Руди смущенно хмыкнул. Он уже чувствовал небывалое возбуждение, и это здорово мешало.

— Ты что, наблюдал за мной двадцать минут?

— За тобой приятно наблюдать, mon amour. — Жан-Пьер выдал одну из своих сексуальных улыбок, отчего Руди еще сильнее натянул простыню на свои чресла.

— Я бы попросил тебя не использовать это слово.

— Какое именно?

Руди вздохнул, повернулся к французу и тоже оперся на локоть.

— Любовь. Для меня это слишком серьезное слово.

— Для меня тоже.

— Тогда прекрати его употреблять без дела. Жан-Пьер удивленно почесал подбородок.

— Без дела?

— Ночью я пропустил его мимо ушей, потому что ты был пьян.

— Пьян? Я?

— Да, ты выпил почти всю бутылку. Жан-Пьер рассмеялся и легко коснулся щеки Руди.

— Милый, ведь я родился во Франции. В моих венах течет вино. Я вовсе не был пьян, разве что от твоих объятий. Когда я сказал «любовь моя», я говорил всерьез.

Сердце Руди забилось медленно и очень тяжело. Ему стало страшно. Что, если тот человек, прожить с которым он хотел бы целую жизнь, сейчас лежал рядом, в его постели, и смотрел на него этим насмешливым, все понимающим взглядом?

«Могу ли я верить его словам? Осмелюсь ли открыться? Или спрячусь вновь в свою раковину, словно улитка? Может, тот, кто никогда не рискует, в конечном счете рискует сильнее прочих?»

— Так о чем ты думал, глядя в потолок?

— О Вермонте, — признался Руди и почувствовал небывалое облегчение. — Я хотел бы поехать туда на Рождество. С тобой.

Жан-Пьер кивнул.

— А весной я покажу тебе Париж, — сказал он таким тоном, словно это само собой разумелось.

Руди рассмеялся. На душе у него стало светло и беззаботно. Беспокоила только одна мысль, но она почти не касалась Жан-Пьера. Он снова лег на спину и заложил руки за голову, уставившись в потолок.

— Черт, — негромко сказал он.

— Теперь ты беспокоишься за Афию, — понимающе сказал француз. — Боишься признаться ей в том, что между нами все серьезно? Разумеется, она поспешит собрать вещички, чтобы не мешать нашим отношениям.

— Когда это ты научился читать мои мысли?

Жан-Пьер наклонился на Руди, губы его изогнулись в хитрой улыбке.

— Не волнуйся, зайчик. Прошлой ночью я видел в казино Афию и Джейка. Они танцевали. Думаю, наша девочка сама будет рада поскорее переехать.

— Мне нравится твоя кровать, — сказала Афия. — Очень нравится.

Джейк ухмыльнулся, наблюдая затем, как, потягиваясь, девушка по-кошачьи изогнулась. Простыни были смяты, подушки сброшены на пол.

— Я рад, — откликнулся он, застегивая молнию джинсов. Интересно, что ей нравится больше: матрац королевских размеров или то, что мы на нем только что вытворяли?

Джейк задумчиво посмотрел на девушку. Афия сидела на кровати, завернувшись в огромное банное полотенце цвета бургундского, и встряхивала мокрыми после душа волосами, чтобы они быстрее просохли. Она наполнила его дом светом и радостью, какой-то детской непосредственностью и желанием познавать новое.

Только что между ними случился великолепный секс, при воспоминании о котором у Джека начинали ныть мышцы. Афия буквально изводила его почти целый час, целуя там и тут, гладя, покусывая и сжимая. Она терзала его, казалось, бесконечно, затем забралась сверху и приступила к делу. Джейк мог поклясться, что она настоящая ведьма — до такой степени был околдован.

Затем Афия пробралась к нему в душ, намылила и помогла вымыться. Разумеется, столь неосторожный поступок кончился тем, что они снова занялись любовью.

И вот теперь Афия вновь бросала на него многозначительные взгляды.

Ненасытная женщина…

— Я пойду приготовлю завтрак, — сказал Джейк сурово. — А ты пока оденься!

Афия упрямо улеглась на постель и размотала полотенце. Она перевернулась на живот и укрыла спину, оставив на обозрение Джейку аппетитный зад. Оглянувшись через плечо, Афия заманчиво улыбнулась.

Вилма и Скэмп развалились в ее ногах, вид у них был осоловевший. Джейк гадал, почему его кошки так быстро приняли Афию. Впрочем, он и сам влюбился меньше чем за неделю.

— Мне придется одолжить одежду у тебя, — капризно сказала Афия, заметив, что Джейк старается игнорировать ее заигрывания. — Мое вечернее платье едва ли подходит для завтрака на кухне, а остальные вещи находятся в квартире Руди.

— Это ненадолго, — пробормотал Джейк, натягивая через голову майку.

— Что ты сказал?

— Ничего. Поговорим за завтраком. Ты любишь вафли? Афия нахмурилась, словно всерьез размышляла над вопросом.

— Хм… С клубникой?

— Клубники нет. Могу предложить вафли с бананом. Афия хихикнула и задвигала бровями.

— Только ничего не говори! Я говорю о другом банане. — Он засмеялся. — Потерпи немного. Хотя бы пару часов.

Афия спрыгнула с постели и медленно направилась к Джейку, почти прилично качая бедрами. Джейк закатил глаза, чувствуя, как в штанах настойчиво шевельнулось.

— Руки прочь, женщина! — воскликнул он, с хохотом отпрыгивая назад.

Афия хихикнула.

— Боже, что случилось с моим супергероем?

— Ему нужно набраться сил перед следующим рывком. Раздался звонок мобильного.

— Меня спасли высшие силы, — сообщил Джейк, беря с тумбочки телефон.

— Да?

Афия вздохнула и принялась рыться в ящиках.

— Это и есть Джейк Блейн, — сказал детектив в трубку, услышав незнакомый женский голос. Он следил затем, как Афия нахмурилась, обнаружив беспорядок в его ящиках, и принялась создавать из вещей аккуратные стопочки. — Неужели? Отличная новость! Где и когда?

Он подошел к Афии со спины, открыл средний ящик, откуда достал шорты и футболку. Не отрываясь от телефона, он погрозил девушке.

— Прекрати рыться в моих шмотках, — прошипел он Афии на ухо.

— Но ведь…

— Да, спасибо. — Джейк нажал отбой. — Я сказал, прекрати. У меня новость: мы выиграли торги на картину. Она наша.

— Правда? — Лицо девушки озарилось, словно она только что узнала, что Санта-Клаус все же существует.

Джейку захотелось обнять ее, но он поборол порыв, зная, что это чревато.

— Звонила женщина, которая ответственна за выдачу…

— Салли Кларксон, — вставила Афия, натягивая линялую голубую футболку.

— Да, именно она. Так вот, мы можем забрать картину в любой момент в течение недели.