уверена, что этим горошком салат не испортить! Такой свежий! Такой сладкий! Такой сочный горох ей ещё ни разу в жизни не попадался! «И правда волшебный», — хмыкнула хозяюшка…

* * *

Дуняша прихорашивалась, запершись в супружеской спальне, когда гости уже вовсю начали звенеть тарелками и бокалами. Филипп звал ее напрасно, девушка не собиралась выходить, пока не будет выглядеть сногсшибательно! «Ещё не хватало опозориться перед москвичами…» — думала девушка.

И поэтому очень расстроилась, что глаза не получилось сразу накрасить так, как хотелось бы. Контурный карандаш для губ тоже не желал с первого раза ложиться как следует, а тушь красила слишком толстым слоем. Но больше всего Дуня расстроилась, когда обнаружилось, что платье из красного плотного шифона оказалось ей маловато. Она надевала его в июле на свой день рождения и, видимо, с тех пор набрала пару (а, скорее всего, пяток) лишних килограммов, и это, конечно, не могло не огорчать…

В туфлях она тоже почувствовала себя не очень комфортно. На работу чаще всего она обувала удобную обувь — сандалии, спипоны, кроссовки. А «на выход» у нее, наоборот, всегда были туфли на очень высоких каблуках, с Филиппом, чей рост два десять, иначе было нельзя. Поэтому от туфель-лодочек с минимальным каблучком она совсем отвыкла…

Будь ее воля, девушка возилась бы ещё часок-другой, но президент уже начал поздравлять россиян, и крики Филиппа достигли своего апогея: «Дуня! Давай быстрее! Дуня, мы тебя ждем! Дуня-я-я-я!» — кричал он, придерживая при этом пробку от шампанского, чтобы та не бахнула раньше времени. Крики Мишуткина «Дуня! Дуня-я-я-я!» Первый удар курантов, выстрелы шампанского — всё слилось в праздничную какофонию! И в этот момент сочная, как спелый гранат, Дуняша вошла в гостиную…

Знакомство переросло в поздравления с дружескими поцелуйчиками и объятиями.

Пенное шампанское не хотело тесниться в хрустале бокалов и выплескивалось через края! Вот так и Дуняшину душу переполняло бы счастье, если бы Филипп все-таки сделал бы ей предложение руки и сердца, но этого не произошло…

Больше времени он, как радушный хозяин, уделял дорогим гостям, нежели любимой женщине (что и следовало ожидать).

Фокины на удивление оказались приятными людьми. Они оба производили очень хорошее впечатление, общаться было действительно легко и приятно, как со старыми друзьями (а может быть, даже с родными). Снобизма или заносчивости гости не выказывали, а как раз наоборот.

Фокин Александр Александрович оказался на редкость интеллигентным человеком. Значительно ниже Филиппа, белесый и щупленький. Он смотрел на мир умными глазами цвета талой воды. Так даже и не подумаешь, что этот простой мужичонка лет эдак чуть за пятьдесят на самом деле бизнесмен-миллионер. Владелец пусть и не самого крупного, но и не последнего в книжном бизнесе издательства «Береста». Голос у Сан Саныча был негромкий, вкрадчивый, поэтому невольно приходилось прислушиваться к его речам. По мнению Дуни, зашуганной истеричным Филиппом, это было скорее плюсом, а не недостатком.

Если Фокин хотел донести до собеседника что-то особенно важное, он прикладывал правую руку к груди, демонстрируя этим, что говорит от души, и Дуняша находила этот жест очень милым.

Миллионер не один раз похвалил хозяйку за такой шикарный стол и домашний уют. «Дуняша, ты ради бога не обижайся на меня, что я не очень-то на еду налегаю. Всё очень вкусно — очень замечательно, но после перелета аппетита совсем нет…». — пояснил интеллигентный гость. Хозяюшка, разумеется, приняла извинения, а в душе с радостью подметила, что он «Оливье» он ел с добавкой. Да и от шампанского тоже не отказывался, но пил по одному глоточку, чтобы поддержать компанию, и растягивал надолго один бокал.

Стелла, наоборот, поглощала «игристое» абсолютно не комплексуя по этому поводу! Стройная брюнетка. Несмотря на то, что Фокина была очень красивая, вела себя как «своя», не раз порывалась помочь Дуняше на кухне. С удовольствием рассказывала про их отдых в Германии, демонстрируя при этом фото и видео в своем «Айфоне». Чувствовалось, что она не хвастается красивой жизнью, а просто любит поболтать, что было приятно.

В черном коротком платье она выглядела не старше двадцати, но, конечно, это было обманчивое впечатление, о чем свидетельствовал пятилетний Жорик — их с Фокиным сынишка.

Этот беленький мальчонка весь в сладких толстеньких складочках. Сразу влюбил в себя Дуняшу! Щекастый пупсик в белой рубашке и строгих брюках. Сначала капризничал — плакал, скуксился и не желал отходить от мамы, но потом, уединившись в тихой спальне, вздремнул. И в разгар праздника показал себя как общительный не по годам умный малыш.

Он говорил на английском как на родном (а может, даже ещё лучше, чем на родном — русском), часто путал два языка, и это было единственное препятствие в их с Дуней общении.

Правда, ее огорчало то, что из всей предложенной вкусной еды Жора предпочёл лишь колбасную нарезку и сыр, который требовал плавить в микроволновке. От другой еды (кроме еще плюс сладостей) Георгий отказался категорически.

Остальные кушали с бОльшим аппетитом — коронным блюдом стали не перепелки, как ожидала Дуняша, а салат «Оливье», он закончился первым, хотя его была самая большая кастрюля.

Имбирные печенья оценил только Жорик. И торт, который привезли Фокины в качестве гостинца, тоже попробовал только мальчик. Хотя он был очень красивый и сразу видно — дорогой. Двухъярусный, черничного цвета, с манго и папайей, украшенный узорами съедобного золота, выглядел как произведение искусства! ***

Общаться было так легко и весело, что время летело незаметно. Филипп, наконец-то решился поговорить с Фокиным на счет публикации своих книг, и мужчины уединились в кабинете. Жорик — умница сам давно ушел спать в хозяйскую спальню. А девчонки заливисто хохотали над рассказом Дуняши про странного деда. Хотя про банку "волшебного" горшка, Дуня всё — таки решила умолчать. Побоявшись, что Стелла не так поймет и может усомниться в качестве еды поданной на стол.

Когда за стол снова вернулись мужчины. Филипп был сам не свой. Казалось он вообще в шоке от счастья! Придумав, пустячный повод он позвал любимую в кухню.

— Ты не поверишь что сейчас случилось! — заговорщически начал Мишуткин.

— Что? Говори, что? Сан Саныч согласился на публикацию — Дуня встрепенулась, предвкушая хорошую новость — Ну, же! Говори, сколько будет экземпляров?

Филипп выпил целую кружку воды из фильтра, будто нарочно, тем самым выдерживая мхатовскую паузу. И только после этого на выдохе произнес:

— Бери, выше Авдотья! Бери, выше!

— Что? Куда выше? Филипп, давай говори быстрее!

— Сейчас когда я позвал Фокина на разговор я случайно