здесь стояли удобные лавочки и на них сидели бабушки. Они внимательно осмотрели молодых людей, но ничего не сказали. Петр со следователем зашли в темный подъезд, Пиков жил на первом этаже, квартира 19. Коновалов позвонил.

— Он здесь живет и у него здесь еще и мастерская, так что вы не удивляйтесь и не пугайтесь. — Предупредил следователя Коновалов.

Долго не открывали, Петр звонил еще раз, наконец, за дверью зашаркали чьи-то ноги и ее открыл худой высокий мужчина, с седой бородкой-клинышком. У него были короткие всклоченные волосы и серьга в ухе в виде маленькой утиной лапки. На носу каким-то чудом держались очки в оправе квадратной формы. Это был Пиков. Он церемонно раскланялся, отошел в сторону и пропустил гостей внутрь. Коридор был освящен каким-то неярким фиолетовым светом, который лился откуда-то со стен. Коновалов прошел вперед, а Квятко за ним. Она невольно остановилась и от неожиданности вскрикнула: в полумраке над ней навис огромный клюв какой-то хищной птицы, которая очень злобно смотрела на следователя своими большими глазами светящимися каким-то фосфоресцирующим зеленым светом.

— Не пугайтесь, это Ин Ненармунь — Великая Птица. — Успокоил писатель

Пиков был одет в затертые джинсы и клетчатую рубаху. В его квартире, состоящей из трех комнат, была масса всяких размеров скульптур в основном из глины, дерева и гипса. Скульптуры по преимуществу изображали всяких зверей и птиц, причем все они были какие-то необычные, лишь отдаленно похожие на обычных ворон, воробьев и прочих пернатых. Писатель включил верхний свет в комнате, где стояла самая большая скульптура — Великой Птицы. Юлия Борисовна смогла ее рассмотреть полностью. Внешне она была похожа на большого лебедя, но с более короткой и толстой шеей. У птицы были огромные глаза, длинный зубастый клюв. Она была изображена в момент, когда поднялась на лапы и раскрыла крылья, причем откуда-то из груди птицы вперед тянулись две костлявые трехпалые руки, как будто пытаясь схватить кого-то.

— Жуть какая-то! — Вынесла свое заключение Квятко.

— Ну это мое представление о Ин Ненармуни, оно не совсем совпадает с тем как это мыслили себе вергизы.

— Кто?

Пиков даже от удивления невежеству следователя передвинул очки к переносице, а потом сказал:

— Ну, это, я так понимаю, надо разъяснить. Пойдемте.

И он повел их на кухню. Коновалов, который все это время был в какой-то глубокой задумчивости, наконец, очнулся и наконец, представил Пикову Юлию Борисовну. Тот нисколько не удивился ее визиту, как будто, так и должно было быть.

Кухня у Пикова была просторной, окно во всю стену, подоконник широкий, спать на нем можно. Пол выложен ребристой плиткой в шашечку — плитка белая, плитка черная, как шахматная доска, но фигура была только одна: скульптура сидящего волка из гипса, она стояла на подоконнике. На кухне уже был накрыт стол: коньяк, нарезаны лимончики, шоколадки, нарезки и прочее. Роман Пиков явно кого-то ждал и Квятко спросила об этом:

— Вы кого-то ждали, Роман Викторович?

Пиков переглянулся с Коновалов и ответил:

— Вас, только вас.

— Хорошо. — Сказала Юлия Борисовна, делая вид, что поверила Пикову и присела первая за стол. Затем расположились мужчины. Пиков налил по рюмашки, все выпили.

— Вергизы — это местный народишка, которые Гиенов основали. — Сказал Пиков, наливая еще.

— Не слышала о таких. — Юлия Борисовна тоже выпила, глядя прямо в глаза Пикову, они как будто соревновались с ним. — Я не местная, историю края не так хорошо знаю.

Пиков откинулся расслабленно на спинку стула, Коновалов с любопытством наблюдал за ним.

— Что ж это меняет дело: я помогу вам справиться с вашим незнанием. Многие сотни лет земли, которые сейчас называются Лакинская область, были населены племенами мордвы, обрусевшие потомки их и сейчас населяют некоторые поселки. Как известно мордва это общее название для двух разных народов, само слово так и можно перевести «народ» или просто «люди». Считается, что это самоназвание двух родственных народов — эрзи и мокши. Заметьте, ключевое слово здесь «считается».

— У Ромы другое мнение, но только у него. — Посчитал своим долгом вставить фразу уже захмелевший Коновалов. Юлия Борисовна продолжала внимательно смотреть на Пикова и теперь уже сама себе наливала, а тот в свою очередь продолжал.

— Да, я утверждаю, что это два разных народа. И близко не родственных. Но суть не в этом. — Пиков закурил и затянулся сигаретой, выпустив сизый дым в потолок. — Был еще один народ, как раз, родственный мордве, — он повернулся к подоконнику и показал на скульптуру волка. — Вергизы. Вот они и были третьим племенем.

— И чем же они отличались от других? — Уточнила Юлия Борисовна.

Пиков молчал. Он курил, не обращая внимания на следователя. Потом спросил:

— Вас, верно, заинтересовал, как видно, мой роман «День творения злобы»? — Наконец сказал он после долгого молчания.

— Уж больно там обстоятельства убийств похожи на те, что происходят последнее время на озере. — Пояснила она.

— Да стандартный сюжет: маньяк, которому в детстве девочки отказывали, вырос и стал их убивать. Но есть отличие: ваши жертвы убиты не так как в моем романе.

— Откуда вы знаете? — Удивилась Квятко.

— Лёня Козлов, ваш патологоанатом, мой добрый знакомый, он сообщил, мне, что вы нашли сильно пораненные трупы. А у меня маньяк просто душит своих жертв и оставляет их на берегу озера.

Опять повисло молчание, которое на этот раз прервал уже изрядно набравшийся Коновалов:

— А как же варгизы? — Спросил он икнув.

— Вергизы. — Поправил его Пиков —. Бабы вергизов, как видно частенько с абашевцами якшались. Представители этой культуры были родственниками предков иранцев. Поэтому считается, что племя вергизов смешанное по своему происхождению и мало общего имеет с мордвой. У них довольно мрачная религия была, всякие там злые духи и прочее. А Ненармунь у них из доброй Великой Птицы, матери мира, превратилось просто в чудище какое-то.

— Можно я домой пойду? — Вдруг попросил пьяный Коновалов, обращаясь к следователю. Та посмотрела на него с жалостью и ответила:

— Придется вам помочь дойти.

Они быстро собрались и отправились домой, пока Петр мог самостоятельно ходить. Пиков вызвался их сопроводить. Когда вышли на улицу уже сгущались сумерки. Зажглись фонари