в стене. Недолго думая, я применила к бинтам заклинание для растягивания шкур.

– Только это? – глядя на утекающий под половицу ручеек из песка, хмуро спросила я. – Не руку принцессы? Не избавиться от проклятия?

– Только это. Нет и еще раз нет. – Бернард вгляделся в лестницу, ведущую вниз. Показал мне два пальца. Два зомби.

Оранжевые огоньки сорвались с наших рук одновременно. Скрылись из виду, и вскоре снизу донесся грохот падающего льда. Мы оба решили использовать заклинание охлаждения по максимуму.

– И тебя это устраивает? – Я покосилась на брата. Мы осторожно спустились и прошли мимо двух вмороженных в лед мумий.

– Я наследник дела и рода. – Бернард едва заметно поморщился.

Я крепче стиснула его пальцы.

– Слушай, Мартиша… – Впервые за много лет брат назвал меня нормальным уменьшительным именем, а не своим любимым прозвищем. – Когда принц приговорил нашу семью к проклятию, он допустил один промах. Перестань бояться лжи, и станешь самым искусным лжецом, тебе поверят. Зато и вокруг тебя все будут лишь лгать.

– Не бойся причинить боль правдой, и никто не сможет солгать, – продолжила я и с непониманием посмотрела в глаза Бернарда. – Зачем ты это говоришь?

– Затем, что пора заканчивать с беседами и возвращаться к Играм. – Брат неожиданно открыто улыбнулся и насмешливо коснулся пальцем кончика моего носа, как в детстве, когда дразнил дятлом, способным додолбиться до правды. А потом добавил: – Я ведь твой противник, сестричка.

Лестница закончилась. Мы оказались в светлом холле, полном напольных ваз с огромными букетами цветов. Видимо, их защищала магия, раз они выглядели так, словно их только что срезали… Одна из ваз тут же покатилась мне под ноги, лишившись заклинания, удерживающего неустойчивую посудину в вертикальном положении. Увернувшись от подарочка братца, я устроила ему бег с препятствиями, завалив остальные вазы.

В голове крутились слова Бернарда. Я повторила их, пытаясь понять, почему он решил сказать их мне именно сейчас. Именно решил. Потому что…

– Ты не увернулся! – выдохнула я, превращая букеты в сухой, растопыренный во все стороны хворост, по которому крайне сложно передвигаться. – Ты ведь мог не дать взять себя за руку!

– Мог, – кивнул брат.

Несчастная икебана вспыхнула. В меня помчались оранжевые огоньки. Я с трудом спасла одежду от заклинания сушки, от которого она встала бы колом.

– Почему дал себя схватить? – Во мне проснулся тот самый пресловутый дятел.

– А сама как думаешь?

– Не знаю, – совершенно честно ответила я.

– Знаешь, мы близнецы. Ты все поймешь, – улыбнулся брат, проваливаясь в тоннель.

Я тоже нырнула в открывшуюся дыру.

Глава 25

Разлом. Переход. Тоннель.

Тоннель выплюнул меня посреди каменной площадки, по краю которой валялись обломки колонн и валуны, до блеска отполированные ветрами. Вокруг вздымались барханы. Ярко светило солнце, нещадно пригревая в макушку. На севере грозным валом вздымалась песчаная буря. В небе поблескивали линзы. Интересно, если она дойдет до нас, зрители хоть что-то увидят?

– Надеюсь, мы уберемся отсюда до того, как буря накроет площадку! – пробурчал Кристоф, выбираясь из-за камня.

– Вряд ли. – Из-за обломка колонны выглянул Бернард.

– И все? – разочарованно протянул Крис, вытряхивая из волос рыбью чешую: очевидно, ему повезло попасть на побережье. – Я думал, нас тут побольше будет.

С тихим хлопком в камне открылись сразу три тоннеля. Наружу выпал Вард в подранной рубашке, командир солнечных с выражением ненависти и желания убивать на физиономии и Змей, одежда которого выглядела так, словно ее пересушили на солнце до состояния обугливания. Как потемневшие лоскуты на нем держались – оставалось загадкой.

Итого, у Змея с солнечным ничья. У Варда победа. У Криса? Ничья с моим братом. Потом моя случайная победа над рыжей и опять ничья с Бернардом. Теперь мы вчетвером против двух солнечных. Они в меньшинстве.

На такой случай тренер, заявив, «все равно благородство взыграет», разрешил продолжать игру в том же количестве, что и противники.

– Второй раунд? – предложил капитану солнечных Змей.

Тот уверенно кивнул.

– Сестричка? – хмыкнул Бернард.

– С удовольствием! Когда еще выпадет возможность побить братца?

– Щиты, от бури прикрыть. – Покачиваясь, Вард подошел к краю площадки.

Нехило его потрепало! Даже подлечивание в тоннеле не помогло.

