чему посвящена сама работа. Надо прихватить документы с собой. В штабе архивариусы помогут в них разобраться.

Я оглянулась на Уордена. Он сидел перед Джеймсом на коленях и просто смотрел. Даже издалека я чувствовала, как он напряжен, но помочь ничем не могла. Мне ничего не оставалось, кроме как обследовать лабораторию и надеяться, что мы скоро отсюда уберемся – с Джеймсом или без. Это предстоит решить. Уорден прав: как только мама и другие охотники увидят вампира, они без колебаний его прикончат. Это будет быстрая и легкая смерть. Прежний Джеймс выбрал бы ее.

С тяжелым сердцем я отвела взгляд от отца с сыном – и вдруг заметила дверь, на которую прежде не обращала внимания. Дверь из металла, почти сливается со стеной. Не будь она приоткрыта на несколько сантиметров, я прошла бы мимо. Наверное, отсюда Джеймс напал на нас. Достав кукри, я осторожно приоткрыла дверь. Автоматически зажглись лампы, освещая эту часть укрытия. Я прислушалась к тишине: нет, ничего, кроме мерного гудения вентиляции.

Готовая ко всему, я двинулась вперед по комнате, заваленной до потолка бесчисленными коробками и ящиками. На этикетках ничего интересного. Зато на глаза мне попалась еще одна металлическая дверь, довольно массивная и с встроенным термометром. Морозильная камера. Ох, не к добру все это…

Я толкнула дверь: из щели вырвалось облако пара, как бывает при резкой смене температуры. Меня окатило волной холодного воздуха. Зябко поежившись, я осмелилась войти в камеру.

И чуть не упала от увиденного.

– Что за черт… – в ужасе прошептала я, сжав кукри.

Камера напоминала локацию из фильма ужасов. Повсюду трупы. Они висели на крюках под потолком, подобно свиным тушам на бойне. К горлу подкатила тошнота. В жизни я повидала немало мерзости, но такое встречаю впервые. Что Джеймс сотворил с этими людьми? На первый взгляд на телах нет следов от укусов… Лица какие-то впалые и изрешеченные дырками. Будто что-то грызло их изнутри, пытаясь выбраться наружу. Подавив желание развернуться и броситься прочь, я подошла к трупам, чтобы посмотреть, нет ли среди них Жюля.

Всего в камере около тридцати тел – как мужских, так и женских. Я торопилась, потому что вид трупов и холод были невыносимы. Кожу кололо, ноги несмотря на сапоги начали неметь.

С бешено бьющимся сердцем я обходила ряды трупов. Жюля нет – это было и облегчением, и мукой. Дойдя до конца камеры, я собиралась наконец-то вернуться в тепло, но обнаружила еще одну дверь, в замке которой торчала связка ключей. Джеймс пытался ее запереть?

– Пожалуйста, только не еще одна комната с трупами, – пробормотала я и рывком открыла дверь, желая поскорее оставить все это позади.

К моему удивлению, за дверью оказался коридор с бесчисленными клетками. Тюрьма. Видимо, здесь Джеймс держал людей, пока ставил на них эксперименты. Сильно воняло мочой, рвотой и кровью. Ко всему этому примешивался химический аромат чистящего средства, но его недостаточно, чтобы перебить запах страха и смерти. Какими ужасными были последние дни этих людей…

Вытащив ключи из замка, я вступила в коридор.

– Есть здесь кто-нибудь?

Тишина.

Убрав оружие, я присмотрелась к клетке слева. На полу запекшаяся кровь… но внутри пусто. В клетке напротив тоже. И в пяти следующих. Наверное, мы опоздали. Все уже мертвы.

Вдруг раздался звук, напоминавший скрежет двери. Я тут же заняла боевую стойку – но все стихло. Звук исчез так быстро, что я даже не поняла, откуда он донесся. Свернув, я подошла к еще одной клетке. Запах ужаса и крови усилился.

Я нашла его.

Он лежал ко мне спиной, свернувшись калачиком, на подстилке, без подушки или одеяла. Его одежда вся в грязи, пыли и крови, но волосы все такие же рыжие.

– Жюль!

Сердце замерло. Я торопливо перебирала связку ключей, пытаясь подобрать подходящий, но руки тряслись так сильно, что попасть в замок получалось не сразу.

– Жюль! – снова окликнула я.

Он не шевелился.

Мои движения стали еще лихорадочнее. Слезы жгли глаза.

Наконец, ключ подошел. Подбежав к Жюлю, я схватила его за руку. Пульс есть? Он жив?

Почувствовав, как он напрягся под моим прикосновением, я ощутила невероятное облегчение.

В тот же миг Жюль вдруг вскочил на ноги и с яростью метнул меня через всю клетку. Я впечаталась спиной в решетку на другом конце. Удар вышиб из легких весь воздух, и я, задыхаясь, осела на землю. Спина и грудь горели от боли.

Ничего не понимая, я посмотрела на Жюля. Его голубые глаза стали красными, а изо рта показались клыки, как у вампира, прожившего не одно десятилетие.

Это бред какой-то! Жюль не пах розмарином. Я предположила бы, что тюремная вонь перебила аромат, если бы не подошла к напарнику вплотную и не прикоснулась. Как такое возможно?

– Жюль…

Жюль ринулся вперед. Его намерения более чем ясны. Рукой с отросшими когтями он схватил меня и прижал к полу с такой силой, что чуть не раскрошил плечо.

Я закричала от боли и отчаянно забрыкалась, сбрасывая Жюля с себя, но тщетно. С каждой секундой когти давили на плечо все сильнее, пока кожа не лопнула. В нос ударил запах крови.

– Жюль, пожалуйста… – взмолилась я.

Что же с ним стало?

Жюль молчал – я только чувствовала его горячее дыхание.

Не хотелось ранить Жюля, но выбора нет. Я вслепую нащупала на поясе кукри. Жжение в плече усилилось. Стиснув зубы, я снова попыталась вытащить из-под себя оружие.

Ну же…

Вдруг боль приобрела новый оттенок, и я закричала. Жюль впился клыками мне в шею. Это ни в какое сравнение не шло с предыдущими укусами вампиров – те меня не пили. По официальной версии, кровь охотников на кровопийц на вкус слишком отвратительна. Однако Жюля это не смущало. Или он просто слишком голоден. Он пил кровь жадными глотками. Странное ощущение… будто все вены и артерии в теле вибрируют.

– Жюль… прекрати…

Я дернула его за волосы. Плохая идея. Шею пронзило острой болью, а Жюль так и не оторвался. Потекло еще больше крови. Голова закружилась.

Нет! Не смей сдаваться, Кейн!

– Прекрати! – скомандовала я, просовывая ладонь между Жюлем и своей шеей в попытке оттолкнуть его, пока еще не потеряла сознание.

Безуспешно. Жюль грубо перехватил мою руку и оттолкнул, чтобы ничего не мешало пить кровь.

Я чувствовала все: клыки, язык, губы Жюля и жизнь, которая медленно покидала тело, наполняя вампира силой.

– Эй, кровосос!

Голос Уордена заставил Жюля прерваться. Жилы наконец-то перестали вибрировать, и я не сдержала слабого стона. Жюль