вопросам. Так, например, в первой книге трактата «О доктринах Гиппократа и Платона»[145] Гален высказывает свои суждения относительно устройства нервной системы. Ко второй половине II в. в медицинском сообществе не было единства мнений по поводу того, какой именно орган следует считать «началом нервов», т. е. основой центральной нервной системы[146]. В рамках телеологического взгляда на жизнедеятельность человека и животных этот вопрос имел еще более важный смысл: в каком органе человеческого тела сосредоточен центр принятия решений о произвольных (или волевых) движениях тела. Для донаучного периода этот вопрос означает то же, что для современной физиологии, — объяснение высших форм интеллектуальной деятельности с помощью арсенала нейронауки. Из него вытекало анатомическое обоснование локализации и функционирования высшей части души. На этот счет существовали две точки зрения. Одна была последовательно сформулирована Платоном и Герофилом: первый помещал высшую часть души в головной мозг, а второй, развивая эту мысль, с помощью вскрытий описывал исхождение черепно-мозговых нервов. Другое мнение было предложено Аристотелем и разделялось врачами, стоявшими на позиции стоической философии (например, последователями Хрисиппа из Сол). Ее суть заключалась в представлении, что источником нервов является сердце.

В трактате «Искусство медицины» Гален развивает свою анатомо-физиологическую систему в направлении учения об иерархии частей тела. Без этого, по его мнению, невозможно правильно трактовать клинические наблюдения. Гален выделяет четыре вида таких частей: во-первых, являющиеся «началами» (мозг, сердце, печень, яички); во-вторых, произрастающие из начал (нервы, спинной мозг, артерии, вены, сосуды), но не производящие других; в-третьих, из других не произрастающие, но имеющие функции, не отделимые от функций других органов (хрящи, кости, связки, кожа, железы, жир, простое мясо), и, в-четвертых, одновременно связанные с другими и произрастающие из других (все остальные) (фрагмент 6).

Обозначив основные критерии, необходимые для анализа наблюдаемых в клинической практике явлений, Гален переходит к конкретным примерам. «Искусство медицины» представляет взгляд Галена как ученого на организм человека. Прежде всего отметим его глубокую убежденность в целостном, сбалансированном характере функционирования всего человеческого тела и отдельных его частей. Такой подход отличает единство сущностных характеристик организма: с позиций одних и тех же критериев оцениваются норма и патология, при этом выглядят они по-разному. Таким образом, Гален пытается строить универсальную теоретико-практическую систему, что имеет большое значение для общей истории науки.

Если принцип соразмерности и благосмешения является универсальным, то с его помощью должны описываться и феномены нормальной анатомии (физиологии), соответствующие галеновскому определению здорового тела, и феномены общей и частной патологии, наблюдаемые в теле заболевшем. Рассмотрим наиболее важную часть системы Галена — представление о головном мозге. Сначала он обращает внимание читателя на основные вопросы, являющиеся предметом исследования. Гален выделяет пять связанных между собой признаков: состояние всей головы, правильное или неправильное функционирование органов чувств, состояние способности действовать, состояние мыслительной способности и состояние физических функций. Отдельно он выделяет еще один признак, на котором особо акцентирует внимание, — способность избегать внешних воздействий. По его мнению, общее состояние головы можно определить по ее размеру, форме, а также состоянию волос. Согласно его наблюдениям, маленькая голова является очевидным признаком «плохого мозга». В свою очередь, большая голова не всегда свидетельствует о хорошем устройстве мозга: хороший признак, если размер головы увеличен из-за «силы мозга, в ней содержащегося», а не «из-за количества плоти, из которой она состоит». Кроме того, Гален рассматривает как хорошие признаки сильную шею, а также правильную форму головы и ее «хорошее» расположение по отношению к другим костям (указание на то, что «все нервы хорошо питают» голову и «правильно расположены»; см. фрагмент 7).

Этот же подход Гален логично использует при оценке функционирования организма: по его мнению, «хорошее или дурное функционирование суть признаки действующего начала». Этот тезис он иллюстрирует примерами, описывающими анатомические особенности строения той или иной части тела. Особое внимание он уделяет устройству головы и головного мозга, которые, согласно его представлению, влияют на способности людей (сообразительность, забывчивость или хорошая память и др.) (фрагмент 7).

Обратим внимание на то, что, по мнению Галена, от наличия либо нарушения благосмешения (иначе говоря, соразмерности смешения) жидкостей зависит весьма многое. Например, чрезмерная сухость головного мозга определяет и характер роста волос, и выраженность ощущений (т. е. деятельность органов слуха и обоняния), и нарушение нейрофизиологических процессов в форме бессонницы. Вслед за простыми смешениями Гален выделяет сложные, в которых происходит нарушение смешений более двух сущностей (фрагмент 10). Естественно, что описание значительного числа вариантов смешений, приводящих к тем или иным отклонениям, Гален иллюстрирует четким описанием нормы — как именно выглядит соразмерность смешений (фрагмент 16).

Обратим внимание на интересный момент в рассуждениях Галена о взаимовлиянии органов друг на друга: «Чаще всего от горячего сердца горячим становится и все тело, кроме тех случаев, когда этому сильно противится печень… Сухость же сердца приводит к глухим тонам пульса и гневу, нелегко воспламеняющемуся, но дикому и трудно останавливаемому, а также чаще всего к излишней сухости всего тела, если этому не противится печень. Признаки же влажного сердца — мягкие тоны пульса и характер, легко впадающий в гнев, но отходчивый, и все тело слишком влажное, если этому не противится печень» (фрагмент 12). Здесь, по нашему мнению, речь идет о попытке осмыслить феномен, известный в наши дни в физиологии как угнетающее или потенцирующее взаимодействие органов и их систем. Гален видит этот механизм сквозь призму смешения жидкостей или сущностей, т. е. через динамическое равновесие компонентов двух тетрад, определяющих нормальное или измененное функционирование организма. Здесь имеет значение и третий важный компонент — активность трех частей души, определяющаяся их предназначением. Именно поэтому Гален рассуждает о возможности взаимного подавления проявлений темперамента и нарушения баланса жидкостей из-за противоположных влияний сердца и печени. В печени, напомним, находится так называемая вожделеющая часть души: Платон в «Тимее» уподобляет ее ненасытному зверю, производящему трудно контролируемые импульсы физиологического свойства, например чувство голода и страсть чревоугодия[147]. Последнее особенно важно в контексте исключительного значения, предаваемого в традиции Гиппократа и Галена влиянию питания на здоровье человека. Диета, в условиях ограниченного числа фармакологических средств, была одним из инструментов в арсенале врача того времени. Соответственно, влияние высших частей души, сдерживающих импульсы низшей — вожделеющей, — представлялось крайне важным для поддержания здоровья. Ранее мы много писали о взаимоотношении духовного и телесного, идеале бесстрастного врача-философа, психосоматическом единстве в патогенезе и других важных сторонах влияния души на состояние тела в учении Галена[148]. В «Искусстве медицины» мы знакомимся с рассуждениями Галена о другом аспекте этой проблемы — угнетении проявлений активности сердца со стороны печени, а также наличии обратного