— Какого рода неувязки?

— Мелкие, — сказал Брэдшоу, протягивая мне лист бумаги. — Ничего такого, что ты заметила бы По Ту Сторону, не будучи преданным фанатом. Думаю, это может быть ранняя стадия распада.

Он не имел в виду распад в потустороннем смысле. В Книгомирье распад означает внутренний коллапс поведенческой логики персонажа — правил, которые делают героя предсказуемым и понятным. Некоторые, типа Люси Дин, коллапсируют спонтанно и с раздражающей регулярностью; другие медленно разрушаются изнутри, обычно в результате неразрешимых противоречий в характере. В любом случае единственное решение — замена полностью обученным генератом. Разумеется, могло ничего и не быть и очень возможно, что Четверг-1–4 просто злилась на увольнение и изливала свою хандру на коллег по циклу.

— Я проверю ее.

— Хорошо, — сказал Брэдшоу, оборачиваясь к Зарку и Ухти-Тухти. — А вас двоих я хочу к восемнадцати ноль-ноль видеть полностью снаряженными и готовыми попытаться проникнуть в «Союз рыжих» через «Дезинтеграционную машину».

Брэдшоу взглянул на свой планшет и исчез. Мы все встали.

— Хочешь, мы пойдем с тобой? — спросил Зарк. — Строго говоря, в твоей проверке Четверг-один-четыре содержится нарушение типа «конфликт интересов».

— Я справлюсь, — ответила я.

Парочка пожелала мне удачи и, подобно Брэдшоу, растворилась в воздухе.

Со мной весьма относительно советовались при создании первых четырех книг про Четверг Нонетот. Меня спросили про мою машину и мой дом, и я даже одолжила им фотоальбом (который так и не получила назад). Меня также познакомили с вежливой и безликой генераткой, которая вскоре должна была стать Четверг-1–4. Остальное собиралось по газетным статьям и просто высасывалось из пальца. Если бы меня больше заботило, что из всего этого выйдет, возможно, я бы уделила циклу больше внимания.

После очередного бесплодного спора с диспетчером «Трансжанровых перевозок», которая сказала мне, что у них заболели два водителя и это не их вина, но они «посмотрят, что можно сделать», я спустилась на лифте на шестой этаж Великой библиотеки и пошла к секции полок, на которых располагались все пять книг про Четверг, начиная с «Дела Джен» и кончая «Великим фиаско Сэмюэла Пеписа». Здесь также присутствовали все издания — от издательского макета до твердой обложки, крупного формата и мягкой обложки для массового рынка. Я взяла экземпляр «Дела Джен» и стала внимательно высматривать вход. Повествование велось от первого лица, и открытое появление второй меня перед глазами изумленного читателя было бы слишком, — не будь книга и так уже «слишком». Вскоре я нашла, что искала: временной провал в шесть недель после смерти Лондэна недалеко от начала книги. Я просканировала страницу на предмет подходящего места и, используя метод скрытого вхождения, которому меня обучила мисс Хэвишем, невидимкой скользнула в конец первой главы.

Я прибыла в написанный Суиндон, как раз когда солнце опускалось за горизонт, и очутилась напротив нашего дома в Старом городе. Или, по крайней мере, остатков нашего дома. Пожар только что потушили, и здание теперь являло собой обгорелые руины; еще горячие балки парили, пропитанные водой. Сквозь мигание голубых и красных маячков аварийки я разглядела крохотную фигурку, сидящую в кузове скорой в накинутом на плечи одеяле. Законная необходимость убрать Лондэна из цикла была на самом деле замаскированным благословением для издателей. Это освобождало их Четверг для романтических приключений, а также давало объяснение ее психованному характеру. Дьявол, эта книга всегда была дерьмом.

Я с минуту подождала в толпе, пока не почувствовала, что глава кончилась, затем подошла к Четверг-1–4, стоявшей спиной ко мне и беседовавшей с плохо выписанной версией Безотказэна, который в этой книге был известен под юридически невинным именем Пезотказэн Брост.

— Добрый вечер, — сказала я, и Четверг подпрыгнула так, словно ее ткнули стрекалом.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, не оборачиваясь.

— В Главном текстораспределительном управлении заметили кое-какие морщинки на ткани повествования, а ты слишком неприятна, чтобы кто-то, кроме меня, пришел взглянуть.

— Да, — сказала она, — все хорошо. Это, наверное, неполадки на литшифровальной машине. Ирония накопилась на диалоговых инжекторах или еще что-нибудь.

Она нервничала, но по-прежнему не хотела обернуться и посмотреть мне в лицо.

— Уверена?

— Разумеется, уверена! Что я, по-твоему, собственную книгу не знаю? Боюсь, мне пора: надо погонять кое-какие реплики с замененным Аидом.

— Подожди!

Я схватила ее за руку выше локтя и развернула лицом к себе… совершенно незнакомого человека. Это была не Четверг-1–4. Женщина такого же цвета и сложения, в той же одежде и того же общего вида, но это была не она.

— Кто ты, черт побери, такая?

Она тяжело вздохнула и пожала плечами.

— Я… Я… персонаж-дублер.

— Это я вижу. Имя есть?

— Алиса-ПОС-24330,— покорно ответила она.

— Эти книги не подлежат ремонту еще много лет. Что ты здесь делаешь?

Она закусила губу, отвела глаза и неловко переступила с ноги на ногу.

— Если она узнает, что я призналась… ну, у нее характер.

— А у меня нет?

Она ничего не сказала. Я повернулась к Пезотказэну Бросту.

— Где она?

Он потер лицо, но промолчал. Похоже, я была единственной, кого Четверг-1–4 не запугала.

— Послушай, — сказала я Бросту, указывая на Алису-ПОС-24330,— она просто дублер и заменима, как телефонный номер. Ты присутствуешь в каждой книге и в случае чего теряешь гораздо больше. Либо ты говоришь со мной прямо здесь и сейчас, и это не идет дальше, либо мы отправляемся в беллетрицию и на тебя с большой высоты обрушиваются тридцать тонн первоклассного дерьма.

Брост поскреб в затылке.

— Она делает это время от времени. Она считает, что четырехтомник для нее слишком тесен.

Брост и эрзац-Четверг нервно переглянулись. Что-то еще происходило. Это была не просто подмена, чтобы Четверг-1–4 могла передохнуть.

— Лучше не запирайтесь, или узнаете, откуда у нее такой характер. Итак: куда она пошла?

Брост нервно озирался.

— Она вернулась в ярости. Сказала, что вы уволили ее под надуманным предлогом и что она хочет получить какую-то… существенную компенсацию.

— Какого рода компенсацию?

— Я не знаю.

— Если ты мне лжешь…

— Клянусь жизнью Большой Шиш…

— Я знаю, где она, — тихо произнесла эрзац-Четверг. — Какого черта! Когда она узнает, что я говорила с вами, мне все равно не жить. Она… в реальном мире!