– Она никогда не была мне матерью, Ди. Только опекуном.

В сапфировых глаза женщины мелькнуло осторожное сочувствие, но упрямая Дирдре не могла так легко сдаться.

– Ты лгала нам, – обвиняющим тоном проговорила она. – Лгала Мэгги.

Этот удар достиг сердца Сэди. И по заслугам.

– Я знаю. Простите. Я ни за что не хотела бы обидеть Мэгги.

– Однако обидела.

– Но когда все начиналось, я не знала, что Мэгги будет вовлечена в эту историю, а потом уже ничего нельзя было сделать.

Феба повернулась к Дирдре.

– Очко в ее пользу.

Дирдре покачала головой.

– Никакого очка она не заработала.

Сэди вздохнула.

– Ди, Феба, простите. Что я могу сделать, кроме как извиниться?

Феба склонила голову набок.

– Лично я хочу выслушать всю историю с начала до конца. Ди, скажи своему великолепному дворецкому, чтобы принесли чай и каких-нибудь пирожных, а? Я просто умираю с голоду, а С… герцогиня, похоже, сейчас упадет в обморок.

Дирдре поморщилась:

– Она всегда так выглядит. – Но сделала знак Фортескью. – Форт, устрой нас где-нибудь в тихом месте. У меня такое чувство, что это затянется.

На самом деле не затянулось. Сэди почти нечего было рассказывать. В ее жизни не было ничего интересного.

– Я осиротела в семь лет. Своих родителей я совсем не помню. Знаю их имена и где они жили, но это просто сведения на листочке бумаги. Не знаю почему, но я помню только приют.

Феба сочувственно подалась к ней:

– Там было очень плохо?

Сэди пожала плечами.

– Мне не с чем сравнивать. Зимой было очень холодно. Но мы спали по двое. Голодными мы не ходили, но пища была очень простая. Каждый день мы работали, чтобы содержать приют в порядке: убирали, трудились в саду, стирали, но работа была не очень тяжелой. Особенно нас не били, но и не давали никакого образования. Думаю, я уже умела хорошо читать, потому что просила книги у тех, кто там работал, и, когда могла, читала.

Сэди смотрела на огонь в камине и вспоминала далекие годы.

– Хуже всего было ощущение, что мы никому не нужны. Иногда приезжали люди, чтобы выбрать себе ребенка. Самых маленьких и самых хорошеньких разбирали быстрее всего. – Она улыбнулась Дирдре уголком рта. – Тебя бы сразу забрали.

На лице Дирдре возникло подавленное выражение, она словно бы в первый раз прочувствовала собственное положение.

– Я тоже сирота.

Феба слабо улыбнулась.

– «Но Божье благословенье с тобой», – привела она искаженную цитату.

– И как мне теперь поддерживать свой праведный гнев? – раздраженно бросила Дирдре.

Феба погладила ее по руке.

– Ничего, ты выживешь. – И обернулась к Сэди. – Продолжай.

– Боюсь, что мне нечего особо рассказывать. Однажды приехала экономка миссис Блейк и забрала меня. Я очень обрадовалась. Думала, что у меня будет новая мама. Вместо этого она использовала меня как бесплатную служанку, пару ног, чтобы приносить ей все, что нужно. Много лет я пыталась ей угодить, а потом перестала стремиться к невозможному и стала мечтать о том, чтобы убраться куда-нибудь. Четыре месяца назад Тесса по почте прислала долю Софи.

– Которую ты украла, – спокойно закончила Феба, но в ее голосе не было обвиняющих нот, просто подтверждение факта.

Сэди кивнула.

– Которую я украла. И потратила на то, чтобы приехать в Лондон и сыграть роль Софи Блейк.

На сей раз кивнула Дирдре.

– Мне нравится. Простой, ясный план. Такие лучше всего.

Феба повернулась к кузине и удивленно воскликнула:

– Дирдре!

Дирдре пожала плечами.

– Что? Я же тебе говорила, что не могу долго сердиться на просчитанное безумие.

– План был хороший, – согласилась Сэди. – Особенно если учесть, что я не собиралась охотиться за герцогом. Я всего лишь взяла деньги у девушки, которой они были уже не нужны. Я потратила их на билет до Лондона, то есть на возможность какой-то иной жизни, кроме бесплатной каторги у женщины, которой все равно, жива я или умерла. Кража – да, признаю. Но ведь почти все деньги у меня целы, и я с радостью верну их Тессе.

Дирдре отмахнулась.

– Успокойся. Деньги не ее. Их послали Стикли и Вулф в соответствии с завещанием.

– Да, конечно. – Сэди разгладила юбки розового платья, которое выбрала для своей свадьбы. – Я приехала на Примроуз-стрит, чтобы жить там вместе с вами.

– И встретила Грэма. – Умные небесно-голубые глаза Фебы смотрели на Сэди с сочувствием. – И влюбилась.

Неожиданно сухие горячие глаза Сэди наполнились слезами. Она прижала руки к лицу, стараясь унять плач. Нет смысла плакать, ведь она сама виновата и действовала с открытыми глазами.

– Я захотела получить наследство для Грэма, – без выражения продолжала она. – Чтобы Грэм достался мне, а он бы спас своих арендаторов. Раньше я об этом даже не думала. Это наследство предназначалось не для меня.

Сэди подняла лицо и очень искренне посмотрела на женщин.

– Я не жалею, что солгала. Мне только жаль, что я огорчила вас, но иначе мне пришлось бы до конца жизни гнить на домашней каторге. И вечно бояться, что меня вышвырнут на улицу без содержания и рекомендаций. У меня даже не было возможности скопить несколько пенсов. Лучше было рискнуть всем, чем влачить такое существование.

– Вот именно, – заявила Дирдре. – Не мешало бы проучить эту миссис Блейк!

– А мы ведь понятия не имели, что дела Иденкорта так плохи, правда, Ди? – Феба покачала головой. – Бедные люди.

– Думаю, Грэм и сам этого не знал, пока в его руки не попали все счета поместья. Он очень винит себя. Считает, что каждая монета, которую он вышвырнул на пустые развлечения, могла пойти на хлеб для какого-нибудь ребенка.

– Ну… это так и есть, – медленно проговорила Феба. – А теперь ему придется жить с тем, что он наделал. И тебе тоже.

Сэди выпрямилась.

– Я это понимаю. У Грэма был всего один шанс все исправить, и я у него этот шанс украла.

Дирдре громко расхохоталась.

– Сэди, похоже, ты считаешь, что Грэм Кавендиш в некотором роде жертва? – Она покачала головой. – Если он чувствует вину, то полностью заслужил это.

Феба кивнула.

– Я так понимаю, что вчера ночью в постели ты была не одна?

– Что? – возмутилась Сэди. – Как ты…

Феба улыбнулась.

– Я спросила наугад, но, похоже, попала в точку. – Она перевела взгляд на Дирдре. – Ты должна мне шляпку и два ридикюля.