горло. От рева почти в двести децибел, от которого лопаются стекла и трещит камень, до самого тонкого ультразвука, который может услышать разве что летучая мышь.

Сейчас он выбрал тональность, над которой работал в течение многих лет. Этот звук дивы ненавидели. Он вызывал у них реакцию, схожую с тем, что ощущает человек, когда скребут железом по стеклу или режут пенопласт. Только усиленную во много раз. Дивы второго класса, заслышав его, начинали кататься по полу, не имея возможности продолжать бой. Более сильные теряли концентрацию и ориентацию в пространстве, а некоторые в ярости кидались на своих хозяев или начинали наносить себе травмы, пытаясь избавиться от давящего ощущения.

Как среагирует Императорский див, Николай Антонович не знал. Но надеялся, что сможет его хоть немного затормозить.

…А там, за спиной, дверь. И если успеть выскочить за нее…

Огромная серая химера зависла в нерешительности под потолком. Еще бы: чем ближе к источнику, тем сильнее отвратительный звук. Николай Антонович впервые видел Владимира в боевой форме. Раньше, на совместных заданиях, ему принимать боевой облик не приходилось. Впрочем, для самого Императорского дива облик огромного серого грузинского волкодава тоже оказался сюрпризом.

Николай Антонович начал медленно продвигаться к двери, держа щит и не переставая выть на одной и той же ноте.

Внезапно химера исчезла. Колдун сразу же понял, что произошло, и даже почти успел развернуться, чтобы увидеть, как человеческая фигура метнулась к нему. С треском лопнул щит, и он ощутил, как стальные пальцы сомкнулись на его шее, не давая больше выдавить ни звука. Николай Антонович тоже трансформировался в человеческую форму, признавая поражение.

И тут же ощутил под лопатками холодные плиты пола. Императорский Див навалился на него сверху, упираясь коленом в грудь. Руку он продолжал держать на горле. Николай Антонович опустил глаза, стараясь не встречаться с дивом взглядом. И это сработало. Тяжесть исчезла с груди, и колдун, закашлявшись, смог сесть. И тут же услышал за спиной негромкие хлопки. Он обернулся. Владимир медленно ударял ладонью о ладонь.

– Вам понравилось? – Николай Антонович с некоторым трудом поднялся: во время боя он потратил очень много сил.

– Впечатляет, очень впечатляет, – проговорил Императорский див, опуская руки, – что это? Кроме заклятия изменения формы?

– Очень много всего. Хотя изменение формы – основа, безусловно. Я передам вам всю документацию по этому эксперименту.

– Обязательно. Насколько я понимаю, вы такой один. А позвольте узнать, сколько вас изначально было в контрольной группе?

– Двенадцать.

– А выжили?

– Выжили четверо. Но двоих потом пришлось ликвидировать: они сошли с ума и потеряли контроль над трансформацией. Еще один покончил с собой. Остался только я.

– Вы были добровольцем?

– Да. Мы все были добровольцами. Лучшие выпускники Академии.

– Вы смелый человек, Николай Антонович. И сильный. Мне было приятно сразиться с вами.

Колдун едва заметно улыбнулся:

– Скорее, поиграть? И проверить, на что я способен. Но ваш маневр меня тоже впечатлил. Теперь я знаю, что слух у дива в человеческой форме слабее, чем в звериной. Но всё равно благодарю и за оказанную честь, и за бой. – Он поклонился.

Императорский див тоже наклонил голову. И уже через мгновение облачился в свой элегантный костюм.

– Мы еще не раз посетим этот зал, Николай Антонович. У меня не настолько высокий уровень, как у моего предшественника, и мне регулярные тренировки необходимы. Особенно с новым, незнакомым противником. До завтра. – Он скрылся за дверью.

– До завтра, – сказал Николай Антонович закрывшейся двери и, потирая грудь, поковылял к своей одежде.

Вернувшись к себе в кабинет, он постоял немного у широкого панорамного окна, за которым открывался прекрасный вид на реку. Доволен ли он тем, как всё повернулось? Сложно сказать. Но не жалеет, в этом он был уверен абсолютно точно.

…Комиссия, решающая судьбу оставшихся дворцовых чиновников и колдунов, заседала долго.

Николаю Антоновичу задавали множество вопросов, в том числе неприятных и провокационных. Он старательно отвечал. Его прежний начальник, в числе прочих, еще вчера могущественных людей, был арестован. А судьба самого Николая Антоновича висела на волоске. Таких, как он, в отставку не отправляют. И дело не только в государственных тайнах, которые он хранил.

– Итак, вы не знали? – новый министр госбезопасности наконец перешел к главному вопросу.

– Как и многие, я был обманут, – сказал колдун, старательно глядя в пол. Прямой взгляд на кого-то из присутствующих после таких слов расценили бы как большую дерзость.

– Вы долго и верно служили прошлой власти, – заметила будущая императрица, – какие настроения у вас сейчас?

– Я хочу продолжить службу. И клянусь в верности.

Николай Антонович не соврал. Он не видел своей жизни без службы и дворца. Ничего иного не знал и не хотел. Даже если бы его просто выпустили отсюда живым, это не была бы свобода. Это было бы изгнание. Лучше уж пойти в тюрьму вслед за начальником.

– Я знаю господина Серова уже долгое время, – неожиданно подал голос Императорский див, – и готов за него поручиться.

– В таком случае выношу на голосование вопрос о возможности оставить господина Серова Николая Антоновича на должности в министерстве под ответственность Императорского дива и в качестве подручного последнего, – внес предложение министр.

Комиссия проголосовала.

Николай Антонович облегченно вздохнул.

– Подождите меня снаружи, – велел ему Императорский див.

Колдун поклонился и вышел.

Он ждал долго, но это было не важно. Главное, он остается.

Нынешнего Императорского дива он действительно знал уже долгие годы. Николай Антонович не раз работал с Владимиром, возглавляя операции с его участием. Владимир всегда отлично показывал себя. И колдун не сомневался, что в качестве начальника див будет уж точно не хуже предыдущих. Особенно с учетом всей открывшейся информации.

…Он постоял еще немного и сел за стол, где уже ждали разноцветные папки, полученные от Императорского дива. Николай Антонович взял одну – прошения. Резолюции на них уже стояли, нужно было лишь подготовить проекты ответов. В следующей папке были доносы. Это совсем легко: половина из них – пустые кляузы, остальные он проверит и разберет. В самом низу лежало несколько отдельных листов. Николай Антонович усмехнулся. Главный придворный колдун, молодой и скромный провинциальный парень, волею судеб попавший на высокую должность, которой совсем не соответствовал, опять наделал ошибок в формах отчетности. Но Императорский див оказывал мальчишке неизменную