При этом искусство отражало страстное желание развивать добродетели и нравственное начало, свойственные (как утверждалось) датскому национальному характеру; именно они очень явственно отразились в балетах Бурнонвиля. Нигде это не проявилось с такой мощью, как в имевших невероятный авторитет трудах Николая Фредерика Северина Грундтвига (1783–1872) – культовой фигуры, лютеранского священника, прекрасного историка и поэта. Около десяти лет Грундтвиг изучал литературу северных стран и англосаксонскую литературу и мечтал возродить религию и образование на основе достоинств, которые он отметил в языческой мифологии викингов и (после поездки за границу) в английских образовательных учреждениях, поразивших его свободой и духом творчества, что было совершенно не свойственно суровым лютеранским «черным школам» в Дании. Основываясь на идеях немецкого пиетизма, который уже вдохновил датские общины на отход от церковности ради более личной эмоциональной связи с Богом, Грундтвиг в итоге создал сеть массовых сельских «школ для жизни», где учащихся побуждали к участию в дискуссиях и спорах, к личной ответственности и поиску совместного (на свой страх и риск) компромиссного решения. Смысл был в том, чтобы вернуть общинам веру в собственные возможности, отвратить от притупляющих религиозных текстов и высокопарных официальных указов. Грундтвиг хотел предоставить людям методы решения проблем и возможности самоуправления. Его идеи быстро распространились и, несмотря на то что они породили оппозиционные евангелические течения, результатом на долгое время стало создание живой религиозной и гражданской культуры неравнодушных образованных людей.

Все это имело прямое отношение к формированию Августа Бурнонвиля, и, вернувшись в Копенгаген в 1830 году, чтобы вступить в должность балетмейстера Королевского театра, он сразу окунулся в мир датского романтизма. Эленшлегер и Ингеманн были корифеями, и он поставил несколько балетов по их произведениям. Его вдохновили сочинения Грундтвига, Тиле и других собирателей скандинавских легенд. Более того, он стал примерным гражданином и уважаемым членом пусть немногочисленного, но процветающего городского сообщества: женился на шведке, имел шестерых детей (двое умерли в детстве) и в 1851 году усыновил бедного сироту, чьи родители умерли от холеры. Хотя Бурнонвиль славился взрывным темпераментом, он оказался преданным мужем и отцом: во время поездок он регулярно писал домой («моя нежно любимая жена»), и его письма говорят о том, насколько были важны для него финансовые и семейные обязательства. Он даже тайком посылал деньги дочери, рожденной вне брака в Париже еще до его женитьбы, всю жизнь выдавая себя за ее щедрого крестного отца8.

В качестве балетмейстера Королевского театра Бурнонвиль начал смело: в 1835 году он поставил «Вальдемара» – эпический четырехактный балет на музыку современника, датского композитора Иоганнеса Фредерика Фрёлиха (1806–1860). В сюжете, основанном на исторических событиях и «мотивах» (по словам Бурнонвиля) от Ингеманна, говорится о датском герое XII века короле Вальдемаре. Балет начинается картиной Гражданской войны: три претендующих на трон соперника – Вальдемар, Кнуд и Свен – сражаются за датскую корону. В конце концов они соглашаются на мирный раздел и встречаются в Роскилле, чтобы отпраздновать компромиссное решение. Но Свен оказывается предателем и мошенником: он использует встречу для тайного нападения. Кнуд убит, а Вальдемару удается бежать: ударом меча он разбивает светильник, погружая пиршественный зал во тьму. Затем Вальдемар созывает армию своих отважных сторонников, и в грандиозной сцене, достойной шекспировского величия, Свен и Вальдемар встречаются при Грате-Хеде – их армии готовятся к сражению. Свен убит, Вальдемар приходит к власти и открывает золотой век (с которого романтики взяли пример) процветания и культурного возвышения Дании9.

Это был патриотический балет, полный мелодраматизма и морализаторства: Свен силен, но Вальдемар побеждает, потому что он справедлив и добр, – король, который завоевывает преданность народа не оружием, а принципиальными действиями и героизмом. Чтобы повысить эмоциональный накал (и ввести женскую роль), Бурнонвиль вставляет в сюжет историю любви: дочь Свена, видя вероломство отца, приходит на помощь Вальдемару, но дочерние чувства берут верх, и в итоге Свен умирает у нее на руках. Балет включал пантомиму и сложные сценические эффекты, перемежавшиеся впечатляющими военными процессиями и сценами сражений, полными потрясающих прыжков и вращений главного героя (его партию в манере Вестриса исполнял сам Бурнонвиль). Зрители, воспитанные на более уравновешенной пантомиме в старом стиле, были восхищены: «Вальдемар» нес мощный эмоциональный заряд благодаря сочетанию давних воспоминаний и новых виртуозных форм, и национальная легенда воплотилась в полном театральном блеске.

При этом, несмотря на оглушительный успех, «Вальдемар» не стал ни лучшим, ни даже самым датским балетом Бурнонвиля. Постановка давным-давно утрачена, но представление о работе над балетом дает сценарий Бурнонвиля: тяжелый и неживой, обремененный сложными пантомимическими вставками. Возможно, эта трудоемкая серьезность придавала «Вальдемару» патриотического звучания, однако она также позволяет предположить, что к тому моменту Бурнонвиль еще не нашел своего плавного и естественного голоса: этот балет воспринимается как работа художника, который очень старается спрессовать все, что он знает, и втиснуть в одно произведение. Стоит напомнить, что Бурнонвиль был моложе корифеев золотого датского века: он был им многим обязан, но принадлежал второму поколению датских романтиков, и писатель, с которым он в основном имел дело, был не Эленшлегер и даже не Ингеманн, а его сверстник – Ганс Христиан Андерсен (1805–1875).

Андерсен больше известен как автор сказок для детей, но он также хорошо знал и понимал балет. Можно даже сказать, что балет был его первой любовью. Андерсен родился в обедневшей семье в провинциальном Оденсе и вырос в мире материальной нужды и сомнительных эмоциональных связей. Его мать всегда была уставшей от тяжелой работы, а отец – чрезвычайно начитанный и, как и Антуан Бурнонвиль, горячий поклонник Наполеона – умер, когда Ганс был еще ребенком.

Долговязый и неопрятный юноша уехал в Копенгаген, где надеялся поступить в театр или балетную труппу, что, как ему казалось, обещало «волшебную картину счастья и совершенства». Он пробился в Королевский театр как ученик по классу танца и даже «показался» Бурнонвилю у него дома, но тот нашел его неуклюжим и учтиво предложил сосредоточиться на драматическом театре. Это не остановило Андерсена, он продолжал брать уроки балета и в 1829 году дебютировал в балете «Нина» в роли танцующего музыканта, а позднее исполнил в «Армиде» роль тролля. Усердный ученик, он был известен тем, что мог исполнить любую пантомиму и танцевальную партию из постановки перед каждым, кто хотел на него смотреть, причем во все роли одинаково вкладывал все силы и энергию10.

Танцовщиком Андерсен, конечно, не стал, но он никогда не терял интереса к балету. Для него балет ассоциировался с детской верой в чудо и волшебство, а с возрастом – с воображаемым образом идеальной женщины. Пожалуй, как Шатобриан, хотя без его высокой драматичности и с большей долей очарованности, он представлял женщин недосягаемыми и обольстительными созданиями, подобными сильфидам. Обычно он влюблялся отчаянно и издали – иногда в танцовщиц (он был безумно влюблен в балерину Люсиль Гран и испанскую диву танца Пепиту де Олива), но именно «шведский соловей», певица Женни Линд, завоевала его сердце. Он неуклюже ухаживал за ней и постоянно бывал в доме Бурнонвиля, где она останавливалась, когда выступала в Копенгагене. Но Андерсен никогда не женился и нигде толком не осел: его жизнь была беспокойной и богемной, с постоянными приглашениями на ужин в домах верных друзей (по одному на каждый вечер недели) и длительными путешествиями. В своем творчестве он выработал способ создавать «волшебный мир, странную сферу разума», что стало для него более ярким проявлением жизни, чем ее земные и сложные реалии. «Моя жизнь, – писал он в мемуарах, – это прелестная волшебная сказка – такая же богатая и счастливая»11.