже обожала, но сегодня расслабиться и получить удовольствие, принимая ласки Мирека, она не сможет — слишком много мыслей в голове. Так, может, попробовать сменить роли? Отвлечь мозг новой задачей?

Мир кивнул, явно заинтригованный, и потянул ее к кровати.

— Что мне делать? — шепнул он. — Как ты хочешь?

— Раздевайся! Нет, не так быстро… Я хочу посмотреть!

Он с усмешкой подчинился и стал неторопливо стягивать с себя футболку, обнажая подтянутый сухощавый торс. Мышцы на руках, увитых татуировками, напряглись, когда широкие ладони скользнули к поясу джинсов, расстегивая болты.

Штаны поползли вниз по бедрам, Мир стянул их и отшвырнул в сторону, оставшись в одних туго натянутых боксерах, на ткани которых уже было влажное пятно от смазки.

Похоже, что этот импровизированный стриптиз заводил не её одну! Лара жадно смотрела на Мира, бесстыдно облизывая его глазами. Хорош! Просто до мурашек и мокрых трусов! И за что ей только такой джек-пот достался? Неужели за академические заслуги и хорошее поведение? Ох вряд ли…

— Надо полностью раздеться, — голос у Лары стал гораздо ниже обычного, и в нем появились какие-то мурлыкающие интонации. — Вот так, да…

Она тяжело и часто дышала, поминутно облизывая губы, и с откровенным интересом пялилась на своего парня. А тут было на что посмотреть! Широкие плечи, по-мужски узкие бедра, шикарная задница (кто придумал, что женщинам неинтересно на это смотреть?) и красивый крупный член с потемневшей от возбуждения головкой.

Казалось бы, что тут такого — ну голый и голый, сколько раз они уже видели друг друга без одежды, но необычность ситуации, когда обнажен был только он, заводила чрезвычайно. Лара подошла и коснулась ладонями его плеч, потом провела по ключицам, по груди и, опустив руки еще ниже, легко погладила напряженный твердый живот. Мир прикрыл глаза и застонал, а у Лары от этого звука все внутри скрутило болезненно сладким спазмом.

— Ложись, — прошептала она, подталкивая его к кровати. Потом выхватила из сумки шарф и завязала ему глаза. Хотелось, чтобы он мог отключить контроль за ситуацией, и чтобы она чувствовала себя абсолютно свободно, не думая, как выглядит со стороны.

— Не двигайся, — Лара гладила руками сильные крепкие бедра, языком скользила по татуировке на руке, прослеживая ее рисунок до самого начала, а потом вдруг укусила его в плечо, отчего Мир выгнулся, что-то хрипло простонав.

Все хорошо, ему тоже нравится! И Лара расслабилась, отпустила себя, трогая и лаская его так, как ей хотелось. В голове не осталось ни одной мысли, только упоение прекрасным любимым телом, только удовлетворение от его рваных вздохов и наслаждение от того, как он изнемогает от желания. Слегка приласкав языком чувствительную головку, Лара раскатала по напряженному стволу презерватив и медленно опустилась на член. Ого, кажется, что сейчас он даже больше обычного…

Она неторопливо впускала его в себя, ощущая, как растягиваются стенки, привыкая к объему. Чувствуя, как остро вспыхивает удовольствие, когда член задевает внутри нужную точку. Мирек пытался ускорить ритм, но она требовательно царапнула его ногтями и прижалась всем телом, заставляя замедлиться. Никаких скачек, сегодня она хочет так — медленно, остро и невыносимо сладко.

Неторопливые движения распаляли, но не давали нужного удовлетворения, и Мир уже беспрерывно стонал и двигал бедрами, пытаясь войти глубже, но Лара не давала.

Тормозила, останавливалась, а потом снова продолжала сладкую пытку. И в тот момент, когда ей уже самой невыносимо хотелось разрядки, он вдруг содрал одной рукой повязку с глаз, другой обхватил её за талию и перевернулся, накрыв Лару своим телом.

— Мир! Что ты де…

Одна рука зажала ей рот, другая закинула её ногу на его плечо, и Мирек в несколько сильных, глубоких движений довел их обоих до мощного оргазма. Такого, что они еще несколько минут лежали обессиленные и не могли даже сдвинуться с места.

— Ты невероятная, — тихо сказал Мир, когда наконец смог говорить. — Самая лучшая.

И Лару вдруг накрыло так сильно, что она расплакалась и долго рыдала, уткнувшись в подушку и некрасиво всхлипывая. ПМС у неё, что ли? Откуда такая эмоциональная болтанка?

Мирек на слезы реагировал спокойно, не пытался утешить её или сказать, что это ерунда — просто лежал рядом и ласково поглаживал Лару по волосам. А когда она немного успокоилась, деловито уточнил:

— Уже можно идти за пиццей или ты подумаешь, что я бесчувственный?

И Ларе вдруг стало так смешно, что она хрюкнула, сдерживая смех, а потом не выдержала и громко расхохоталась — прямо с еще не высохшими слезами на глазах.

— Господи, Мир, я обожаю тебя! Подожди немного, я умоюсь и вместе пойдем.

Есть хочется ужасно!

На работу в понедельник Лара шла с опаской. Она, с одной стороны, боялась встретиться в университете с Лукашем, с другой стороны, хотела: ей казалось, что как только она его увидит, сразу поймет, раскрыл он их с Миром тайну или нет. Но Лукаша нигде не было видно, в университете все шло своим чередом, и Лара успокоилась.

Похоже, что она просто зря накрутила и себя, и Мирека.

Но когда во вторник она вошла на кафедру, её встретили настороженными и даже враждебными взглядами. Лара занервничала, чувствуя, как к ней подбирается липкая паника. Она, конечно, ни с кем тут особо не дружила, но и такого негатива по отношению к себе раньше не замечала. Лара подошла к своему столу и стала перебирать рабочие материалы, чувствуя, как дрожат у нее руки. По спине прокатились противные капли пота.

Вдруг дверь хлопнула — на пороге стояла пани Ярковска, заведующая кафедрой иностранных языков.

— Пани магистро, — с ледяной вежливостью обратилась к ней заведующая, — зайдите ко мне, пожалуйста, после этого занятия. У вас как раз будет перерыв.

— Конечно, — попыталась улыбнуться Лара, но улыбка вышла жалкой и вымученной. Она трясущимися руками собрала распечатки для студентов и вышла в коридор. Голос разума внутри неё взывал к здравому смыслу, приводя справедливые доводы: «Откуда ты знаешь, зачем тебя зовут? Рано волноваться! Вдруг это вообще по другому вопросу?», но интуиция не слушала его и дико выла в углу, истерично повторяя: «Нам пиздец! Нам пиздееец…»