– Похоже, нас захотели подвергнуть испытанию, и мы пройдем его с должным мужеством и решимостью! Мы покажем, что вполне заслужили свою славу. Те, кто нам противостоит, надеются, что смогут блеснуть за наш счет? Что ж, если нам не дали ни шанса выйти победителями, сделаем все, чтобы их победа потускнела! Не так мне лестно славой обладать, как заслужить ее![59]

Энгельберт выглядел озадаченным.

– Мой лейтенант… мне кажется, это такой риск, – вполголоса проговорил он.

Не обращая внимания на замечание полевого наводчика, нормандец, расхаживая из стороны в сторону, продолжал речь, обращенную к своему поредевшему отряду:

– Слава – лишь недолговечная вспышка. Стоит ей тебя озарить, и вот уже другие кидаются ее оспорить. Пусть же даже в поражении засияют наши доблести! До сегодняшнего дня ни одно подразделение армии крестоносцев не могло с нами соперничать, а потому чем забиваться в щель и спасаться ползком, окажем достойное сопротивление! Пусть все увидят острия наших мечей, а не спины наших доспехов. Будем достойны нашего доброго имени!

Слова Танкреда попали в цель, его пламенная речь воодушевила людей. Те, кто только что согнулся от усталости, распрямлялись, сидевшие поднимались. Взгляды обретали жесткость, руки сжимались на оружии. Танкред перестал расхаживать и остановился перед ними:

– Мы атакуем трусов! Мы взберемся по склонам прямо к ним! Обрушимся на жалких слабаков, как рой яростных шершней!

– Пока мы долезем до вершины, они нас всех сметут! – встрял Арделион.

– Они так или иначе это сделают, если мы останемся внизу. По крайней мере, если мы поднимемся им навстречу, у тех, кто сумеет добраться, будет время добавить кое-кого из них к списку своих охотничьих трофеев. Может, мы и проиграем эти учения, зато все запомнят, что значит поймать в ловушку семьдесят восьмое!

Если прежде, до трагедии, Льето впитывал бы каждое слово, то сейчас он, вяло вглядываясь в пустоту, держался в стороне. Его брат, с хмурым озабоченным лицом, покачивал головой в знак неодобрения. Он хотел было охладить пыл своего командира:

– Мой лейтенант, я не уверен, что…

Не дав ему закончить фразу, Танкред закричал, обращаясь к своим людям:

– Milites Christi! Вы со мной? Готовы ли вы раздавить врага в самом его гнезде? Полны ли вы решимости показать тем, кто придумал эту тренировку, из какого металла выкованы люди семьдесят восьмого?

После каждой фразы, отчеканенной Танкредом, все подразделение как один человек скандировало:

– Да, командир!

Удовлетворенный, Танкред повернулся к проходу, через который им предстояло двинуться в последний бой. Ему удалось воодушевить свое подразделение, чтобы оно мужественно последовало за ним в это заведомо проигранное сражение.

Наверху 34-е подразделение уже добрых четверть часа поджидало, когда же 78-е снова выползет из своего импровизированного убежища в глубине расщелины. Голландский офицер лейтенант Ван Низан, который пришел с небольшим контингентом, посланным безвестным сеньором с низовий Рейна, уже начал подумывать о том, чтобы продвинуться дальше по хребту и напасть на них с тыла. Но слава, которая шла о подразделении Танкреда, заставляла его колебаться. Кто знает, какие ловушки способен подстроить этот человек своим противникам даже в таком неблагоприятном положении?

Двумя часами раньше, когда тренировка только началась и ему передали сводные данные о позиции 78-го, он невольно дернулся от удивления, увидев, какое огромное преимущество предоставил ему офицер-разработчик. От легкого укола чувства вины он даже ощутил спазм в желудке. Однако профессионализм быстро взял верх; он здесь, чтобы уничтожить подразделение противника, и именно это он и постарается сделать. К тому же мысль, что он станет первым, кто разгромит 78-е, была ему по вкусу. Конечно, полученная в подобных условиях победа не принесет ему бессмертной славы, но добиться любой победы над Танкредом Тарентским все равно редкая удача, от которой грех отказываться.

И все же ладони Ван Низана немного вспотели. Какого черта они засели там в своей расщелине? Что хотят выгадать? Если только они не придумали какой-нибудь выход из тупика, который ему самому не пришел в голову. По слухам, этот нормандец способен на все. Ван Низан прекрасно понимал, что репутация противника парализует его и мешает проявить инициативу. Однако представился уж слишком удобный случай. Достаточно послать небольшую группу атаковать с тыла, и те вылезут прямо под их огонь. Он знал, что уже слишком затянул время, и решил попробовать этот маневр, ничего больше не дожидаясь. Повернулся к своему наводчику, собираясь спросить об оптимальном маршруте.

В этот момент на дне долины разразилась стрельба из Т-фарадов. Люди 34-го тут же ответили. Ван Низан бросился плашмя на землю и торопливо пополз к краю хребта, где сидели в засаде его солдаты. Глаза у него округлились от удивления, когда он увидел, что вытворяют люди Танкреда.

– Это еще что за бардак? Они спятили!

Единственными звуками в шаре наблюдательного центра было легкое пощелкивание пультовиков, которые вели постоянное наблюдение и регулировку запрограммированных событий – метео и прочих – внутри купола. Чтобы не мешать им, офицеры переговаривались шепотом.

После завершения первой вылазки Годфруа обменивался мнениями кое с кем из присутствующих военных относительно возможностей, которые еще оставались у подразделения 78 П/К, чтобы выбраться из столь затруднительного положения. Все неизменно сходились на том, что у людей Танкреда нет ни малейшего шанса выйти победителями.

Внезапно их окликнул капитан военно-воздушных сил:

– Кажется, они что-то задумали!

Годфруа перенес внимание на внутренность купола, где его ждало странное зрелище. Все люди из 78-го подразделения с воинственными криками выскакивали из укрытий и, карабкаясь по склону долины, кидались прямо на врага.

Поняв цель маневра, капитан воздушных сил поднес руку ко лбу и воскликнул:

– Боже, какое безумие! Это будет верная бойня! Этот лейтенант настоящий псих.

Годфруа Бульонский застыл, внимательно наблюдая за сценой:

– Насчет психа – не уверен. А вот храбрец – это точно.

– В АТАКУ! – ревет Танкред своим мощным голосом. – В АТАКУ!

Все 78-е подразделение бросается вперед.

Солдаты бегом огибают скалистые преграды, которые раньше служили им прикрытием, чтобы как можно шире рассеяться по узкому плато, каким является дно впадины. Главное – не создавать групповую цель, прежде чем они успеют добраться до обрывистого склона долины. Всего пятьдесят метров отделяют их от начала подъема. И все же четыре человека падают, не сумев добежать.