Опасаясь собак, Кунта, как тень, скользнул в сторону от лежащего на земле кучера и опрокинутого фонаря. Он побежал по подмерзшему хлопковому полю. Давно не тренированные мышцы болели, но холодный воздух приятно освежал кожу. Кунта с трудом сдержался, чтобы не закричать от радостного ощущения полной свободы.

Острые шипы кустарников на опушке леса в клочья рвали ноги Кунты. Раздвигая ветки руками, он, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, стремился забраться как можно глубже в лес. Ему казалось, что он идет в чащу, но деревья неожиданно начали редеть, и вскоре он снова оказался в кустарнике. Перед ним тянулось очередное хлопковое поле, а за ним виднелся еще один большой белый дом, окруженный низкими темными хижинами. Потрясенный Кунта, охваченный паникой, метнулся назад в лес, осознав, что он всего лишь пересек узкую полоску леса, разделявшую два больших хозяйства тубобов. Скорчившись за деревом, он слушал, как колотится его сердце и кровь стучит в висках. Жгучая боль в руках и ногах чуть не свалила его с ног. Рассмотрев ступни и ладони в лунном свете, он увидел, что весь изрезался шипами. Но гораздо больше встревожило его то, что луна начала клониться – скоро наступит рассвет. Он знал: что бы он ни решил сделать, времени у него совсем мало.

Кунта снова побежал, спотыкаясь, но сразу же понял, что далеко не уйдет. Ему нужно вернуться в самую густую часть леса и спрятаться там. И он зашагал назад, порой опускаясь на четвереньки. Шипы впивались в руки и ноги. Наконец он оказался в густой роще. Легкие, казалось, сейчас взорвутся. Кунта решил залезть на дерево, но крона была совсем редкой, а толстый ковер листьев под ногами говорил о том, что листья с деревьев опали. Его сразу же увидят, поэтому прятаться лучше на земле.

Крадучись, он наконец-то нашел себе место в густых кустах. Небо уже начало светлеть. Вокруг было очень тихо. Кунта слышал только собственное дыхание. Это напомнило ему долгие одинокие бдения на полях земляных орехов с верной собакой-вуоло. И тут вдалеке он услышал низкий вой собаки. Он подумал, что ему кажется, но прислушался лучше. И звук повторился – только теперь выли уже две собаки. Времени у него не осталось.

Встав на колени и обратившись лицом к востоку, Кунта молился Аллаху о спасении. Закончив молиться, он услышал громкий лай, причем гораздо ближе. Он решил, что лучше всего будет остаться на месте, но когда лай и вой раздались снова, они звучали совсем близко. Казалось, собаки точно знают, где он, и Кунта не смог остаться на месте. По густому кустарнику он крался в поисках более тайного и надежного укрытия. Каждый шаг причинял ему страшные муки, шипы раздирали руки и колени. Но собачий лай звучал все ближе, и Кунта полз все быстрее. Лай приближался. Кунта был уверен, что слышит не только лай, но и крики тубобов.

Он движется слишком медленно! Вскочив, Кунта бросился бежать, спотыкаясь о кочки и колючие ветки. Он бежал так быстро, как только позволяло ему измученное тело. И почти сразу же раздался громкий треск, колени его подкосились, и он рухнул в заросли шиповника.

Собаки лаяли уже у самых кустов. Дрожа от ужаса, Кунта чувствовал их запах. А через мгновение псы бросились в кустарник, разыскивая его. Кунта успел лишь упасть на колени, когда две собаки, продравшись сквозь кусты, прыгнули на него с воем и рычанием. Они повалили его, а потом отпрыгнули, чтобы кинуться снова. Кунта зарычал и стал отбиваться, выставив руки, как когти, и одновременно отползая в кусты. Тут он услышал мужские крики и очередной громкий треск, на этот раз прозвучавший гораздо ближе. Собаки замерли, оставив его в покое. Кунта слышал, как к нему приближаются мужчины. Они с ругательствами прорубали себе путь через кусты.

