Паства, состоящая из людей, которые быстро начинали скучать и легко отвлекались, вдруг как-то странно затихла. Прониклась смыслом происходящего? Закаленные в светских сражениях величественные вдовы повынимали вышитые платочки и поднесли их к глазам. Беззаботные денди потерли щеки кружевными манжетами. Самые распутные женщины и самые рассеянные мужчины сидели как завороженные, наблюдая то, что уже отчаялись обрести сами. Истинную любовь.

В дальнем углу церкви мистер Стикли, не стесняясь, вытирал глаза. Мисс Блейк вышла из тени собственной стеснительности и изменила свою жизнь. Стикли ничуть не беспокоился, что лорд Иденкорт обойдется с ней дурно и растранжирит ее деньги. Любой идиот может заметить, что этот человек влюблен по уши. А она – она просто светилась любовью!

Ее сияющее счастье наполнило Стикли вдохновением. Достаточно с него скучной жизни взаперти. Хватит заниматься подсчетами, сведением баланса и другой ерундой. Через несколько часов он передаст наследнице состояние Пикеринга и будет свободен!

Как же он собирался поступить с этой свободой? Он найдет себе полезную, полную смысла работу, и, кто знает, возможно, когда-нибудь он обретет человека, которого сможет любить!

Но прежде всего надо будет избавиться от Вулфа.

– Боже, меня тошнит от всего этого!

При звуках этого резкого, полного сарказма голоса Стикли сначала замер, а потом медленно повернулся налево. Словно дух, вызванный одной только силой мысли, Вулф грубо пробирался по проходу, безжалостно наступая сидящим на ноги. И направлялся прямиком к Стикли.

Стикли расстроено покачал головой.

– Боже мой, – прошипел он, – у вас что, кроме меня, нет других знакомых?

– Подвинься, Стик, – прорычал Вулф. – Черт подери все на свете, мне надо сесть. – И он втиснулся в узкую щель рядом со Стикли. Некоторые из соседей по скамье протестующе зашептали. – И вы тоже подвиньтесь, – презрительно бросил Вулф. – Я человек раненый.

Стикли отодвинулся как можно дальше от партнера, потому что даже он чувствовал, что от Вулфа пахнет совсем не духами.

– Где вы провели ночь? В хлеву?

– Стик, я тебя ненавижу. Всегда ненавидел. Заткнись и любуйся, как этот грязный герцог берет себе в жены эту лошадь. Гнусный ублюдок голубых кровей!

Вулф никогда не был весельчаком, но такое было слишком даже для него. Стикли решил, что еще час он может потерпеть этого мерзавца и больше никогда в жизни не будет иметь с ним никакого дела.

К несчастью, Вулф продолжал бормотать грубости. Наконец Стикли к нему повернулся:

– Вулф, заткни глотку.

У Вулфа, который шпынял Стили уже больше сорока лет, отвалилась челюсть, и он недоуменно уставился на партнера. Потом его злые глаза стали наполняться бешенством.

– Да ты…

Но тут по толпе пробежал шепот, и Вулф отвлекся. Расталкивая соседей, он встал, чтобы лучше разглядеть, какие события расшевелили публику, которая еще недавно сидела в оцепенелом молчании.

Стикли, следивший за его лицом, увидел, как презрительная мина на нем сменилась злобным предвкушением.

– А вот это, – уверенно заявил Вулф, – будет интересно.

Софи казалось, что сердце сейчас выпрыгнет у нее из груди.

– Я, Софи Блейк, беру этого мужчину…

«О да, пожалуйста, позвольте мне получить его! Позвольте сохранить навсегда. Если он станет моим, я никогда в жизни больше не буду лгать».

По рядам пробежал шорох. Софи не обратила на него внимания, потому что смотрела только в зеленые глаза Грэма. Если рай существует, то Софи думала, что уже знает, как он выглядит.

Потом Грэм оторвал от нее взгляд, раздраженно обернулся к двери и нахмурился.

– Тесса?

Софи моргнула, вынырнула из счастливого транса и тоже повернула голову. Из открытой двери струился дневной свет. Софи прищурилась и увидела, что одна из фигур на пороге – действительно Тесса. А вот вторая…

«О нет, Господи, нет!»

Хромая и опираясь на трость, в двери церкви входила не кто иная, как миссис Блейк. Старая леди впервые на памяти Софи подняла с постели свое отяжелевшее тело и теперь, обмотанная всевозможными шалями и наряженная в устаревшие шелка и кружева, явилась в сопровождении заботливой Тессы сюда.

Священник почувствовал, что ни мужчина, ни его почти жена не обращают внимания на святые слова брачных обетов.

Он со стуком захлопнул Библию и посмотрел на дверь.

– Почему нас прервали? – Его резкий голос перекрыл поднявшийся шум.

Миссис Блейк остановилась посередине длинного прохода. У Софи заледенело сердце, мысли замерли. Она схватила Грэма за руку и прошептала:

– Любовь моя, прости меня.

Грэм спокойно удержал ее руку.

– Я хочу знать, что происходит? Кто эта женщина, Тесса?

Сквозь туман в голове Софи раздумывала, не упасть ли в стратегический обморок. Для этого не потребуется практически никакого притворства, ей казалось, что она почти перестала существовать, только сердце продолжало колотиться о ребра. Теперь все стало ясно. Толпа зрителей, точный расчет по времени – все спланировано Тессой, чтобы получить максимальный эффект.

А теперь слишком поздно.

– Я миссис Блейк, последняя из живущих внучек сэра Хеймиша Пикеринга. – Миссис Блейк всем своим весом оперлась о Тессу и ткнула тростью в Софи. – А эта женщина – не моя дочь!

Всего минуту назад Грэм был абсолютно счастлив. Он никогда не испытывал большей гордости, чем в этот день. Такой человек, как он, и вдруг умудрился заполучить такую женщину! Здесь не обошлось без волшебства.

Теперь вокруг него закручивался смерч разгорающегося скандала. Поднялся шум. Священник, который не мог понять, какое значение имеет утверждение появившейся женщины, по-прежнему возмущался ее грубым вмешательством в святой обряд бракосочетания. В толпе заговорили, не понижая голоса. Все были возбуждены, заинтригованы и уже обсуждали самый громкий скандал года.

– Моя Софи умерла, – заявила странная женщина, перекрикивая возникший хаос. – Эта девушка… – Расстроенная невниманием зрителей, женщина с силой ударила тростью по ближайшей скамье. Это заставило умолкнуть почти всех, кроме самых отчаянных сплетников. Пожав мощными плечами, женщина недовольно огляделась. – Как я уже сказала… – Она подняла трость и снова ткнула в сторону Софи. – Эта девушка – просто служанка в моем доме! Воровка, которая украла имя моей дочери и мои деньги, чтобы явиться в Лондон. – Она фыркнула. – Она всего-навсего сирота без копейки за душой. В благодарность за мою доброту она дурно обошлась со мной!

Грэм повернулся и посмотрел на Софи, готовый высмеять такие абсурдные обвинения. Софи побледнела и ничего не ответила. Вина в ее глазах все ему объяснила, но он просто не мог заставить себя поверить.