Например, пожилая тöдiсь проговаривала или диктовала известные ей заговоры молодой родственнице, лежа во время вечернего досуга на печи (ПМ: Кос). Другая женщина, занимающаяся лекарской практикой, тайно подслушивала в молодости слова молитв и заговоров у своей матери (ПМ: Коч.). Такое самостоятельное обучение определенным умениям в целом типично для коми-пермяцкой культуры, оно упоминается информантами в рассказах о промысловой деятельности, отмечается в формах освоения музыкальной традиции [Жуланова, эл. ресурс].

Среди коми-пермяков мало распространены представления о специальных духах-помощниках колдунов, которые хорошо известны соседнему русскому населению [Подюков, 2004: 216–218]. Эти поверья больше характерны зюздинским и язьвинским пермякам, испытавшим сильное влияние русской традиции. Зюздинцы называют таких-духов-помощников шашками (ПМ: Афан.), а язьвинцы зовут их унотъез – ‘маленькие’. На территории Коми-Пермяцкого округа помощником колдуна часто выступает лесной дух, а водяной – только в промысловых целях. На севере Гайнского района лупьинские коми-пермяки называют таковыми как лесного, так и бесов, шишиг, кикимору (ПМ: Гайн., 151, 180). Такое многообразие номинаций, не присущих другим территориям, свидетельствует об иноэтничном или инокультурном (возможно старообрядчества) влиянии на мифические представления данной локальной группы.

Основная сила тбдкъ, по представлениям коми-пермяков, заключается в знании особых слов: «Они знают словами. Семью портят, свадьбу портят, что-то словами читает» (ПМ: Гайн., Сойга, 122). Современная всеобщая грамотность не разрушает мифа о магии слова, полагают, что в настоящее время с расширением возможностей к обучению «знающих» людей становится больше: Öнi, адззан, виль олан, öнi книгаэсö сякöйöс выписывают, дöс гижö, советыс öнi дöс тöдö («Теперь, видишь, новая жизнь, теперь разные книги выписывают, всё пишут, совет теперь всё знает») (ПМ: Кос., Пуксиб, 49). Помимо слов, называются и некоторые сопровождающие их действия. Магическими средствами злых колдунов считаются передача, «подбрасывание», подкладывание предметов, зараженных «порчей», к которым может прикоснуться адресат, или, наоборот, кража вещей человека (волос, ногтей, одежды, фотографий) и колдовство над ними, а также прикосновение к человеку, взгляд, дуновение. Свои, достаточно многочисленные, приемы существуют также у лекарей. По верованиям коми-пермяков колдуны часто используют предметы, изначально имеющие негативные свойства, это, например, кости животных, шерсть, засушенные земноводные, вещи покойника, их собственная кровь, менструальная кровь, кровь животных и птиц (например, из гребешка петуха). Тогда как атрибутами знахарей становятся иконы, освященная вода, острые металлические предметы, щучьи челюсти, когти и лапки зверей, камни и др.

Как и другие народы [Мифология коми, 1999: 64–68; Левкиевская, 2000: 383], коми-пермяки магическую силу человека связывают с наличием у него зубов (обычно коренных): «Посмотрят: вот тебе можно учиться, вот тебе нельзя. По зубам как-то ещё» (ПМ: Юсьв., Пистогово). При отсутствии зубов знахари-лекари используют щучью челюсть (ПМ: Гайн.). В. Н. Белицер зафиксировала поверье коми-язьвинцев о том, что основная сила колдуна заключается в его шапке: только если уничтожить шапку в огне, то колдун теряет силу [Белицер, 1958: 331]. В записанном нами у данной этнографической группы рассказе колдун держит в шапке тараканов-бесов [Сусачок-Сучок, 2006: 18–19]. По одной из версий, магический потенциал тöдiсь сосредоточен в дереве, под которым знахарь получал свои знания, уничтожение дерева равносильно смерти колдуна – его помешательству (ПМ: Куд., Б. Сидорова, 71).