За рычащими псами он увидел черного, того, которого душил. Черный держал в одной руке огромный нож, в другой – короткую дубинку и веревку. Вид у него был зловещий. Кунта лежал на спине, истекая кровью. Он изо всех сил стиснул зубы, ожидая, что сейчас его изрежут на куски. Потом за черным появился тубоб, который привез его сюда. Лицо его покраснело, он обливался потом. Второй тубоб, которого он раньше не видел, наставил на него огненную палку. Кунта ждал вспышки и громкого треска – так было на большом каноэ. Но вперед со злобой кинулся черный. Он уже занес над Кунтой дубинку, но тут раздался предостерегающий крик главного тубоба.

Черный остановился. Тубоб подозвал собак. Потом что-то сказал черному, и тот двинулся вперед, разворачивая веревку. От тяжелого удара по голове Кунта почти лишился чувств. Он словно в тумане видел, как его связывают – так туго, что веревка впилась в и без того кровоточащую кожу. А потом его вздернули вверх и заставили идти. Когда он терял равновесие и падал, его били кнутом. Они вышли на опушку леса, и Кунта увидел трех животных, похожих на ослов. Они были привязаны к деревьям.

Когда они подходили к животным, Кунта попытался рвануться в сторону, но второй тубоб дернул за свободный конец веревки, и он рухнул – и тут же заслужил пинок по ребрам. Второй тубоб пошел вперед. Он тянул Кунту за собой к тем деревьям, где были привязаны животные. Свободный конец веревки перекинули через нижнюю ветку, и черный подтянул ее так, что ноги Кунты едва касались земли.

Главный тубоб принялся хлестать кнутом по спине Кунты. Кунта корчился от боли, стараясь не издавать ни звука, но каждый удар становился все мучительнее. Ему казалось, что его тело разрывается пополам. В конце концов он закричал, но избиение продолжалось. Когда тубоб наконец остановился, Кунта почти лишился чувств. Он смутно чувствовал, что его отвязывают и швыряют на землю. Потом его подняли и перебросили через спину огромного животного. А потом он почувствовал, что животное пошло вперед.

Кунта не знал, сколько времени прошло. Очнулся он в какой-то хижине, лежа на спине. На руках и ногах его были кандалы. Четыре цепи были закреплены на четырех столбах в углах хижины. Даже самое слабое движение причиняло мучительную боль. Кунта лежал неподвижно, лицо его было покрыто потом, дыхание стало коротким и поверхностным. Над ним было небольшое квадратное отверстие, через которое поступал дневной свет. Боковым зрением он разглядел углубление в стене, где валялись головешки и лежала зола. С другой стороны на полу находилось широкое плоское полотнище. Сквозь дыры в нем виднелась кукурузная шелуха. Наверное, это кровать, подумал Кунта.

Судя по свету, поступавшему через отверстие, близился закат. Неподалеку раздался странный звук рога. Прошло еще какое-то время, и Кунта услышал голоса и почуял запах множества черных людей. Они проходили совсем рядом. А потом донесся запах пищи. Голод стал невыносимым, кровь стучала в висках, спину жгло огнем, растянутые руки и ноги мучительно ныли. Кунта проклинал себя за то, что не выждал более подходящего времени для бегства, как сделал бы зверь, попавший в ловушку. Сначала нужно было осмотреться, больше узнать об этом странном месте и населяющих его язычниках.

Кунта лежал с закрытыми глазами, когда скрипнула дверь хижины. По запаху было понятно, что пришел черный, которого он пытался задушить. Он помогал тубобам ловить его. Кунта притворился спящим, но сильный удар по ребрам заставил его открыть глаза. С ругательствами черный поставил что-то прямо перед лицом Кунты, набросил на него какую-то тряпку и ушел, громко хлопнув дверью.