не меньше трех дней, а то и больше, и сказано было, что к его возвращению меня уже не должно быть в замке.

Во всеобщей суете, пока служанки под руководством Мадиты носились туда и сюда, перетряхивая мои пожитки и укладывая их в сундуки, несложно было пробраться в зал трофеев – он ведь не запирался, любой гость мог войти и подивиться отваге и могуществу князей рода Керриск!

Мне, правда, некогда было заниматься подобным, я лишь обошла горномогучих – в прошлый раз не успела запомнить все до единого знаки, – а потом в нерешительности остановилась перед масками среброликих. Их в самом деле было очень, очень много, и даже если бы я захотела, то не смогла бы унести с собой больше десятка – не такие уж они легкие, как кажется!

Рассудив, что, даже если среброликие вспомнят давно ушедших, совсем старые маски вряд ли отзовутся, я взяла еще две из добычи прадеда Райгора и его предшественника. Я до сих пор не была уверена, что маска, присвоенная мною первой, сможет превратить меня в юношу, так что решила на всякий случай взять мужскую. Что же до второй женской… Была у меня одна мысль. Если все получится, то, может, мне и удастся скрыться незамеченной… хотя бы ненадолго.

– Мадита, – сказала я, вернувшись к себе, – сможешь раздобыть такого болвана, на которого портнихи платья примеряют? Скажи, мне много чего нужно подогнать, не стану же я стоять день-деньской с руками врастопырку!

– Смогу, конечно, госпожа, только ведь портниха сама придет. Эти их куклы денег стоят, неужто даст просто так?

– Ясно… Тогда попроси Динка сделать чучело из мешков и сена, чтобы на человека походило, понимаешь? Голова, руки-ноги, коса из пакли, а платье мое наденем. Ну и скажи, чтоб оно не вовсе мягкое было, пусть прутья какие-нибудь внутрь засунет, что ли?

– Ага, – деловито произнесла она. – Вроде поняла. Сейчас сбегаю!

К ночи чучело оказалось у меня в комнате, и право, Динк расстарался на славу. Не знаю уж, что наплела ему Мадита, но соломенная девушка, наряженная в мое повседневное платье, если посадить ее возле зеркала да отойти подальше, в сумерках вполне могла сойти за меня!

– Выезжать будем до света, – сказала Мадита, явно поняв мои мысли. – Темно еще, все сонные, глаз не продрали, да вдобавок холодно… Хотите, чтоб я вас – то есть эту вот куклу – взяла и в карету посадила? Лицо закроем вуалькой, плащом закутаем… поди пойми, перебирает пугало ногами, а я его обнимаю, расставаться не хочу или попросту несу?

– Именно так, – кивнула я. – Только, если получится, как я задумала, особенно притворяться и не придется.

– А вы будто колдовать умеете, госпожа? – опасливо спросила она.

– Нет. Но хочу попробовать. – Я вынула женскую маску. – Даже если ничего не выйдет, она останется на чучеле, вот и доказательство…

– Госпожа, но тогда вас уже не просто так искать начнут, а… а как зловредную колдунью!

– А кому я причиню вред этим вот обманом? Только Райгору – как же, невеста от него сбежала! Но вот увидишь, он об этом болтать не станет, и в обители все языки узлом завяжут, как ты выражаешься… А вам с Динком лучше убраться из замка, пока хозяина нет, – добавила я. – Не то и тебя обвинят в пособничестве колдовству.

– Это уж точно, госпожа, – серьезно ответила она, – ну да мы с ним уже потолковали. Как вас проводим, так и пойдем куда глаза глядят. У нас, поди, сундуков с добром не нажито, что на себе унесем, того и хватит.

– И куда ваши глаза глядят?

– Далеко, отсюда не видать, – проворчала Мадита, почему-то очень не любившая вопрос «куда», но пояснила: – Динк по молодости в лесах промышлял, потом старому князю попался… Тот смилостивился, на первом же суку вешать не стал, приказал отработать. Ну так Динк давно отработал тех зайцев с тетеревами! Силки он ставить не разучился, так что с голоду не помрем, да и вообще, он говорит, в лесу пропа́сть – это постараться надо. А до зимы еще далеко, уж найдем крышу над головой.

– А ты леса-то не боишься, после того… – я осеклась.

– Странно сказать, госпожа, не боюсь, – серьезно ответила она. – Наоборот, будто тянет туда. Вот про крышу над головой заговорила, так чуть не добавила: мол, если не найдем – берлогу обустроим да перезимуем как-нибудь! Но, сдается мне, до первого снега мы успеем убраться подальше.

– Это если Райгор облаву не устроит.

– Так сперва он вас искать станет, а о нас еще когда вспомнит!

– А кто может знать, куда я подевалась? Кто со мной с утра до ночи был? Ты первая на подозрении и окажешься. Наизнанку ведь вывернут, если станут допытываться, не слышала ли ты от меня хоть полслова о том, в какую сторону я подалась…

– Значит, попадаться княжеским людям мне не резон, – преспокойно заявила Мадита и сверкнула темными глазами. – И не говорите, госпожа, мол, если б не вы, жила б я мирно да спокойно, за Динка вышла… Нет! Права была госпожа Вианна!

– О чем ты?

– О том, что невмоготу мне в четырех стенах, – серьезно ответила она, – что в обители, что здесь… Тесно, дышать нечем! В лесу вот другое дело – над головой небо да кроны древесные, кругом чудо чудное, что зимой, что летом… Я, госпожа, иногда думаю: может, я вовсе и не из крестьян, а из каких-нибудь лесовиков? То-то и одежа на мне была незнакомая…

– Что за лесовики? – не поняла я.

– Да есть такие, живут себе в самой глуши, подальше от княжеских людей, не враз их найдешь. Издали заметят, а то зверье лесное им просвистит-пролает, что чужаки идут, так они подхватятся – и ищи-свищи по чащобе да болотам-то! – пояснила она. – Охотятся они, мед собирают, пушнину добывают, опять же. Из дерева хорошо режут, корзины плетут и всякое такое, украшения даже делают, а потом меняют на зерно и прочее… Я даже тут на ярмарке таких видала, и не раз, да вот, голова дурная, не сообразила подойти спросить, не пропадал ли у них кто?

– Думаешь, мало детей в лесу теряется? – вздохнула я.

– А вдруг бы кто вспомнил? – упрямо повторила она. – А так или иначе, в замке я не останусь. Динк по лошадям скучать будет – привык уже, ну да ничего, пса охотничьего заведет! Он говорил, был у него такой, умник-разумник, волчьих кровей, росли они вместе… А когда Динка поймали, то пса подстрелили, он защищать кидался… Так он и