– Сиди ты, мечта доктора! – Кристоф опередил Варда и начал обходить площадку по периметру. Полупрозрачный щит, сотканный из тьмы, начал закрывать нас от порывов несущего песок ветра.

Вард присел на камень. Я встала напротив брата. Змей занял позицию рядом с солнечным.

Буря накрыла внезапно. Заревела, зашуршала песком. Крис еле успел закончить купол вокруг площадки. Внутри стало темно. Не было видно ничего, кроме несущегося песка. Кажется, я получила ответ на свой вопрос: зрителям и наблюдателям вообще ничего не видно. Нам, впрочем, тоже.

Командир солнечных запустил под купол светящийся шар, и стало намного лучше. Выискивать в темноте противника на ощупь – так себе перспектива.

– Поехали! – шутливо скомандовал Кристоф, выходя, точно рефери, на ринге в центр площадки.

– Ты чего?..

Я не договорила, Вард странно дернул головой. На его кулаках жгутами свились тени. Он вскочил и запустил ими в Бернарда.

Брат отпрянул, но в него тут же полетела солнечная магия. Бернард еле увернулся от удара своего же командира. Змей оказался между Вардом и солнечным, вцепился в их шеи. Вокруг них заколыхалось прозрачное марево, окружило обоих, закрыв в прозрачном коконе.

– Стейн! Берегись! – Оранжевые огоньки сорвались с моих пальцев.

К ним присоединился еще один рой, того же цвета. Мы с братом подняли с площадки весь песок, не давая Кристофу прицелиться.

Я же его проверяла? Он не паж! Или?..

Вспомнился наш с ним веселый дуэт в шахте лифта. Мы не сказали ни слова лжи, но и правду повар и мажордом так и не узнали. Так и Кристоф. Он соврал мне, говоря чистую правду!

Он меня обманул!

Но сейчас это было не важно: Стейн держал парней и их магию. А они рвались в бой. Точно как наш запас и солнечные в городе. Мы искали старательно скрытый второй или третий дар, а все оказалось проще: еще одно проклятие. Проклятие, заставляющее всех вокруг Кристофа испытывать непреодолимое желание немедленно вступить в бой. Не важно с кем. Как и Бернард, он научился этим пользоваться. Вначале арена и подпольные игры, теперь мы. Те, кто не должен попасть в ряды победителей.

Он явно решил скрыть под бурей нашу гибель и выдать ее за внезапные последствия переутомления. Благо Юрг со своими «затмениями» имелся. А тут общее затмение. Его проклятие надежно скрыто, даже гадать не надо, кто из придворных ему в этом помог. Вариант один: проклятийник, который оба раза нас проверял.

Однако Крис просчитался. Брак связал меня со Змеем, и я не рвусь в бой. А со мной связан брат. Проклятие одно на двоих. И он тоже никуда не торопится.

Но что могут сделать два бытовых мага против одного боевого темного?

Многое. Особенно если они прокляты!

Я подбежала к брату.

– Перестать бояться, чтобы все сказали правду?

– Да, – кивнул он. С его пальцев сорвались огоньки, нырнули между камнями.

Хорошо.

Направив магию следом за чарами брата, я почувствовала, как начинает расползаться плетение, долгие годы не дававшее пустыне поглотить площадку.

Я больше не буду ничего скрывать. Правда, и только она. Да, иногда это больно, но иногда без нее, как без лекарства, не обойтись!

Стиснув руку брата, я мысленно досчитала до трех.

На счет «три» сражающийся с песчаным туманом Кристоф провалился по пояс в камни. Мы подбежали к краю образовавшегося в площадке провала.

– Говори! – выдохнули одновременно.

– Только правду!

– Лги!

Как заставить искусного лжеца говорить правду? Лжеца, который верит в свою ложь? Вынудить лгать и говорить правду одновременно. Только так и родится истина.

А когда на тебя в полную силу давит проклятие, тебе не до войны. Руки сами опускаются, тени утекают с пальцев.

Кристоф замер, тьма исчезла с его ладоней. В его глазах горела ненависть, но он не мог молчать.

– Она всегда мне нравилась. Шустрая, бойкая. Ни на какие комплименты не велась. Другую лапочкой назвал, и она готова тебе ключи от спальни на тарелке принести, – непривычно пренебрежительным тоном начал он. – Эта другая. Принципиальная. С ее-то отцом!

Принцесса не замечала Кристофа. А он, между прочим, из очень родовитой семьи. Когда-то давно император проговорился его отцу, что их род входит в список аристократических семей, из которых Стефи будет выбирать мужа.

Кристоф решил завоевать ее. Паж был его весьма удачным изобретением. И таинственный, и романтичный, и личность неизвестна – сплошная мечта девичьих грез. А воплощать ее в жизнь помогали должники