Тöдiсь предписано вести особый образ жизни [Сидоров, 1997: 34]. Знахарям, имеющим медицинскую практику, запрещено употреблять спиртные напитки, смотреть телевизор, петь песни (ПМ: Юсьв., Гавино, 18). Если «знающие» не поддерживают данные запреты, они причисляются к колдунам, приносящим вред.

Способности тöдiсь различны и многофункциональны. Они исполняют семейные, календарные и хозяйственные ритуалы, «портят» людей, домашних животных и избавляют их от болезней и порчи. Им приписывают способность ясновидения, которая проявляется в предсказании, чтении чужих мыслей. Колдуны умеют оборачиваться или оборачивать других людей в животных, птиц и в предметы (в медведя, козу, свинью, лягушку, волка, лисицу, сороку), влиять на погоду, на функции разных предметов (например, «пускать дым на печь», останавливать транспорт). В народной лексике магическую деятельность тöдiсь обозначают такими словами, как: тшыкöтны – ‘портить, заколдовать’, ворожитчыны – ‘ворожить, предсказывать, колдовать’, вöр дны – ‘желать, предсказыать, предвещать,’ колдуйтны – ‘колдовать’, керны – ‘делать’, калечитны – ‘калечить’, декуйтчыны – ‘колдовать, беситься’, чертитны – ‘чертить’, лечиччыны – ‘лечить’ и русские аналоги некоторых из них. Коми-пермяки называют следующие болезни, возникающие, как следствия колдовства: это икота, кила, хомутец (комутеч), поветрище (ветришö), протшивка[117], а также множество других, не обозначаемых особыми номинациями. Отметим, что все представленные названия восприняты коми-пермяками из русского языка, в том числе, скорее всего, и слово «протшивка», не имеющее аналога в коми-пермяцком языке[118].

По материалам конца XX – начала XXI в. оценка коми-пермяками распространения сакральных знаний и функционирования магических практик различна. В большинстве своем коми-пермяки верят в сверхъестественные способности таких людей, причем часто считают, что в настоящее время они совершают, в основном, зло. Выделяются территории, где могут указать на нескольких колдунов или где наоборот таковых вовсе не обнаруживают. Есть высказывания о том, что «колдуны были в прошлом, а сейчас их нет». Появляются новые интерпретации магических способностей, их обозначают уже «гипнозом», а самих тöдiсь сравнивают с экстрасенсами, «иллюзионистами» (ПМ: Гайн., Куд.). Встречаются примеры, когда человек, отрицая собственные магические способности, признается в использовании своей славы колдуна в местном сообществе, например, для устрашения детей (ПМ: Гайн.). В сфере межэтнических отношений выделяются представления соседних народов (в основном русских) о коми-пермяках как о колдунах, что может быть обусловлено восприятием их как чужого этноса и, наверно, большим сохранением у них традиционных черт в быту. Среди русских, живущих долгое время по соседству с коми-пермяками, явного подобного отношения не было отмечено. Сами коми-пермяки в двух зафиксированных примерах сильными «знающими» называют татар и белорусов. Представители этих народов (эвакуированные и спецпоселенцы) в советское время проживали на территории Коми-Пермяцкого округа.

Ирреальные черты приобретают также люди, контактировавшие с духами. Такими считают вежöм (‘подмененные’), уведенных духами, проклятых, заблудившихся, утонувших, «тоскующих». В отличие от тöдiсь, они приобретают особый статус только на короткий промежуток времени, и контакт является для них вынужденным. Основными критериями соотнесения людей с демоническими персонажами становятся отстраненность их от социума, уродливые внешние черты и нестандартное поведение, все это обуславливает их маргинальное положение в обществе, они в определенной степени напоминают обмиравших [Криничная, 2001: 425–426]. Главными признаками «подмененного» ребенка называют его физическое несовершенство (тонкие ноги, большие голова и живот, неумение ходить) наряду с чрезмерным аппетитом и постоянным ревом. «Подмененным» могли считать и взрослого человека, если у него появлялись подобные черты. «Подмененного» мертвеца отличали по почерневшему, вздувшемуся и оказавшемуся очень тяжелым телу. «Уведенных» духами находили в порванной одежде, грязными, облепленными древесной серой, они плохо говорили или вовсе становились