–Когда вы видели его в последний раз?

–Тогда и видели.

–И больше он сюда не приезжал?

–Днём нет. А ночью мог.

–Почему ночью мог?

–Потому что ночью жизнь в нашем курмыше замирает.

«Можно подумать, что жизнь у них тут днём бурлит»,– с иронией подумал Морис.

Но Мирослава была сама серьёзность:

–Вы хотите сказать, что сюда ночью кто-то приезжает?

–Не именно сюда!– Дед для наглядности потопал по земле.– Но вообще, тут ночью всякая шушера шляется. Поэтому мы, старожилы, ночью носа из домов не высовываем.

Детектив дала им ещё каждому по пятьсот рублей, отвезла туда, откуда взяла, и спросила старика:

–Вы член компартии?

–Советского Союза!– гордо ответил он.

–Тогда вы человек ответственный, и я очень прошу вас не спускать глаз с дороги и смотреть, кто куда едет.

–Днём?– уточнил сопровождающий Филипыча.

–До вечера этого дня,– подтвердила Мирослава.

–Не сомневайтесь, всё будет выполнено на совесть,– заверил её старик.

Они расстались довольные друг другом.

Всю обратную дорогу Миндаугас молчал.

–Морис, ты не уснул?– спросила Мирослава.

–Нет.

–А чего притих?

–Думаю.

–И много надумал?

–Не очень,– признался он,– пытаюсь разгадать ваши ребусы.

–Пока ты гадал, мы уже подъехали к следственному комитету, так что вытряхивайся из машины.

–Я лучше здесь посижу,– заупрямился Морис.

–Это ещё почему?– удивилась она.– Разве тебе неинтересно?

–Интересно. Но я не хочу давить своим присутствием Шуре на нервы.

–Значит, бережёшь нервы друга,– усмехнулась она.– Ну и сиди себе на здоровье.

Он ничего не ответил, и Мирослава, выбравшись из салона, поспешила к входу в следственный комитет.

–Слава,– неожиданно для детектива обрадовался ей Наполеонов,– надеюсь, у тебя есть какие-нибудь новости?

–Ты настолько сильно увяз?– посочувствовала она.

–По самую макушку,– признался Наполеонов.

–Шура! Я знаю, кто убийца.

–У тебя есть улики?– оживился он.

–Пока нет,– призналась она.

–У-у-у!

–Зато я, кажется, знаю, где они есть…

–Где?– загорелся следователь.

И она выложила ему подробно, что ей удалось узнать за последнее время. Он внимательно слушал, ни разу не перебив её.

–Что думаешь делать?– спросила она, закончив свой рассказ.

–Ты бы что предложила?

–Я бы провела задержание телохранителя Кобылкиной,– ответила детектив.

–Задержу и выпотрошу!– заверил её Наполеонов.

–Не перестарайся,– усмехнулась Мирослава.– Нужно снять камеры с дома Кобылкиных и просмотреть на предмет их нахождения дома в ночь убийства Тавиденкова.

–Ты и Дениса Сергеевича подозреваешь?– спросил следователь.

–Пока нет. За Стеллой Эдуардовной нужно установить наблюдение и глаз с неё не спускать. И главное, обыскать гараж.

–Уверена?

–На девяносто девять и девять десятых процента. Лучшего места для сокрытия улик не найти. Закапывать, бросать в реку, выбрасывать на свалку опасно. А на заброшенном участке Захара Тимофеевича всё это добро может лежать сто лет. Никто об этом участке не знает, кроме Стеллы Эдуардовны. По крайней мере, именно так считает она. И если бы не бывший сторож Карпухин, мы бы тоже ничего не узнали.

–Да, тут ты права. А теперь знаешь что, подруга,– сказал Наполеонов.

–Знаю,– кивнула Мирослава,– мавр сделал своё дело, мавр может уходить.

–Вот именно! У меня работы невпроворот, так что не путайся под ногами.

–Поросёнок,– сказала Мирослава, чмокнула Шуру в макушку и выскользнула за дверь.

Через двое суток в агентство позвонил Максим Федотов и, едва Мирослава подошла к трубке, спросил:

–Вы чего молчите-то?!

–А что, я должна кричать?– улыбнулась она.

–Стеллу Эдуардовну и Эльвиру Кобылкину задержали. Денис Сергеевич разнюнился. Никто от него этого не ожидал.

–А как же предприятие? Рухнуло?– неожиданно для себя встревожилась детектив.

–Нет! Не поверите! Даша Тавиденкова, эта девчонка, всё взвалила на себя и тащит. Маленький такой крепенький мул. Пока держится. Мы стараемся её не подвести.

–Молодцы!

–А то. Так мы приедем с деньгами?

–Через неделю. Нужно, чтобы всё утряслось.

–Как скажете,– проговорил Федотов и уточнил:– Значит, через неделю полный расчёт?

–Вы всё правильно поняли, Максим.

Через полтора месяца за завтраком Морис вёл себя несколько странно. Он мялся, бросал на Мирославу нерешительные вопрошающие взгляды.

–Что-то случилось?– спросила она.

–Нет, нет,– поспешно ответил он.

«Может, Морис влюбился,– подумала она,– а что, имеет право. Надоело ему вздыхать, сидя на ветке возле меня, и он мог найти себе не тигрицу, а птичку». Она внимательно посмотрела на его взволнованное лицо и велела:

–Колись!

Поначалу он пришёл в полное замешательство, а потом, по-видимому, решился на отчаянный поступок.

–Вы не рассердитесь?– начал Морис и, смутившись, снова замолчал.

–На что?– удивлённо спросила Мирослава.

–Короче, я хотел бы время от времени ходить в салон «Шамаханская царица» кмастеру Юлию Гордиевскому. Чтобы руки не утратили свою ухоженность,– поспешно пояснил он.

–Вот оно что,– весело рассмеялась Мирослава.

–Нет, конечно, если вы против,– пошёл на попятную Морис.

–Солнышко! Я только за!– сказала она весело.– Я согласна с тобой, что Юлий Гордиевский во всех отношениях полезное для нас приобретение.

–Как и ваш…– начал было он.

–Точно,– согласилась она.

–Я чувствую себя перед Юлием виноватым,– признался Морис, сделав перед этим чуть ли не мхатовскую паузу.

–Ерунда,– заверила она его оптимистично,– такова детективная работа.

Миндаугас тяжело вздохнул.

–Если тебя это так угнетает, сходи к нему и всё объясни,– предложила она.

–Я, пожалуй, завтра же последую вашему совету.

–Вот и ладно,– улыбнулась Мирослава незаметно для Мориса, поглощённого в этот момент своими переживаниями.