Прошло пять лет с ухода отца. Каждую весну, одного и того же числа, мы готовили ужин на четыре персоны и проводили вечер за просмотром старых снимков и видео. Это были вечера воспоминаний и надежды. Хотя надежда теплилась только у мамы. Каждый год, перед таким вечером, я заходил в банк и получал кредитного перевода от тайнственного мистера BG. В пятую годовщину кроме перевода меня ждало какое-то графическое уведомление. С тяжелым предчувствием я активировал его. Появилась голограмма девушки в деловом костюме.

– Добрый день! С сожалением вынуждены сообщить вам, что срок действия контракта № (она, не запинаясь, назвала многозначное число) истек и не может быть продлен. Кредитные переводы с настоящей минуты прекращаются. До свиданья, хорошего вам дня.

Голограмма исчезла, а я с трудом удержался от желания разнести ИИ-терминал к чертовой матери. Надпись "Ваш кредитный счет пополнен" повисела в воздухе и растаяла. Закрыв обращение, я вышел из банка. Хотелось кого-нибудь убить. Посмотрел на часы. До ужина есть время, пропустить пару рюмок успею. Нужно сбить негатив, чтобы мама и Лина ничего не заподозрили. Хотя сестры просто нюх какой-то, все равно поймет, что у меня что-то не так.

В баре, куда я обычно захаживал, посетителей почти не было – рано. Плюхнувшись на табурет у стойки, я заказал двойное виски. В предвкушении глядя на наполняемый стакан, я услышал сигнал смартфона. С неохотой посмотрел на экран. "Лина прислала сообщение! Хотите прочитать сейчас?". Второй раз за час плохое предчувствие. Писать мне просто так не имело смысла – она знала, что я скоро буду дома. Я взял наполненный стакан в свободную руку, ткнул "читать". "Привет. Все готово. Пока тебя не было решили просканироваться. Теперь ждем приема, домой можем опоздать". Ученые везде понатыкали автоматических сканеров, делающих ненужным первичное посещение врача. Любой желающий мог в удобное время просканировать организм за символическую плату. В случае если сканер что-то находил, выдавалось направление к доктору.

Все еще держа стакан на весу, я быстро набил вопрос: "Мама?". Тут же увидел анимацию ответа. "И я" – и грустный смайлик.

– Да чтоб вас! – не удержался я. Швырнув смартфон на стойку, я одним глотком осушил содержимое стакана.

– У Вас какие-то проблемы? – на плечо опустилась тяжелая рука. Сделав знак бармену повторить, я обернулся. Увидел довольное лицо Грегори – приятеля из полицейской академии. Отличный парень, потерял родителей, вырос в семье родственников и сейчас совмещал работу и учебу. Бар оставался местом наших дружеских встреч.

– Рад видеть, дружище, – я обнял блондина.

– Наверное, не так сильно как мог бы? Плохие новости? – кивнув на смартфон, спросил Грег.

– Да, ничего хорошего, – мрачно ответил я.

– Бармен, мне того же! – крикнул он и, обращаясь ко мне, предложил, – Рассказывай.

Я без слов дал Грегори прочитать переписку с сестрой.

– Понятно, – протянул он. Мы не сговариваясь, молча опрокинули стаканы.

Грегори и я были друзьями, не сказать, что закадычными, но доверяли друг другу все и он, конечно, знал историю моей семьи. Знал о болезни мамы и об уходе отца.

Некоторое время мы просто сидели. Потом Грег, оживившись, положил руку мне на плечо.

– Да ладно тебе, может там ерунда. Или сканер неисправен.

– Буду надеяться на это, – грустно сказал я, – иначе… Черт, я представления не имею, что иначе!

Грегори несколько секунд о чем-то думал, барабаня по стойке пальцами. Потом придвинулся ко мне вплотную.

– У меня есть один вариант на случай, если в жизни произойдет полная жопа. Сразу предупреждаю, – синие глаза его, не мигая, смотрели в мои, – это незаконно и опасно для жизни. Пока это скрывают, но я уверен, что легализация – вопрос времени. Впрочем, неважно. Это… некое подобие игры, – Грег подбирал слова, – Тебе же знакомо понятие Royal Battle? Что-то вроде этого. Поскольку жопа в моей жизни пока не наступила, точно правил я не знаю. Только принцип. Так вот, для участия ты должен подписать контракт. Что ты захочешь получить – твой выбор, в желаниях тебя не ограничивают. Но от твоих желаний будет зависеть сложность игры, ее условия. Я, повторяюсь, не знаю подробностей, но я знаю к кому обратиться. Ты хочешь знать? – Я кивнул. – Его фамилия Лискер. Ты можешь найти его по этому телефону, – Грег нацарапал на картонной подставке несколько строчек, – Скажешь, что хочешь получить контракт.

Он отодвинулся, заговорщицкий вид пропал.

– Надеюсь, что тебе не придется этого делать, – с грустной улыбкой сказал он.

– Спасибо! – я спрятал подставку в карман, посмотрел на часы, встал, – Слушай, может заглянешь как-нибудь в гости?

– Пожалуй! – кивнул Грег.

Я пожал ему руку и вышел.

Дома еще никого не было, хотя я задержался. В ожидании я побродил в сети, сопоставляя цены на модификаторы с нашими доходами. Результаты выходили неоднозначными. Все зависело от серьезности проблем. Свернув голограмму, я предался невеселым размышлениям. Вспомнил разговор с Грегом, достал картонный кружок, уставился на дважды подчеркнутое слово "контракт". Из задумчивости меня вывел шум у входа. Я вышел навстречу женщинам. Взгляда в глаза сестры хватило, чтобы понять, что все плохо. Мама улыбнулась, увидев меня, обняла, поцеловала и отправила "мыть руки, сейчас будем ужинать". Усиленно делала вид, что все прекрасно и изображала пчелку, не забывая раздавать команды Лине. Поток непрекращающихся распоряжений служил лишь одной цели – не дать мне возможности задать вопросов. Я сделал вид, что уловка сработала. Но, улучив секунду, выразительно посмотрел на сестру. Она приложила палец к губам и кивнула на часы. "Молчи – у нас будет время поговорить". За ужином мы предавались воспоминаниям, смеялись, но я сидел как на иголках. Время после трапезы мы как всегда посвятили просмотру снимков и семейному видео. Наступили сумерки. В какую-то минуту, собираясь включить свет, я обнаружил, что мама уснула. Приглушив звук видео, на котором в это мгновенье отец подкидывал маленькую визжащую Лину к потолку, я накрыл маму пледом и, выразительно посмотрев на сестру, вышел. Она последовала за мной в столовую и молча опустилась за стол, на который я поставил пару стаканов со льдом и бутылку. Я залил лед спиртным и опустился на стул напротив Лины. В молчании мы звякнули краями стаканов. Лина залпом осушила весь стакан. Скривилась, фыркнула. Потом положила свои руки поверх моих и начала тихонько смеяться и плакать одновременно.

Следующим утром я позвонил Лискеру. Узнав, в чем дело, он предложил встретиться в порту. Когда я спросил, где его там искать, получил ответ – ищите и обрящете. Я приехал в порт и некоторое время потратил на расспросы и беготню. Наконец поиски увенчались успехом – я настиг Лискера у контейнеров, где он, ругаясь, сверял данные с каким-то "прорабом". Меня он встретил довольно прохладно. Закончив с работником, он буркнул "за мной" и быстро направился в ближайшее здание. Вскоре мы оказались в какой-то комнатушке, он запер дверь и расплылся в улыбке.