костюмы заковыристым заклинанием — «Я вас умоляю, леди, никакой небрежности, никакого этого маггловского «оверсайза»!». Взгромоздившись в сёдла при помощи мистера Майера, девочки направили лошадей на прогулку вокруг поместья. И лишь только ворота Porth-Ia скрылись за поворотом, Мораг, Элли и Панси принялись наперебой рассказывать Эрин и Куинни про Вечера в Гемайнде-Ау, небольшой деревеньке в нескольких милях от Вены, куда во времена Великой революции маггловская и магическая аристократия перенесла из Парижа центр европейской культуры.

Фоатрааксабнт… После исчезновения Сезонов Булонского леса, этот вид общения стал вполне сравним с французской соколиной, русской псовой или британской охотой на лис; отличались лишь экипировка и действующие лица. И в обоих случаях лошади играли большое значение: на охоте — как транспортное средство, во время Вечера — как способ показать себя. Точно так же, как ворчливым седым старикам знакомы все повадки зайца и лисы, главам старейших и богатейших родов Европы были известны все, включая самые пикантные, подробности не только о планирующихся сделках или политических назначениях, но также и о женихах и невестах текущего года. Вместо полей и лесов охотничьими угодьями служили дорожки, беседки и луга заповедных пойм австрийского Дуная, равно как и гостиные и бальные залы Вены, где собирались сливки европейского и средиземноморского волшебного сообщества.

Конечно, поиски супругов для наследников древних или же просто богатых родов — как и деловых партнёров — не ограничивались верховыми прогулками и конным спортом. Были и танцы, и игры в живые шахматы, и утренние беседы под «Chablis Grand Cru», и пятичасовой чай — весь тот вихрь событий, без которых Вечер в Гемайнде-Ау был бы немыслим. Были и сплетничающие mamа́, и тайные изучения семейных финансов, и скандальные известия о наследственном слабоумии — все те подковёрные махинации, что испокон веков сопутствуют матримониальным планам…

В итоге, большую часть поездки девочки воображали себя в Хофбурге, венском дворце, где традиционный выезд всадников Haute École[7] на Белом манеже Winterreitschule[8] возвещал начало охоты на потенциальных женихов и невест.

Когда кавалькада вернулась в поместье и дождалась отставшую Эрин — её конь будто бы нарочно постоянно пытался свернуть куда-нибудь в сторону — Рулле и Паски под предводительством экономки мисс Мэри Кейн уже принесли на поляну тяжёлые перевязанные лентами корзины для ланча. Затем мисс Кейн и миссис Уильямсон помогли девочкам спешиться. Кроме Мораг — шотландка ловко перебросила ногу через круп и весьма изящно соскочила на землю. Вопреки ожиданиям Эрин — не застряв в стремени.

Вороной, на котором решительно восседала Эрин, разумеется, тут же взвился и попробовал скинуть наездницу. Он с самого начала невзлюбил ирландку и сейчас, спустя два часа постоянного натягивания поводьев и окриков, эти чувства были взаимными.

— В следующий раз я хочу другого коня, — пробормотала девочка, всё-таки сумев слезть на землю без посторонней помощи. — Послушного и доброго!

— А по-моему, вы с ним очень похожи характером, — усмехнулась Лаванда.

— Мне нужно сесть так, чтобы было к чему прислониться. Иначе вся спина станет разламываться и ноги отвалятся. Я всю дорогу простояла в стременах! Этот гад!.. Кстати, а что в корзинках?

— Салат, маринованные огурчики, кока-кола, лимонад, — деловито ответила экономка, — цыплята табака, кусочек языка, свиная отбивная, бублики, рогалики, шоколадные пирожные, земляничное мороженое…

— Да нам этого за неделю не съесть!

— Вы так думаете? — без тени улыбки отозвалась мисс Кейн, следя за тем, чтобы расстановка блюд на разложенных пледах была идеальной.

Озарённая ярким солнцем зелень лугов и рощ навевала на девочек безмятежное настроение. Рулле щелчком пальцев материализовал на поляне раскладные лежанки, покрытые толстыми синими ковриками.

— То что надо! — пропыхтела Эрин развалившись, будто римская матрона на обеденной клинии во времена расцвета Империи. — Не стоит упускать возможность насладиться хорошей погодой!

— Мне кажется, тебе лучше сидеть в более цивилизованной позе, — с сомнением сказала Лаванда.

— Чтобы твои внутренности не завязались узлом. От этого могут быть язвы и прочие пакости, — тут же добавила Мораг. — И тогда твои кишки сгниют, и пища будет проскакивать в брюшную полость…

Зависть, с которой постоянно боровшаяся со своим конём Эрин смотрела на наслаждавшуюся верховой прогулкой шотландку, была очевидна для всех присутствующих.

— Мисс МакДугал, вы не могли бы воздержаться от таких замечаний перед едой? — поинтересовалась мисс Кейн. — Танатологические диспуты принято вести в более академической обстановке.

— Как насчет того, чтобы подложить под спину подушки? — предложила Элли.

Когда всё было готово, мисс Кейн предложила девочкам не церемониться, чему те были весьма рады. Особенно Куинни, вставшая ни свет ни заря, во рту которой с тех пор не было и маковой росинки — если не считать небольшого сэндвича с тунцом на завтрак. А впечатлений она успела набрать столько, что ей казалось, будто с начала маминого отпуска прошло уже много дней.

Девочки налегали на еду с аппетитом, на который явно благотворно подействовало сочетание свежего воздуха и физических упражнений. Мисс Кейн и миссис Уильямсон достали из нетронутой плетёной корзинки сыр, который будто плакал огромными слезами, и завернутую в солому длинношеюю бутылку из тех, в которых, как говорила Бетани Смит, «прячется солнышко с южных склонов». Затем женщины раскурили толстые турецкие сигареты и легли прямо на траву, под раскидистым дубом. Миссис Уильямсон глядела вверх в густую листву, а мисс Кейн вбок, на девочек. Голубовато-серый дым с ароматом табака, перца и каких-то пряностей поднимался над ними и терялся в голубовато-зелёной тени древесной кроны, не колеблемый ни единым дуновением.

Закончив с курением, миссис Уильямсон поднялась, и кивком попрощавшись с мисс Кейн, направилась в сторону поместья. Эрин хотела было спросить, куда та собралась, но вовремя вспомнила, что правила приличия запрещают обсуждать чьё-либо внезапное исчезновение независимо от того, ясна его причина или нет.

— Миссис Уильямсон отлично держится в седле, — с лёгкой ленцой сказала Эрин. — Я так, наверное, никогда не смогу. Очень жалко…

Витавший над поляной запах лимонада, ароматных колбасок с чесноком, французских длинных батонов и лепёшек-скон с джемом и топлёными сливками смешивался с ароматами лета, словно прижимал девочку к земле. Закрыв глаза, Эрин вполне могла представить, что буквально тонет в подушках и кресле.

— У каждого человека своё призвание, — сказала Лаванда.

— Или даже не одно, — уточнила Мораг. — Вот я, например, просто обожаю лошадей.

Остальные девочки согласились. Хотя семья МакДугал предпочитала Ам-Монах Альпам, а берега Лох-Ломонда заливным лугам