Тут к разговору присоединился Тополь. Пока мы трепались, он успел оправиться от ужаса, оттереть гермокостюм от крови, подобрать рабочий «Раумшлаг» и исполниться до краев своей фирменной боевитости.

В общем, Костя сразу начал на Даниила наезжать.

— Послушайте меня, господин хороший! — Костя нахмурил лоб и агрессивно расширил ноздри. — Вы можете фантазировать о неуязвимости своего Второго энергоблока хоть каждый вечер перед сном, чтобы лучше спалось. И я, конечно, верю, что вы легко выдержите штурм десятка гопников из «Свободы»… Даже, возможно, натиск пары взводов армейского спецназа. Но вы же должны понимать, что существует такая вещь, как орбитальная бомбардировка самыми обычными кинетическими пенетраторами… Вы же физик, говорите? Так и вспомните закон всемирного тяготения! Он работает против вас! Существуют, кстати, и боевые лазеры воздушного базирования… А также сверхзвуковые крылатые ракеты, подходящие к цели на скромной высоте, ниже вашего экструзивно-метрического щита! Вы своими выбросами здорово военных разозлили! Сегодня они выслали нас… Мы, ладно, согласимся, задание провалили… А вот завтра они соберут команду попредставительней! Если и те, вторые, не справятся, мощь удвоят, утроят… А все почему? Потому что Выбросы ваши, чуть ли не ежедневные — они реально всех заманали… Зона и так не курорт, а с вашими Выбросами она вообще превращается в ад! И для тех, кто ходит в нее, и для тех, кто ходящих ожидает!

Как ни странно, но, если судить по позе и выражению лица Даниила, обличительный монолог Тополя его если и не усовестил, то по крайней мере заставил задуматься.

— Да… Выбросы… Так все дело в них? Что ж, понимаю, там было чему разозлить военных! Да и ученых тоже… Но ведь и я неоднократно писал об этом на своем сайте, ведь это не напрасные мучения! Каждый Выброс знаменует шаг вперед, который делают мои исследования! — Даниил взволнованно ходил туда-сюда.

— Извините, что перебиваю, — скромно проблеял я, — но как бывший физик-недоучка я хотел бы знать, что у вас за исследования. Ведь я же вашего сайта не читаю. Да и вообще никаких сайтов не читаю. Кроме тех, где анекдоты.

Даниил посмотрел на меня, как на отставшего в развитии ребенка — этот взгляд был уже мне знаком по общению с Вениамином Тау.

Но затем Даниил все же снизошел:

— Речь идет о счастье всего человечества.

«Ну, как обычно», — вздохнул я и приготовился к длинной лекции.

— Да-да, вы, возможно, уже слышали похожие слова из уст моего брата. Но все дело в том, что мы с братом видим это самое счастье человечества по-разному. Мой наивный Бенька следует доктрине немецкого философа Фридриха Ницше и помешан на идее превосхождения человеческой природы. Я же считаю, что с человеческой природой — с ней-то как раз все в порядке! Просто человеческим хищникам регулярно не докладывают мяса. И оттого они вынуждены все время грызться между собой, раз за разом перераспределяя собственность и ресурсы.

«Вона как кудряво выразился… „Перераспределяя собственность и ресурсы!“» — молча восхитился я.

— Можно сказать и по-другому, — продолжал Тау. — Реальные производственные мощности человечества все время запаздывают за растущими потребностями этого самого человечества. Оттуда происходят все беды. Формула счастья в моей редакции выглядит так: материальное благосостояние человечества умножить на три. А лучше на пять. А еще лучше — на восемь. Это если умножение на пять не поможет!

— Хорошая формула. Мне нравится! — улыбнулся я.

Костя метнул на меня гневный взгляд — как на штрейкбрехера. И как мог ядовито осведомился:

— И как же вы собираетесь удваивать мою вишневую «бэху»?

Глаза Тополя сияли моральным превосходством. Он был уверен: ответа не существует!

— Я собираюсь удваивать ваше BMW вишневого цвета методом темпорального удвоения Роттеншворца — Тау. Для этого мною создан аппарат, который я назвал Абсолютным Дупликатором!

«Еще один мечтатель, итить его двести!» — вновь вздохнул я, еще глубже прежнего.

— И где можно купить этот аппарат? — глумливо скривившись, спросил Костя.

— Пока нигде. Но когда мои эксперименты окончатся и модель пойдет в массовое производство, дупликатор можно будет купить везде.

— Позвольте… А зачем покупать дупликатор, если можно дуплицировать на дупликаторе соседа справа дупликатор соседа слева? — спросил я.

Я подумал о дупликации баб. И мне стало весело до жути. Мне показалось, я вот-вот расхохочусь в голос — прямо над трупами, над пребывающими в шоке спецназовцами, над хрипящим во сне Рыбиным.

— Не все так просто, молодой человек, — строго поджал губы Даниил. — Но в одном вы правы — сам глагол «купить» вместе с глаголом «продать» исчезнет из человеческой речи!

— И наступит коммунизм? — вкрадчивым голосом старого циника спросил майор Филиппов. — Когда я был курсантом военного училища, мы коммунизм в училище проходили. Якобы Маркс сказал, что будет коммунизм, что работать будут только те, кому не лень, что все будет бесплатно и при этом всего будет до хрена… Вот к этому приведет общество ваш дупликатор, так?

— Примерно. — Даниил криво улыбнулся.

Филиппов, однако, вместо того чтобы продолжить ёрничать, вдруг резко посерьезнел и принялся ожесточенно крушить утопию Тау:

— Если вы действительно этого хотите, и главное, если вы действительно это можете, вас убьют еще быстрее, чем я думал раньше. Потому что мафии торговцев недвижимости не нужны дуплицированные дома. А мафии торговцев нефтью — дуплицированный бензин. Продавцам майонеза хочется продавать майонез задорого, а не раздавать бесплатно дуплицированный. В общем, конец общественной жизни под названием «денег больше нет» — он никому не нужен.

— Вы глубоко ошибаетесь! — воскликнул Даниил. — Это единственный путь для человечества, и только он может…

Я приуныл. Я так и слышал еще полтора часа разглагольствований на политэкономические темы. Вот-вот оклемается Рыбин и тоже, конечно, подключится к базару — чему-то же его в высшей школе ФСБ учили?

А там, глядишь, и у спецназовцев свое мнение есть, и у хамелеона не ровен час найдется что сказать, а вдруг он у них акселерированный, с интеллектом под стать человеческому?

Какая-то часть меня даже предвкушала эту комедию абсурда. Все же лучше, чем думать о насущном: как выбираться, что в итоге сказать грозному и властному Буянову, как вытаскивать со второй насосной станции бойцов Филиппова, да и живы ли они там еще?

И вот еще интересная тема: почему ефрейтор Шестопалов, жертва генетических экспериментов младшего брата Вениамина, стоит и смотрит в стену, как кататоник из психбольницы?

— …и только отказ от собственности на средства производства сможет… — Даниил договорил до слова «сможет», когда рация у него на поясе тревожно запиликала.

— Слушаю, — сказал альбинос в массивную черную трубку.

Уж не знаю, что ему там сказали и кто это выходил на связь, но результат вышел довольно неожиданный. Тон Даниила враз переменился с тона университетского мечтателя на тон базарного деляги, исправно отстегивающего «крыше». И он сказал: