Простые числа. Делятся только на себя и на единицу.

Когда-то такие списки представляли собой огромную ценность. За простыми числами охотились! Каждое вновь найденное большое (гигантское) простое число считалось открытием.

Бекки вспомнила про Якуба Филиппа Кулика, о котором рассказывал на лекции Стив. Этот профессор из Праги потратил двадцать лет, составляя списки простых чисел – их в его таблицах было более 100 000 000. Восемь томов – результат этого огромного труда – хранились в научных архивах в Вене.

Приятели смотрели на старинный манускрипт из далёкого прошлого, на вереницу чисел, которые сейчас можно найти в любом справочнике… Устаревший секрет! Никакого интереса не представляет. Разве что для историков!

Бекки всё-таки развернула свиток. А вдруг!.. Например, почему сверху, над колонками с «простыми», – ряд обычных чисел? Последовательные числа от одного до двадцати. Что это значит? И почему в этой цепочке все простые числа выделены красным?

– Потому что потому, – разочарованно отмахнулся Дон. – Старьё. Никакого отношения к Румбусу. Точка.

Они положили бесполезную находку на место, прижали челюсть-крышку (что-то внутри щёлкнуло) и переглянулись. Снова тупик. Ложный след…

* * *

Первой услышала шаги Бекки. Она приложила палец к губам, прикрыла ладонью пламя свечи:

– Ш-ш-ш!.. Слышите?

Дон сказал:

– Ха!.. – правда, тише обычного.

Бекки подула на свечу – и наступил полный мрак.

Да, кто-то шёл по коридору, осторожно, стараясь не шуметь. Всё ближе…

Бекки вспомнила про запасной тоннель – тот, по которому она вышла во время инициации из монашеского лабиринта. Вход в него – скорее, щель или лаз – находился в дальнем конце комнаты, за колонной. Если не знать, можно и не заметить…

Они едва успели добежать до узкого прохода. Дон стукнулся головой о балку, охнул шёпотом. Бекки оглянулась: в темноте ярко горели два жёлтых глаза.

По стенам заплясали блики. А вдруг полиция?..

В комнату вошли двое. Книгожора и неизвестный с острым лисьим лицом и глазами-щёлочками. Чужак поднял над головой лампу, огляделся. По одежде не определить, кто он. Сюртук простой – такой мог носить и ремесленник, приодевшийся ради праздника, и учитель младших классов гимназии.

Книгожора топчется около камина.

– Ну? – спрашивает Лис. Голос у него надтреснутый, неприятный.

– Минуточку, господин Ар… – Книгожора запнулся, кашлянул. – Вообще-то покойный отец предупреждал… Этого зверя лучше бы не трогать, вот ведь какое дело. А я, так сказать, готов помочь всей душой!

Лис достаёт пухлый бумажник:

– Ну?

Книгожора оглядывается на спутника, ударяет льва по носу и извлекает свиток. Лис тут же разворачивает его.

– Не то! – скрипит он. – Ты что опять мне подсовываешь?

Книгожора бубнит что-то себе под нос, слов почти не разобрать:

– Думал… может… А это документ, очень ценный, старинный… От отца узнал…

У Бекки отчаянно бьётся сердце. Она кожей чувствует опасность, хотя и не понимает, что может случиться, если их обнаружат. Скоро она это узнает…

Лис небрежно засовывает свиток в тайник.

– Старьё! – повторяет он слова Дона. – Ну а теперь признавайся: где настоящее письмо?

Книгожора отступает на шаг, разводит руками, мелко крестится.

– Так я же вам… Вот те крест!

– Нам ты подсунул фальшивку! И получил за это сполна, чистой монетой. Решил поиграть? Учти, такие игры не доводят до добра.

Голос у Лиса тихий, увещевательный, неопасный. Книгожора стоит с опущенной головой, как провинившийся школьник.

– Хотел… пропало… Но это настоящий подлинник, до единой буквы, один к одному – вот те крест!

– Кому ты продал подлинник?

– Никому! Вот те крест…

Лис подносит лампу к самому лицу Книгожоры.

– Никому? Ну, смотри у меня! – скрипит он. – Если только…

Если бы только Дон продержался ещё минуту, эти двое так бы и ушли, не узнав, что их разговор подслушали.

Но Дон не продержался, хотя отчаянно тёр нос. Зато когда чихнул, то от души:

– А-А-АП-ЧХИ-И-И!!!

Они замерли, притаились, как три кролика, которых застукала лиса. Бекки закрыла глаза. Ей казалось, что, если не смотреть на хищника, он её не увидит. От комнаты с лампой их отгораживал выступ коридора и колонна. Коротыш вжался в стену, Дон зажал ладонями рот:

– Ап…

…Первым пришёл в себя Книгожора. Он схватил спутника за рукав, дрожащим пальцем указывая на льва:

– В-вот, я г-говорил… Его нельзя трогать… отец предупреж… заклятие…

– Заклятие? – зловеще скрипит Лис, втягивая в себя воздух. Сейчас он напоминает не лисицу, а какого-то другого, очень опасного зверя. – А вот это мы проверим. И если ты, приятель, привёл хвост…

Книгожора снова отчаянно крестится:

– Почуди́лось вам…

– Почуди́лось, говоришь? – усмехается Лис. – Что-то очень уж громко почуди́лось, тебе не кажется? А чтобы не чуди́лось кому другому, мы примем кое-какие меры…

– Туда нельзя!!! – отчаянно кричит Книгожора. Кричит с таким мистическим ужасом, что Лис почти верит ему и останавливается в двух шагах от входа в тоннель.

– Заклятие… – бормочет Книгожора, хватая Лиса за рукав. – «Кто переступит сей порог…» Вот те крест!