— Они из нее что-нибудь вытянули? — спрашиваю я.

— Месье Марти говорит, что она за тебя поручилась. Причин отказывать тебе в освобождении больше нет.

— Но она признала, что у нас был отец? Один и тот же?

— Да будет тебе, Джейми. Мы же оба знаем, кто наш отец.

— Я не знаю.

— Никакой тайны тут нет. — Луиза называет имя, которого я никогда прежде не слышал. — Третий дом от нашего? С мансардой из желтой вагонки?

Я качаю головой. Ничего не помню.

Луиза пожимает плечами:

— Ну да, ты же на три года младше меня. Но он был так похож на нас… ладно, я думала, ты знаешь. Это не было таким уж великим секретом.

Для меня было. Я говорю:

— Выходит, мы с тобой совершенно нормальные.

— За сто процентов не поручилась бы, — отвечает она. — Но мы в пределах нормы.

Я опускаю глаза к меламиновой поверхности стола, к ее резным углублениям, имитирующим древесные волокна. Поверхность сделана из двух соединенных в стык листов пластика. Пытаюсь понять, где на каждом из них начинает повторяться рисунок, — я всегда делаю это, разглядывая обои или оконные шторы.

— Не надо, Джейми, — говорит Луиза. — Посмотри на меня.

Я смотрю.

— Знаешь, почему я согласился повидаться с тобой сегодня? — Я поднимаю ладонь; на ней пятно от синих чернил. — Ручка потекла, пока я писал признание.

— Что?

— Оно уже у полиции. Я заявил, что находился в купе Осано. Что у тебя был кто-то в купе, и я не хотел вам мешать.

— Но так нельзя. Это неправда. Рабочие видели нас.

— Сомневаюсь, что они вглядывались в мое лицо. — Я улыбаюсь, хочу, чтобы Луиза поняла: это конец. Я принял решение — за время семи вдохов и выдохов, как самурай. Но мне нужно, чтобы она поняла, прежде чем я уйду. И я говорю: — Я не хочу, чтобы то, что произошло между нами, стало всеобщим достоянием. Не хочу, чтобы об этом судачили. И не собираюсь пользоваться этим для своего спасения.

Тут она взрывается:

— Да почему же нет, черт возьми? Я-то пользовалась! И тобой тоже, причем не один раз. Я использовала тебя. — Лицо ее, залитое слезами, вспыхивает. — Я все докажу! Докажу!

Она вцепляется в мою руку. Тюремный служащий, увидев это, бегом направляется к нам.

— В ту ночь, в отеле «Кост», когда я изодрала постель Этьена. Я сказала тебе, что мы поругались, но он туда даже не заходил. Я с ним и не виделась.

Служащий хватает ее за запястье. Но оторвать руку Луизы от моей ему не удается.

— Он распускал обо мне сплетни, и я разнесла его номер вдребезги, чтобы преподать ему урок. Вот и все. А потом пришел ты, и я решила вовлечь тебя в это. Я все выдумала, Джейми.

Служащий отгибает Луизины пальцы, один за другим. Слезы льют по ее лицу так обильно и скоро, что оно словно уплывает за водяным экраном.

— Я хотела, чтобы ты поехал со мной в Италию. Я использовала тебя.

— Ты ничего плохого не сделала, — говорю я.

Времени остается всего ничего. Тюремщик тащит меня через комнату, к камерам.

— Я люблю тебя, Луиза.